Проза прочее

И хоть осень сама по себе грустная пора, но нынешняя для Юлии как-то по-особенному наводила тоску и вызывала острое чувство одиночества, что невольно возникало неодолимое желание встретить такого мужчину, который хотя бы отдалённо напоминал покойного мужа. Но она была не уверенна, что ей может повезти, хотя ещё несколько лет назад у неё была такая надежда. А когда во втором неудачном браке родила ещё двоих детей и уехала от забияки и пьяницы мужа, она уже думала, что ей больше никогда не повезёт.…

Ладно, люди никогда не были властью избалованы, она, власть, на людей и раньше-то плевала с высоты своего положения, а теперь так и вовсе, извините, в лицо харкнула. Если и вспомнит о селе, то только когда выборы приблизятся. В общем, теперь мы для неё даже и не люди вовсе, а электорат какой-то, прости Господи. Толпа, которую легко одурачить обещаниями. Ну, вот опять меня, дуру старую, в политику занесло! Я же о дороге хотела. Ладно, про политику, а заодно и про власть нашу безголовую да вороватую…

Часто я встречал таких коллекционеров среди русских эмигрантов, которые приехали в 70-е, давно обзавелись домами и всегда искали перед кем бы похвастаться своими достижениями. Нас однажды пригласил к себе один строительный мастер, как оказалось, большой любитель живописи. Они с супругой подвели нас к гравюре и замирающим шепотом начали нам говорить, что это настоящий Пикассо. – Я знаю, – спокойно ответил я. – Но почему так таинственно и зачем такая рама? – Ты не понял, это подлинник. Мы его случайно…

Ще було рано, годин за дві перед офіційним часом, коли я для покупців відчиняю крамницю. Я сидів за столом, переглядаючи і сортуючи стоси новозакуплених книг, і час від часу прислухався, коли закипить чайник, щоб заварити чай і поснідати, бо в ті дні, коли у мене назбирувалося багато праці в антикваріяті, я, аби не турбувати дружину, дуже рано виходив з дому і снідав при роботі. У мене в ніші за зеленою завісою на коліщатах між полицями з книгами і широчезним столом, який займав півкрамниці і служив…

Поезд остановился. Станция была освещена тусклыми желтыми фонарями-панамками, похожими на вьетнамский национальные головные уборы. «Вьетнамки» раскачивались в такт ветру и скупо поливали мрачный перрон станции нездоровым желтушным светом. Среди торопливо семенящих к вагонам пассажиров выделялись фигуры медленно и важно прохаживавшихся людей, одетых в зеленую, как у военных, униформу. Для пассажира, который только что ввел себе в вену дозу запрещенного лекарства, в этот момент они, эти люди в форме,…

И поначалу многим казалось прекрасным такое свежее щебетание воды. Да и сами воды не подозревали того подвоха, что уготовил ему мир. Шли годы, и первородное журчание воды стало утихать, как утихает все на свете, если нет на то надобности или соответствующей возможности. От такого застоя прозрачные воды стали постепенно мутнеть, и лишь поверхность, направленная лицом к солнечному свету оставалась по-прежнему чистой и яркой. Каменистая земля старательно держала свалившееся на нее счастье при себе.…

– Ну рассказывай, где, как, чем живешь, чем сейчас занимаешься? Как – то мы пропали друг у друга и виду. – Да, как – то пропали. Я телефон свой потерял, можно так сказать, где – то чуть больше года назад, симку сразу не восстановил, а потом уже и к другому номеру привык. – У меня тоже номер сменился. Тем уже и не пользуюсь, в основном корпоративным. Я сейчас в компании мобильной связи работаю, в отделе по контролю качества связи, а ты чем занимаешься? – Я после армии обратно на шахту устроился,…

Лето в том году выдалось в их местности жарким и не очень дождливым, а председатель ещё и корову выделил в многодетную семью. Иван места себе не находил от вдруг свалившегося на семью огромного, необъятного счастья. Но случилось так, что всё счастье рухнуло бесповоротно в один момент, и уже никогда не возвращалось в их покосившуюся избу. Иван починить избу так и не успел… Бабушка часто рассказывала маленькому Косте о матери, об отце и о его неожиданной встрече со страшным медведем, который чуть…

– Нет. Не про собаку. – Тогда причем тут Принц, – снова включилась в разговор мама. – Он шел за нами всю дорогу и нес в зубах шляпу, – ответила Девочка почему-то очень гордо. – Какую шляпу? – Черную. – Опять эти сказки!! – взмолилась мама и ушла в ванну чистить зубы. Прошло еще немного времени. Девочка стала Девушкой и поступила в институт. В институте Девушка перестала быть такой прилежной и даже сбегала с пар в ближайшее кафе-мороженое вместе со своими сокурсниками. Она любила подтаявшее…

Начальница на интервью тоже задала один единственный вопрос: – Не собираетесь ли вы родить ребенка? А то у нас тут очередь… – Третьего? Нет, не при каких обстоятельствах, – испугалась Альбина. – У меня ведь двое. – Я знаю, что у вас двое. Альбина этим ее словам удивилась. – Я сама лично просила агентство отобрать для нас бухгалтеров с детьми. – Она сделала длинную паузу, чтобы Альбина успела понять, как же ей сказочно повезло. – Без детей мы вообще не смотрим. Она так и сказала: «Без…

– Ладно, – говорю я, ловлю такси и ловлю себя на мысли, что мне страшно хочется выболтаться и напиться. Мы были в двух кафешках и одном пустом баре. А потом окончательно засели в «Лимончелло». Пили, конечно же, водку, а закусывали любимой комбинацией детства – тархун и осетинский сыр. Я много болтал, а Сос больше молчал. Обычно он, как его там, «душа компании» и «любимец женщин» – собственно, таким я его и знаю. – Сос, ну чего ты? Что-то случилось? – Нет. И что ты нашел в этой дурацкой Германии?…

Нужно было знакомиться со своими коллегами по тематике. В Киеве их было всего двое, и я их знал еще по институту. Я решил поехать на поклон в Москву – законодательницу мод по всем научным темам. Перед поездкой в институт строительной физики я заготовил письмо от заместителя директора нашего института. Этот пост тогда занимал известный архитектор Михаил Игнатьевич Гречина – автор Киевского центрального стадиона. Я зашел к нему с письмом. – А, Саша, заходи, заходи, – встретил он меня. – Как двигается…

Сев на ближайшее кресло Виктор Иванович с интересом, как у всех, наблюдал, что ещё появится из сумки. Появились диктофон, видеокамера и две коробки конфет… Заметив обращённые на неё взгляды, девица подарочно улыбнулась. – Меня звать Василиса!.. – объявила она. Взломала конфетные коробки и пустила их для раздачи справа и слева. – Это всем!.. От нашей фирмы!.. Опытная партия. Объедение!!. И без сахара, на фруктозе. Для ума полезно. Ну, усиливает как-то… – Сомнительно, – хмыкнул её сосед, передав…

– Желательно близко от метро. – У вас нет машины? – Есть. Но после развода я на машине не езжу. – Жене отдали? – У нее своя. Просто решил, что, раз уж так получилось, обойдусь пока без машины. Понимаете, я на машине ездил на работу – из дома. И с работы – домой. Я сына на ней возил. Заезжал за продуктами – для дома. То есть это для меня была как переправа из внешнего мира во внутренний, где жена и сын. Теперь внутреннего мира нет, переправа не нужна. Зачем мне машина? Любовь Гавриловна,…

Девчонки перечитали объявление несколько раз вдоль и поперёк, после чего Дарина воскликнула: – Ух ты! Вот эта да! В нашем провинциальном городке и ТАКОЙ КОНКУРС! Здорово! Всё решено, я буду в нём участвовать! С этими словами Дарина извлекла из портфеля красивый розовый телефон и внесла в него заветный номер с афиши. – Ну вот, половина дела сделана, – удовлетворённо заявила она, опуская телефон в портфель, а затем, с любопытством взглянув на свою спутницу, осторожно спросила: – А ты будешь…

– Кому? Женщинам? – засмеялись художницы, заканчивая сеанс рисования. На следующее утро одна из художниц подходит к мосту, смотрит: действительно, купается. Подошла поближе, стала на деревянные мостки. – Привет, Витюня! Не замёрз? Морж растирается полотенцем, одевается… Кивнул ей. Художница подождала, пока он обуется, затянет ремень на брюках, застегнёт все пуговицы… На полушубке не стал застёгивать, и так, видно, жарко. – Я вчера подумала, что ты перед нами хвастался. – Зачем…

– Кесарили? – абсолютно серьёзно спросил он, нехотя переводя взгляд со шрама на моё лицо. В этот момент я, человек свято верующий в то, что плохих врачей не бывает вообще и в то, что врачам нужно доверять безоговорочно, вспомнила все кровавые страшилки об эскулапах, и решила, что теперь пришёл мой черёд стать героиней такой страшилки. Хотя, кто ж его знает как кесарят, но что-то мне подсказывало что не слева. Эскулап, наверное, прочитал на моём лице всё, что я думаю, перевёл взгляд на шрам и…

Правило второе: ешь! Голод – самый большой недоброжелатель на пути к стройной фигуре. Чувство голода тоже держит организм в состоянии стресса и мешает расстаться с лишним весом, поэтому очень важно питаться регулярно и разнообразно. Странно такое слышать, правда? Ведь общеизвестно, что истинные леди питаются пыльцой с цветов, пьют росу по утрам и весят не больше облачка на чистом небе! Не могу с точностью сказать, как такие леди ухитряются выживать и при этом работать, рожать детей, встречаться…

Тополя, расчертившие темными полосами ослепляющий асфальт, приветливо шелестели листьями. – Иди-и сме-елее. Это всего лиш-шь ещ-ще один уч-чебный год-д-д… – Справлюсь, – махнул я им в ответ букетом… …И тут нос к носу столкнулся с Валеркой, спешащим мне навстречу с таким же дурацким букетом. – Юрка, ты куда? – глаза его раскрылись по семь копеек, – школа-то в другой стороне… Я озадаченно на него посмотрел. Недоуменно покрутил головой: действительно, я шел по привычной за четыре года дороге…

Ну, всё. Главное – информационный план сформирован, новая судьба – сделана, теперь только ждать, природа довершит мастером начатое. А чтобы служба шла быстрее, есть доброе солдатское правило – поспать. Последуем же ему. Со вздохом опустился маг в кресло, повозился немного, устраиваясь поудобнее, и вручил себя отдыху. Можно же не спавшему пять воплощений подряд наконец-то… *** – Душа моя, клянусь нашими крыльями, – в голосе златовласого бога любви прозвучало уже отчаяние, – никаких таких взглядов…