Проза

Однако, напомнил себе доктор Меллинджер, он стал директором «Грин Хилл» в первую очередь благодаря своему коварству и изобретательности. — Так где же он есть? Сместив в повторном вопросе ударение со второго слова на последнее, словно для того, чтобы подчеркнуть, что бесплодность поисков Хинтона ставит вопрос о его ответственности в нелепом фарсе, в котором он был и автором и ведущим исполнителем, доктор Меллинджер повернулся к своим трем незавтракавшим подчиненным. — Ну, вы нашли его? Не смейте…

Завершая данный период писательства — 1937 1945, — я собрал сегодня эти истории, в частности из желания посмотреть: смогут ли они, слабые по своему строению, стать иллюстрацией к басне о пучке прутьев. Всякий раз, когда я отыскивал их в тетрадях по отдельности, я думал, что они нуждаются друг в друге, что в одиночку они погибают. Возможно, они достойны быть вместе и потому, что разочарование от одного рассказа рождало замысел другого. Я собрал их в книгу, потому что закончил один цикл работы и…

Я буду высказывать свои суждения только о том, в чем я хотя бы в какой-то мере разобрался, и время от времени буду делать некоторые утверждения, которые, как я надеюсь, не будут ни заведомо ложными, ни совершенно бессмысленными. Я не ставлю перед собой такой цели, как критиковать кого бы то ни было. А также не буду в своих заметках делать никаких обзоров работ в соприкасающихся областях. Я буду только упоминать те работы, которые заслуживают внимания по отношению к рассматриваемой мной концепции…

Вагон покачивало. Храпели спящие пассажиры. Задремал было и я, но скоро опять очнулся. Сквозь дремоту я услышал настойчивый, неизвестно к кому обращенный голос опьяневшего завмага: — Магазин! Что значит магазин? Мага-зи-нишка! Тьфу, да и только!.. Да разве это для меня, Кисельникова, масштаб!.. Продуху мне в жизни нет. Доверь мне работу во сто раз больше— горы сворочу!.. Так нет, все норовят на ответственные посты своих. А я кто? Казанский сирота, бедный родственник, сижу на краешке стула и жду,…

И мгновенно громче втрое отовсюду понеслось: — Предлагаю «Красным Кимом»!.. — Звать «Спартаком»!.. — «Врид»!.. — «Доклад»!.. — «Елевсиппом»!.. — «Серафимом»!.. — Назовем его «Марат»!.. — Звать «Рабкором»!.. — От рабкори все и так кругом больны… — «Пленум»!.. — Ставка в Госсоре!.. — «Зав»!.. — «Замзав»!.. — «Цветок страны»!.. — «Калькуляцией»!.. — «Налогом»!.. — Извините, я же мать: мне придется перед богом за «налоги» отвечать… — Ничего, — отныне вздором признается…

После года работы в одной казачьей школе около Петропавловска А. Е. Новоселов переводится учителем на Алтай и работает в поселке Больше-Нарымском, у подножья Нарымского хребта. С тех пор творчество Александра Новоселова связано преимущественно с Алтаем, хотя писатель жил здесь сравнительно недолго. В 1907 году он поступает работать в Омский пансион казачьего войска, в котором когда-то учился сам, и служит в нем воспитателем десять лет. Об этом периоде Александр Ефремович часто говорил: «По-настоящему…

На полу, у края чёрной лужи, свернувшись калачиком и зажав руками голову, неподвижно лежал человек. У Сан Саныча нехорошо ёкнуло в груди. «Доигрались детишки! Никак своего кончили… Прежде дальше обычного мордобоя дело не доходило, а щас вот уже, кажется, и первый «жмурик» нарисовался… Ептыть твою…» Сан Саныч включил фонарик на сотовом и тяжело опустился на корточки у съёжившегося тела. Разнял руки, сцеплённые за головой, проверил пульс. Живой! Посветил на лицо. Узнал. Один из тусовки местных…

— На колени! На колени! Толпа повалилась головами вниз. Остались стоять лишь две девушки — головы их были опущены. Едигер смотрел на них, попыхивая дымом трубки. Баянда черепком плети поднял подбородок одной девушки, потом другой. Они были одинаково красивы. — Близнецы, — сказал Баянда. — Еще перепутаем, — пропищал Бекбулат. Что-то наподобие улыбки проступило на мрачном лице Едигера и исчезло. Он вынул трубку кальяна изо рта, проговорил: — Остячек — в наши гаремы. — И повернулся к Баянде. —…

– Не подведу!.. И «постмодернистским оценом» продолжал осматривать окрестности. Территория напоминала чем-то схожие по моментам обстоятельств другие места: роддома, специфические больницы, уездные вокзальчики с примкнувшими к ним оплёванными семечками базарчиками. С суматошными окриками: «…Хватай драные узлы и чЮмо-даны! КурьерскЫй! Мотя! На путЮ прибыват!..»; «…Куды?! Бульдозером прёшь! Карова! Ты мне авоськой! Хлястик на фуфайке оторвала! Прям с мясом!..» Имена, фамилии, клички раскатывались…

– И как мы будем звать ее сокращенно? Веня? – Ну не знаю. Есть вот еще Диана… – Точно! Диана! Какое красивое имя! Дина, Диночка, Дианочка моя любимая! – далее следовали лобызания пухлощекого, пухлогубого, кудрявого младенца. Богиня. Надо же. Дину назвали в честь богини. Можете себе представить, каково было мне рядом с ней? Мне, самой обыкновенной Маше. Ну ладно, пусть Марии, хотя меня никто так не называл. Обычно – Машка. И все. Машка. Хм. И фамилия у меня была самая заурядная – Пешкова. …

Ее непосредственный начальник, он же шеф полиции, на всякий случай отодвинулся. Прямо со стулом: – Эльза, это дело очень деликатное… – Я понимаю, что дело о соблазнении молодой девушки – деликатное! Я не понимаю, почему вы хотите навязать мне в напарники какого-то мужлана?! – Эльза, барон очень богатый и влиятельный человек… – Я в курсе! И поэтому вы отправляете к нему меня – единственного детектива, раскрывшего ВСЕ порученные мне дела! Я одного не понимаю, зачем вы прикомандировываете ко…

* * * Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова одного из моих однокурсников и с подозрением огляделась по сторонам. Видимо, ее ничего не насторожило, так как дверь распахнулась, и на пороге возник сам обладатель головы в полном объеме. Странно только, что находившийся в аудитории господин учитель не произвел на разведчика никакого впечатления. Хотя, возможно, того ввело в заблуждение, что преподаватель смотрел не на него, а в какие-то записи, лежащие на учительском…

– Хороший план. Проверенные данные. Точная наводка. Терпеливое исполнение. – произнес новоприбывший медленно приближаясь к ним. – Только…Один маленький просчет… Он резко скинул капюшон. Изумленные разбойники увидели, что незнакомец выглядит абсолютно так же, как и их предполагаемая жертва. Двойник окруженного юноши насмешливо повторил: – Один маленький просчет. – он приподнял посох и тот засветился. – Великий маг Теодеус – это я! Юноша стукнул посохом по земле. Вспышка света. 1 …

– А кого вызывать-то? Вы же вчера опять уволили очередного… – Да, бестолочь опять попалась. Дельных людей просто нет! И доверять – некому. Ладно, звони Михаилу. Он молоденький, но вроде с головой дружит. Попробую его взять начальником. Хотя зеленый еще… Семен Иванович Бородин погрузился в свое черное кожаное кресло и в свои черные воспоминания. То, что случилось два месяца назад, у него не укладывалось в голове. Его подставили, так ловко, так искусно… Его провели, как мальчишку. И все. Случился…

И, кажется, судьба улыбнулась. И даже дважды. Первый раз, когда появились клиенты на его раритетную продукцию. Второй – его отношения с Ланой. Хотя вторая улыбка вполне могла оказаться усмешкой. Он просто играл с огнем. «Но что такое жизнь, – подумал про себя мужчина, – как не игра со смертью?». Порой он ощущал себя карающим мечом возмездия, вынужденным делать зло, восстанавливая справедливость. Порой – неким серым кардиналом, получившим власть над миром, чтобы, конечно, улучшить его. В любом случае,…

Я не знаю, что я почувствовала в первую очередь: страх или восхищение. Это было, словно взрыв эмоций, словно вся ненависть обрушилась на нас, словно вся та боль, которая таилась в каждом человеке в глубине его души, вырвалась на свободу, чтобы уничтожить этот ужасный мир. Почти все жители города спали. Многие погибли, даже не осознав, что происходит, кому-то удалось спастись и выжить, но я не знаю, что из этого было бы лучше. Умереть или жить в том, что от нас осталось. Я не помню, сколько…

Лишь бы история была клевой, и автор не зануда) Владимир Чичирин, обычный читатель. У меня никогда не было книжных полок, но я всегда покупала книги и закапывала их по углам в квартире, заваливала столы, набивала ими пакеты и откладывала на время, пока не приобрету большие такие, высокие книжные полки. Когда они появились, книги легли на них все своей массой и… застыли во времени, в ожидании, когда я их возьму и перечитаю. А я не брала и не перечитывала, некоторые даже ни разу не открыла.…

Букет I Она не спеша шла по тихому дворику. Вдруг, повинуясь внутреннему голосу, замерла, инстинктивно вытянув руки вперед и защищая лицо и голову. В ту же секунду раздался короткий свист, и в ее руки плюхнулся здоровый букет. Попади такой букет по голове, вполне могла приключиться потеря сознания, а то и сотрясение мозга. Не говоря уж о перспективе получить колючими стеблями по лицу. Надо сказать, что, во-первых, у Нади интуиция работала как надо, а во-вторых, будучи серфером, Надя обладала…

Не удивлюсь, если и захирел-то кинотеатр из-за этой архитектурной оплошности: для того, чтобы попасть к кассам, потенциальным зрителям приходилось огибать огромное строение и топать по продуваемой всеми ветрами площади. Зимой и в промозглое межсезонье дамы здесь едва-едва подолы удерживали от несущегося с реки сквозняка. А зачем, спрашивается, страдать? В городе и без «Миража» полно кинотеатров, приветливо распахивающих двери в пяти метрах от проезжей части. «Мираж» хирел, прозябал и в конце концов…

Как я говорил, после издания романов меня неоднократно посещали мысли о возвращении к работе над книгами в жанре популярная психология. Посещали неоднократно, пока в один прекрасный день, после очередной ссоры с девушкой, я не сел за написание книги, той самой, что вы читаете в данный момент. Книги об отношениях… Ах, да. Девушка. Аргентинка перуанского происхождения (аргентинка не по рождению, а по воспитанию). Отношения с ней, особенно ссоры, озарили меня идеями, основная масса, которых представлена…