Проза

"Основоположник единственно верного учения" Карл Маркс в своем "Капитале" упомянул о том, что "экспроприаторы будут экспроприированы". Продолжатель его дела Ленин перевел это научное выражение на язык русского бунта "бессмысленного и беспощадного", он провозгласил: - Грабь награбленное! Тут надобно заметить: о каких бы возвышенных материях ни рассуждали господа марксисты, как бы ни маскировали они людоедскую сущность своей теории, их адепты всегда слышат…

- Улiп, але не туды, куды ты думаеш. - Ён яшчэ раз глытнуў аранжавы трунак i паставiў пустую пляшку на стол. Затым паглядзеў на сябра i сказаў: Памятаеш, у Багдановiча "Пралятайце вы, днi, залатымi агнямi. Скончу век малады, - аблятайце цьвятамi..." - Ты ад сваiх паездак звар'яцеў. - Iгар ня ведаў, як патлумачыць паводзiны свайго сябра, ён упершыню яго бачыў такiм. - Табе трэба адпачыць. Усю Эўропу ўсё адно не перавязеш. - Эўропа... што табе гэта Эўропа, - нэрвова перабiў сябра Мiкола. - Вунь…

День 28. Метеорологи проснулись с больной головой и все утро спрашивали у нас, какой сегодня год. Сержант долго бегал по полигону и спрашивал, как танк умудрился оказаться на вышке. Свалили все на метеорологов. Все равно они ничего не помнят. День 29. Hочью выполняли контрольное учебное задание по бесшумному выведению танков из строя. Когда сержант увидел завязанные узлом хоботы у танков, то долго рыдал так, что все звери попрятались в норы. Даже те, у кого нор никогда не было. День 30. Hеожиданно…

11 декабря. Влезли в систему управления спутниками и передвинули спутники в сторону. Потому что они закрывают великолепный обзор нашему телескопу. А картинка с телескопа используется для скринсейвера. 12 декабря. Странно... спутники почему-то оказались на старом месте и снова загораживают обзор нашему телескопу. Полезли разбираться. Как оказалось, в NASA решили, что спутники несколько перебатонило, поэтому просто вернули их на старое место. Надо что-то делать... Какие нафиг спутники, если…

— Открой рот, детонька. Просьба доктора дошла до нее, как сквозь сон. «Детонька»- повторила она про себя. И ласковая, теплая волна окатила сердце и вместе с ним, так, что перехватило дыханье, взмыла куда-то вверх. Гюля перевела взгляд на женщину в белом халате. Что-то в ней, в этой незнакомой женщине, ей показалось до боли родным и близким. Гюлины глаза ожили и в какой-то миг не то от радости, не то от неизбывной скорби словно вскрикнули и полыхнули двумя язычками черного пламени… Потом сразу…

Но сказки нету, даже той маленькой сказки, которая породила нас и истомила душу мечтой о неведомом, не стало. Второй день мы с товарищами едем на оседланных лошадях по кинутой земле, по зарастающим дорогам, по улицам уснувших деревень. Мы едем к отставному полковнику, который остался где-то в пустой деревушке Осередышек и переселяться не хочет. Не подчиняется. Военный человек, хотя и отставной, но полковник и не подчиняется!.. — Дурак! — сказал о нем зампредрика Валентин Афанасьевич Мутовкин, а…

Когда замолкла швейная машинка в купе тети Тоси, когда артисты пододелись, причесались и стали глядеться в зеркала, восхищаясь собою, тетя Тося сообщила, что все эти дни штурмовала генерала Спыхальского и добилась, чтобы артистов обмундировали, как настоящих бойцов. — Вы гений, тетечка Тосечка! — заявил тенор и поцеловал ей ручку, а поцеловавши, тут же грянул жизнерадостно: Сердце красавицы Склонно к измене… Тенор после первого же выступления перед массами променял и пропил тети Тосину одежку.…

— Вот пропотею — и все ладно будет. Пропотеть-то пропотел, да толку мало. Попробовал дедушка утром спуститься с печки, и чуть не упал. — Гляди-ка ты, на самом деле вроде захворал, — пробормотал он. Мы струсили, особенно Андрюшка. — Ой, Серега, вдруг дедушка умрет, что мы тогда одни… — Типун тебе на язык! — зашипел я на Андрюшку, и он примолк. К вечеру дедушка попробовал подняться еще раз. Мы помогали ему. Но у него сразу закружилась голова, и он сел на пол возле печки. — Дедушка,…

Наступил первослед, страдная охотничья пора. Вот из-за куницы-то и не спал дядя Петр. Утром кобель Ураган взял след самца-куницы на Дунькиной гриве и, хрипловато вскрикнув, ударился в чащу. Самец-кот спал в беличьем гойне. Белку он поймал на рассвете, задавил, съел и завалился спать в еще теплую квартиру. Так всегда поступают сильные, не любящие рассуждать захватчики. До этого коту удалось прихватить на пути всего одну мышку. Он проглотил ее одним вдохом и даже снежок с капельками крови слизал…

Мне говорили: этакая надсада не пройдет даром! Буду я болен и от нервного перенапряжения не доживу сколько-то лет, мне положенных. А зачем они мне, эти сколько-то лет, без моего мальчика? И кто их считал, годы, нам положенные? Озари же, память, мальчика до каждой веснушки, до каждой царапинки, до белого шрама на верхней губе — учился когда-то ходить, упал и рассек губу о ребро половицы. Первый в жизни шрам. Сколько потом их будет на теле и в душе? …Далеко-далеко возникло легкое движение, колыхнулась…

— Галя! — с надменностью бросила в пространство Сыроквасова. — Позови ко мне этого гения! Галя — машинистка, бухгалтер да еще и секретарша. Сошнин осмотрелся: в коридоре больше никого не было, гений, стало быть, он. — Эй! Где ты тут? — ногой приоткрыв дверь, высунула Галя коротко стриженную голову в коридор. — Иди. Зовут. Сошнин передернул плечами, поправил на шее новый атласный галстук, пригладил набок ладонью волосы. В минуты волнения он всегда гладил себя по волосам — маленького его много…

Можно сказать - тарабарщина! Да. Но не простая тарабарщина, а "интеллек-туальная!". Ничего-де, что мысль плохо или вовсе не улавливается: зачем они, мысли-то?! Немодно. Сейчас принято, мол, ассоциациями действовать на читателя, умственностью его давить. И найдутся читатели, которые робко пролепечут: "Да, тут что-то есть. Умно очень. Я, правда, не понял, ну так это моя беда, а не поэта вина..." Не надо бы все-таки эксплуатировать наивное представление о читателях. Он, читатель-то, как-никак Пушкина,…

— Я скоро запьянею совсем, ослабел все же… Одна бутылка валит… Так ты не дожидайся. Некрасивый я пьяный стал… А пью я, Леха, сейчас еще и для того, чтоб тормоза отпустились, и все тебе сказать чтобы. — Он сунул руку под подушку, вынул общую тетрадь в коленкоровом переплете. На тетради была наклеена четвертушка бумаги, изображена чернилами летящая вдаль чайка, и ниже широко выведено: «Рукописи». — Это ты потом, на досуге… — сунул он Лешке тетрадь и отвел глаза. Мысли тут кой-какие, стишки… Ладно,…

Не один раз учительница посылала Тольку к директору школы. Директор писал записки на имя Толькиных родителей. Эги записки Толька читал вслух, ехидно посмеивался и в заключение, плюнув на неразборчивую подпись директора, бросал их в печку. Кое-кто из ребят узнал все-таки, что Толька остался беспризорником. Но он пригрозил «дать жизни» тому, кто расскажет об этом в школе. Характер Толькин ребята знали, оттого и помалкивали. Все кончилось бы раньше и проще, не будь этой тайны, которую так ревниво…

Плёс возле Красной глинки глубокий, изогнутый дугой, а чуть ниже шумит стремительный перекат. Буйно плескались здесь когда-то таймени, хариусы, а в засаде возле упавших лесин и в траве стояли щуки, кормились в омутистой глубине язи и голавли… А теперь только изредка можно увидеть здесь в тихий вечер или на утренней зорьке, как серпом выбрасывается из воды яркопёрый таймень и оглушительно хлещет хвостом по воде. Но трудно поймать тайменя возле Красной глинки. Очень уж умна стала рыба. Очень уж много…

Но вот женщина с мальчиком встали и на очередной остановке вышли. Девочка была в отчаянии: она дергала маму, она трясла её за плечи: «Пойдем, пойдем!» — и когда та объяснила, что ещё не их остановка — у неё хлынули слёзы; она разрыдалась. Это была истерика. Мама, наконец, разгневалась и отвесила ей шлепка; девочка продолжала реветь, рвалась из рук, колотила мать ручонками, возмущенно бормотала что-то, захлебывалась, пуская пузыри, и выглядела отнюдь не испуганной материнским гневом, а, скорее, разъяренной;…

— Привык, — Бог пожал плечами, — вот и выдерживаю. Вмешаться и что-то изменить — нельзя, а чем мне еще заниматься? Только и остается, что наблюдать. — А почему вмешаться нельзя? — Да потому. Hе для того я мир сотворил, чтобы ему палки в колеса вставлять. Ты понимаешь, какая у меня задумка была? Абсолютно замкнутая система! Вещь в себе, cамодостаточная и вечная! Ты понимаешь? — Это грандиозно, — сказал я с чувством. — Ага. — Бравурное настроение у Бога улетучилось. — Hу, создал я мир. Братану…

- Если селедка продержится три дня, так тогда пожалуй что... Цыбин не кончил, но Анна поняла и так. - Хоть дожить, поглядеть, - сказала она и стиснула, повернула на пальце серебряное кольцо. Кольцо было просторно, и вся Анна похожа была на пустой наполовину сверток - из свертка что-то потеряно, упаковка ослабла, и каждую минуту все могло рассыпаться. Снизу к Цыбину быстро шел Клаус Остранд, шумно, по-коровьи, дыша. - Пожалуйста, пойдешь со мной на селедку, - сказал он. - Сколько? -…

*- философская драма Станислава Шуляка "Книга Иова";* *- комедия из германской жизни Сергея Носова "Берендей";* *- сказка для повзрослевших детей Андрея 3инчука "31 декабря";* *- фантастическая комедия Александра Образцова "Магнитные поля".* *- миниатюры* _Александр Образцов_ СОДЕРЖАНИЕ: Дорогая Елена Сергеевна Андрей Зинчук: Игра в DOOM Андрей Зинчук "ГРИБАБУШКА" Леонид Кудряшов ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ Андрей Зинчук "Малыш и Мама"…

Я не собираюсь улыбчиво болтать с тобой. И не думаю, что эта книга покажется тебе доброй. Я хочу, чтобы ты пошевелил мозгами, даже если тебе это трудно и болезненно. Твои мозги уже давно ожирели, Человек! Ты превратился в машину, которая думает только о том, как заработать деньги; где купить на них пожрать; где бы лечь поспать после еды; сходить в сортир, и - опять в поход за деньгами. И тебе это не противно?! Hа этой стадии ты отличаешься от обезьяны только тем, что умеешь зарабатывать деньги.…