Проза

«Самое разумное» 1 2 3 4 Ледяной дворец 1 2 3 4 5 6 Последняя красавица Юга I II III Танцы в загородном клубе Опять Вавилон I II III IV V Две вины 1 2 3 4 Сама по себе Хрустальная чаша I II III IV Бурный рейс 1 2 3 4 Сумасшедшее воскресенье 1 2 3 4 5 note 1 2 3 4 5 Фрэнсис Скотт Кей Фицджеральд Загадочная история Бенджамина Баттона 1 В 1860 году…

– Воробьи ждали попугайчика над крышей того дома. Дождались, пока зелененький их догонит, тогда уж вместе и полетели. – Ты думаешь? – отозвалась жена. – Уверен. Они хоть и воробьи, но не бросают тех, кто связал свою судьбу с их стаей Чем выгодно отличаются от людей. Воробей – хорошо, волнистый попугайчик – тоже неплохо. Оперение, правда, не такое, по в конце концов это ведь только на время жизни, а она короткая. Пускай уж, думают они, проведет свою жизнь вместе с нами, воробьями, – сказал я. …

Но далеко не фантазией было вступление русских войск в Австрию в 1945 году. Утч, которой уже исполнилось семь, была прехорошенькой девочкой. Ее мама слышала, что с женщинами русские обращались ужасно, а к детям были добры, но не знала, отнесутся ли они к Утч как к женщине или как к ребенку. Пришли русские из Венгрии и с севера; они особенно свирепствовали в Винер-Нойштадте и его округе из-за пресловутого завода «мессершмитов» и обитавших там высокопоставленных офицеров люфтваффе. Мама привела Утч…

Третьим признаком старости он считал то, что на ночь стал проверять, хорошо ли закрыты дверные запоры. Раньше он никогда об этом не думал. Правда, этот признак старости он мог не засчитывать себе или, по крайней мере, смягчить тем, что, по вполне проверенным слухам, многие дачи их академического посёлка ограбили. Слава Богу, обошлось без убийств. Правда, одного опустившегося физика, пьяницу, воры избили. Он случайно во время грабежа оказался на даче, но был так беден, что из дачи буквально нечего…

Кроме того, а может быть, главным образом потому, ей казалось приличней перед соседями, если дядюшка будет идти по нашей улице не один, а с племянником, что, вероятно, как-то скрадывало не столько его пьяное состояние, сколько облик одинокого, опустившегося человека. В свое время бабушка изгоняла нескольких женщин, которых он приводил домой в качестве жен, по-видимому, находя их в обозримых из кофейни окрестностях базара. Может быть, в глубине души она чувствовала некоторую вину за суровую расправу…

Когда Масако освоилась в кофейне, хозяин стал поручать ей в свободное время ходить за покупками, и на улице Фукуяма смог заговорить с ней. Однако тон его по-прежнему оставался бесстрастным и пренебрежительным. В груди у меня бушевала ревность, но я молчал. Только однажды, сидя неподалеку от стойки, я услышал, как она, наливая Фукуяма виски, тихим голосом сказала обо мне: – А ведь Макита-сан, по-видимому, не пьет виски. Эти несколько слов, как нечто драгоценное, я всегда повторяю про себя. …

I Тому уже больше десяти лет, как мне довелось в последний раз встретить Майкла Робартиса [2] . Что до его друзей и собратьев по изысканиям, – та наша встреча была первой и последней. Мне суждено было стать свидетелем трагического их конца и пережить немало странного, и все это столь изменило меня, что писания мои утратили былую ясность, стали темны и невразумительны, а сам я едва ли не уподобился нравом св. Доминику. Я только что опубликовал Ro a Alchemica, небольшую работу об алхимиках, манерой…

Вначале юнкер Матиас расхохотался. Потом, испугавшись, стал умолять, сначала неистово, а потом покорно, – растерянный, обезумевший. Он то угрожал, то плакал. Однако Бирте облекла свою соблазнительную фигуру в черное, как на похоронах, украсив ее большими дорогими перьями и роскошным бархатом. И все молчала, молчала без конца. Она утверждалась в этом хорошо удавшемся ей упрямстве, ей все больше нравилось страдать и побеждать. Она сладострастно напускала на себя холодность и загадочность, без слов…

Мортену надоели эти разговоры, он молча стоял с шапкой в руках... – Вот что, когда придешь в город, – сказал Ингвар, – зайди к купцу Мёллеру и возьми кое-что для меня. Его люди знают, что да как. Значит, ты сейчас отправишься в путь... – Ладно, зайду, – снова с облегчением вздохнул Мортен, – ладно, зайду к купцу Мёллеру, хорошо... Мортен вовсе не собирался идти в город в тот же вечер, но теперь решил пойти. Он немного постоял, оглядывая горницу. – Ну, счастливого тебе рождества! – С рождеством…

На этот раз тут же стало известно, зачем сюда явились драгуны. Забулдыга снова убежал из тюрьмы, но при худших обстоятельствах, чем обычно: он нанес тюремщику удар, от которого тот умер. Оттого-то и было предпринято столько усилий, чтобы поймать Забулдыгу; решено было схватить его в собственном доме в ночь под рождество. Выехав на пустошь, драгуны разделились, пустились карьером к дому Забулдыги и быстро окружили его. Но Забулдыги там не оказалось. Они обыскали, обшарили весь домишко вплоть до конька…

Антону, как его запросто называли, здоровенному парню с выпяченной нижней губой, было уже двадцать лет с небольшим. Работа в его руках спорилась, он вечно напевал, а на досуге курил табак. На вечеринках он плясал в поте лица до самого утра. Но люди его не очень-то жаловали – что-то безжалостное было во всем его существе. Внезапно Антон Коротышка умер. И как только племянник унаследовал усадьбу, он начал напропалую свататься. Для начала он услыхал «нет» от Сесили. Тогда Антон, служивший в драгунах…

– Нет, это вовсе не сплетни, – чуточку агрессивно настаивал Якоб. – Она выходит замуж за Пауля из Кьерсгора; говорят, он соблазнил ее. Уж я-то отлично знаю. – Враки! – рассмеялся Йорген Порс, главным образом чтобы поддержать Нильса. – Я тоже слыхал про это, – заметил купец. Тут они замолчали. У Нильса-Кристиана никаких сомнений больше не оставалось. Он сидел глубоко несчастный, чувствуя их мысли, ему казалось, что на него нацелились открытые звериные пасти. Он знал, теперь эти люди будут злорадствовать,…

Вскоре «новосел» бежал в полной растерянности из усадьбы, бросил семью и снова осел в родных краях. И тогда жене его пришлось отступиться. Она начала перевозить домашнюю утварь в родительский дом по другую сторону реки. Но Андерс Могенсен не дремал. Однажды в полдень он, вместе с двумя свидетелями, явился в усадьбу – вырос там, словно из-под земли. И доказал, что бывшая хозяйка погрузила то, что принадлежит ему. Мол, она покусилась на недвижимое имущество. На другое утро молодую женщину никак…

Этой осенью, через год с лишним после войны, рождалось много детей. В моей соседской группе [1] один вслед за другим новорожденные появились в четырех семьях из десяти. Самая старшая и самая плодовитая из четырех рожениц произвела на свет двойню. Близнецы были девочки, через полмесяца одна из них умерла. У матери оказался избыток грудного молока, и она отдавала его ребенку соседки. У этой соседки уже было два сына, а сейчас родилась девочка. Меня попросили выбрать для нее имя, и я посоветовал…

1. Дорога устремилась вверх крупными извилинами, казалось, перевал Амаги уже близко, как вдруг, выбелив леса криптомерии на подножии горы, за мной стремительно погнался дождь. Мне было двадцать лет. Одет по-дорожному: студенческая фуражка, кимоно с рисунком конгасури [1] , хакама, через плечо переброшена сумка для книг. Уже четвертый день, совсем один, я странствовал по горам Идзу. Первую ночь провел возле горячих источников Сюдзэндзи, две ночи в Югасиме, а потом надел высокие гэта и начал восхождение…

Я хочу рассказать историю из жизни одного бродячего актера, которую я услышал от него в гостинице на водах. Рассказ мой, возможно, покажется немного романтичным, но и сама жизнь этого актера, пожалуй, больше похожа на старинную легенду, чем на быль. В июне этого года по пути в Ямагата я решил заехать на горячие источники. Мне захотелось это сделать потому, что когда-то на этом курорте, находящемся на морском побережье в префектуре Ямагата, часто отдыхал мой покойный друг. Мое возвращение в Токио,…

Какой горький у нас обычай – беседовать с усопшими! А в последнее время этот обычай – когда живые заставляют своих близких жить в их прежнем облике после смерти – кажется мне особенно горьким. Я не помню имени философа, который сказал: «Извечной задачей элегической поэзии является утверждение тождества судеб человеческих и судеб растений…» Не помню, какими словами предварялось и заключалось это изречение, так что не мне судить о душе растений – в чем суть этой души: в собственном расцвете и…

И мне пришло в голову, что было бы лучше, если бы у обвиняемого Войцеха Трепы, сына Юзефа и Катажины, дед был такой же, как у меня; то есть если бы дед Матеуш помешался, потеряв доллары, которые привез из Америки. Сойди он с ума, болтливый старик свидетель рассказал бы об этом на следствии. И тогда обвиняемый очутился бы в выгодном положении, ведь защитник не преминул бы ухватиться за этот факт и уже знал бы, что делать. Сумасшедший дед – находка для обвиняемого, ибо всегда можно сказать, что он…

– Что мне с ними делать? – проговорила она. – Жесткие, как камень, а у меня ни одного зуба во рту. – Обмакни в рассол, мягче станут, – посоветовала ей Хазуа. Шавтвала покорно послушалась совета невестки, но и это не помогло; тогда она принялась обсасывать куски, как беззубый ребенок. – Цико, – обернулась она к внучке, – ты не картошку ли варишь? – Нет, бабуся, – хинкали, – сказала та, перестав трясти котел. – Да ты не останавливайся, дочка, – они слипнутся… – Опять чесночные хинкали! – вздохнула…

– …Уэст, так, значит, ты жив? – Как видишь. – А с операцией что? – Хотели провести сегодня утром, но потом отменили. Теперь не известно, когда. Ну я и взял увольнительную. – А на сколько дней можно получить увольнение? – На три дня. На три дня за месяц… – Негусто! – Конечно, негусто, черт бы их побрал! – Хочешь коньяку? Хороший коньяк, французский… Слушай, давай кутнем с тобой сегодня вечером, а? Я тебя приглашаю. Выбирай любой ресторан – французский, китайский, вьетнамский. Есть и итальянские,…