Проза

Лев Николаевич Толстой Апостол Иоанн и разбойник После смерти Иисуса Христа ученики его разошлись по разным землям, делом и словом проповедуя его учение. Любимый ученик Христа, Иоанн, проповедывал в богатых торговых городах греческих. В одном городе, во время проповеди, увидал он в толпе молодого человека. Юноша слушал и глаз не спускал с говорившего. Апостол Иоанн после проповеди подозвал его к себе и долго говорил с ним. Увидел он, что юноша всей душой готов принять учение Христа, что душа…

Лев Николаевич Толстой Архангел Гавриил Персидское (Аттар) Однажды архангел Гавриил услыхал из рая голос Бога - Бог благословил какого-то человека. Ангел сказал: "Верно, это важный слуга Всевышнего, верно, какой-нибудь святой пустынник, мудрец". Ангел спустился на землю, чтобы найти этого человека, но не мог найти его ни на небе, ни на земле. Тогда он обратился к Богу и сказал: "О, Господи! Покажи мне путь к этому предмету твоей любви". Бог отвечал: "Поди в деревню, и там в одном маленьком…

Лев Николаевич Толстой Белка и волк Белка прыгала с ветки на ветку и упала прямо на сонного волка. Волк вскочил и хотел ее съесть. Белка стала просить: - Пусти меня. Волк сказал: - Хорошо, я пущу тебя, только ты скажи мне, отчего вы, белки, так веселы. Мне всегда скучно, а на вас смотришь, вы там наверху всё играете и прыгаете. Белка сказала: - Пусти меня прежде на дерево, а оттуда тебе скажу, а то я боюсь тебя. Волк пустил, а белка ушла на дерево и оттуда сказала: - Тебе оттого…

Лев Николаевич Толстой Большая печка У одного человека был большой дом, а в доме была большая печь; а семья у этого человека была небольшая : только сам да жена. Когда пришла зима, стал человек топить печь и сжёг в один месяц все свои дрова. Нечем стало топить, а холодно. Тогда человек стал ломать двор и топить лесом из разломанного двора. Когда он сжёг весь двор, в доме без защиты стало ещё холоднее, а топить нечем. Тогда он влез, разломал крышу и стал топить крышей; в доме стало ещё холоднее,…

КПЗ — камера предварительного заключения. КСИВА — документ, удостоверяющий личность. КУКОЛЬНИК — аферист, оставляющий «куклу». КУМ — начальник оперчасти. ЛАВЭ — деньги. ЛЕПИЛА — врач. МАЛЕВКА — записка, письмо. МАРОЧКА — носовой платок. МАСТЫРКА — притвориться больным. МОЧИТЬ — убивать. МОЧКАНУТЬ — побить. НАКОЛКА — сообщение информации о человеке для преступных действий по отношению к нему. НЕПОНЯТКА — конфликтная ситуация. НЫЧКА — тайник. ОБЩАК — камера, зона общего режима. …

Но так, уже в отчаянии и только для последнего приличия перед самим собою роясь, он вторично остолбенел. Другая, не менее важная бумага была написана тоже неправильно. Согласно императорского приложения за N 940 о неупотреблении слов в донесениях, следовало не употреблять слова «обозреть», но осмотреть, не употреблять слова «выполнить», но исполнить, не писать «стража», но караул, и ни в коем случае не писать «отряд», но деташемент. Для гражданских установлений было еще прибавлено,…

III Игра с каждым днем совершенствовалась. Чурбан, Лагриж и Робер состязались в изобретательности. На уроках рисования папаши Мишона они с любовью мастерили модернизированные снаряды, наполненные разного рода жидкостями: чернилами, слюной, смешанной с толченым мелом, разведенными водой кусочками краски с парт. Во вторник на следующей неделе Робера осенило: он напрудил прямо в сверхмощную бомбу, которую тут же, в момент изобретения, нарекли атомной. В среду Чурбан, не желая отставать, принес маленькую…

С самым непринужденным видом Гавиаль вошла в кабину лифта, поднялась на второй этаж и спустилась пешком, чтобы консьержка ее увидела. Потом, подойдя к коляске, нежно положила на подушку из кроличьего меха, набитую как дура, свою дочь, по имени Вероника, - мы уже разъясняли выше способ создания последней. Гордо вскинув голову, Гавиаль вышла из подъезда и, толкая коляску, повезла ее по проспекту Дерьмоцарта. Кламс Жоржобер, муж Гавиаль, ждал ее в ста метрах от места происшествия. - Отлично,…

Шломо Вульф Реализм левых Льву Меламеду - повторно Какая славная логика у наших левых интеллектуалов! Так хочется им поверить и к ним всей душой примкнуть... Ну что можно противопоставить утверждению, что после Второй мировой войны устав ООН закрепил нерушимость границ, и не было ни одного случая, чтобы суверенное государство смогло присвоить себе территорию, принадлежащее по международному праву другому суверенному государству? Или что западный мир так и не воспользовался плодами своей победы…

Для любителей приключений полно страстей, за которые Россия так долго боролась и на которые так "весело" напоролась. А для бывших ученых - быт и нравы благодетелей-спонсоров в Израиле и в Сибири. Между тем, используя возможности шагайки, ее капитан Марк находит не прииск, а скрытую в другом измерении... сибирскую Иудею. После страшного погрома в Чернобыле в 17 веке мудрый раввин вывел свой народ - тысячу уцелевших от козацких пик евреев - в другое измерение через известную только ему дыру.…

Доктор Товифах уже четыре года стремился встретиться с доктором Скиласом. Он видел его по телевизору в программе новостей. Скилас давал интервью о борьбе с вирусами, и это слово привлекло профессиональное любопытство врача. Однако, оказалось, что речь шла всего лишь о зловредных компьютерных программах. Товифах уже собирался переключить телевизор на другую программу, как вдруг его осенило: "А что, если бы удалось разгадать секрет действия антител, и научиться их программировать? Ведь тогда,…

— Читай, Клюкин, басню. Клюкин вышел, одернул пояс и прочитал: Попрыгунья стрекоза Лето красное пропела, Оглянуться не успела... — Яко Спаса родила!! — грянул хор в церкви. В ответ грохнул весь класс и прыснули прихожане. Первый ученик Клюкин заплакал в классе, а в алтаре заплакал отец настоятель. — Ну их в болото, — ошеломленно хихикая, молвил учитель, — довольно, Клюкин, садись, пять с плюсом. Отец настоятель вышел на амвон и опечалил прихожан сообщением: — Отец…

За столиками пошел говорок. Пыльная пудреная зелень сада молчала, и молчал гипсовый поэт Александр Иванович Житомирский [1] , во весь рост стоящий под ветвями с книгой в одной руке и обломком меча в другой. За три года поэт покрылся зелеными пятнами и от меча осталась лишь рукоять. Тем, кому не хватило места под тентом, приходилось спускаться вниз, располагаться под сводами за скатертями с желтыми пятнами у стен, отделанных под мрамор, похожий на зеленую чешую. Здесь был ад. 1 ...гипсовый…

Было это ровно три года тому назад. Ровно три года тому назад, в этом же месяце, во вторник днем, мне случилось ехать пароходом, на дешевых местах, из Вестминстера в Тэмпл. Когда я безрассудно взошел на борт, небо было черно. Сразу затем загремел гром, заполыхали молнии и хлынул ливень. Так как палуба словно бы дымилась от влаги, я спустился вниз; но там набилось столько пассажиров, нещадно дымивших, что я вернулся на палубу. Застегнул свой двубортный сюртук и, пристроившись под кожухом гребного…

Но потом приходит неудовлетворенность, Лоуренсу недостает силы придать предмету самодовлеющее значение, и поэтому роман не достигает уровня стабильности. Мир «Сыновей и любовников» находится в процессе непрерывного сцепления и распада. И магнитом, стягивающим разные части, из которых состоит прекрасный, полный жизненных сил Ноттингемский космос, служит как раз пламенеющее человеческое тело, красота, светящаяся в плоти, этот жаркий, обжигающий свет. Вот почему все, что нам показывают, как бы обладает…

Лениво и отрешенно, плавно рассекая пространство крыльями, над самым куполом собора летит куда-то цапля. Высокое и светлое небо, ко всему безучастное, то скроется за облаками, то гонит их прочь, вечно новое и вечно неизменное. Озеро? Выплеснись из берегов! Гора? О чудо — солнце золотит ее склоны. Тает гора. И вот уже папоротники или белые перья, и нет конца, нет конца… Жажда истины, предчувствие ее, неустанные поиски слова, вечная жажда (срывается и катится крик влево и вправо. В стороны разъезжаются…

Как понимать? Она относилась к своей работе серьезней, чем кто бы то ни было. На каждой странице ее дневника, как бы торопливы и подсознательны ни были записи, о писательском деле она пишет прекрасно, умно, язвительно и строго. Никаких литературных сплетен, ни следов тщеславия, зависти. В последние годы она не могла не сознавать своей растущей литературной известности, однако об этом нигде нет ни слова. Она судит о собственном творчестве глубоко и безжалостно. Ее рассказам, полагает она, недостает…

Мысль всей книги часто лежит в стороне от того, что в ней описывается и говорится, она обусловлена, главным образом, личными авторскими ассоциациями, и поэтому ее трудно ухватить. Тем более если у автора, как у сестер Бронте, талант поэтический и смысл в его творчестве неотделим от языка, он скорее настроение, чем вывод. «Грозовой перевал» — книга более трудная для понимания, чем «Джейн Эйр», потому что Эмили — больше поэт, чем Шарлотта. Шарлотта все свое красноречие, страсть и богатство стиля употребляла…