Проза

Chuck Palahniuk THE INVENTION OF SOUND Школа перевода В. Баканова, 2021 Часть первая. Забудь нам грехи наши По улицам с воем пронеслась «Cкорая», и сразу взвыла всякая псина в округе: и пекинесы, и бордер-колли, и немецкие овчарки, и бостон-терьеры, и уиппеты. Дворняги и чистокровки, далматинцы и доберманы; пудели, бассет-хаунды и бульдоги. И пастушьи, и домашние, и бродячие. И помесь, и породистые – все единой глоткой вторили вою сирены. И все они на время стали одной сворой.…

С этой несуразной полумыслью-полусном – кого больше жалко, сомяру или директора – и пришло окончательное пробуждение. Сон был в руку. С утра выплачивали зарплату отъезжающим москвичам – по ведомости на сорок семь человек девятьсот шесть рублей, три с лишним пачки трёхрублёвок – вот они, трёшки! Ограбили совхоз. За что им платить? До двух позагорают и к магазину. А своим теперь в июне. Директору только б отчитаться за командировочных. Хотел было с ним поскандалить – москвичам за одно безделье два…

– Выкладывай. – С чего бы начать… Понимаешь, ведь вступление – это самое главное! Оно определяет ход дальнейших событий!.. Мне хочется, чтобы ты понял меня! Посочувствовал! Проникся! Тут нужны правильные слова, хорошо выстроенная речь!.. Ты ведь помнишь, как мы расстались!.. Ты отпустил меня с Роном, Роном-тенью, и мы отправились на лодке по реке, отправились налево!.. – Ты намерен пересказать мне всё ваше путешествие?.. – Нет, нет! Только самое важное! …Мы плыли по морю Ближних Снов, и зори…

Посчитал целесообразным включить в сборник статьи о близких мне по духу, мировосприятию природы замечательных поэтах ХХ века русском классике Сергее Есенине и испанском поэте и драматурге Федерико Гарсиа Лорке, живших в одну эпоху и трагически завершивших свой земной путь. Тем не менее, их великолепные, жизнеутверждающие творения будут восхищать еще не одно поколение ценителей изящной словесности, содержанием и гармонией формы. Конечно, я не безучастен к творчеству Александра Пушкина, Михаила Лермонтова,…

– Мы вовсе не грабители, – сказал мужчина. – Меня зовут Тайлер Брэдшоу. Я думаю, Вы слышали это имя. На долю секунды волна животного ужаса захлестнула мистера Барнса. Ему было хорошо знакомо это имя. Имя убийцы, которое было на слуху у сильных мира сего, и которые от случая к случаю прибегали к его услугам. – Что вам от меня нужно? – Вот это уже другой разговор, – отозвался второй мужчина. У него были темные волосы до плеч, немного перекошенное лицо со шрамом на правой щеке, а массивный подбородок…

Черт! Ловко лавируя между не такими спешащими, и, кажется, вообще слишком медлительными авто-соседями, я сделала одну непростительную глупость, которая и привела меня к тому, с чем, собственно, впору завывать в голос. Я всего-навсего решила перестроиться в средний ряд, обходя очередную машину, и вновь обратила взор на часы. Всего доли секунды хватило для того, чтобы не заметить похожий маневр у черного Бентли, водитель которого вдруг ни с того, ни с сего решил из крайнего правого ряда рвануть в…

Лину удивило моё появление. – Вы так давно не приходили! – Операция была тяжёлая. – Правда? Никто не говорил, что вы в больнице. – Всё позади, слава Богу. Наташа сказала, утвердили нашу вторую очередь на дачные участки. У меня – какой? – Какой участок! Вашего заявления вообще нет, видите? Потерялось, наверно, вы ведь не приходили! – Не может быть. Этого не может быть. Наташа сказала, есть запись на двенадцатой странице сверху. На двенадцатой странице сверху всё было замазано белым и…

Пансион передержки шлюх Кристина Не дышу, кошмар, опять Ну когда это кончится, блять? Завтра начнется снова, Муть поднимется, время сложится, Я кричу, на часах полвторого. Л. Р. – Знаешь, что тебе надо? – Закусывать мне надо. – Я серьезно, Лев. – Я тоже. Лев потянулся через стол за бутылкой, но Стас ловко перенаправил его руку в блюдо с бутербродами. Тот дернул бровью, взял хлеб с докторской, откусил и стал меланхолично жевать. Стас подождал,…

– Сынок, лучшего подарка и придумать нельзя! Дочка у меня теперь будет. То ли не вредный характер свекрови, то ли дружба, сложившаяся еще до свадьбы детей между матерями, то ли Валино олимпийское спокойствие, что помогло – сказать сложно, а только жили семьи душа в душу. Родители Вали спустя какое-то время, перебрались в деревню, чтобы ухаживать за стариками, бабушкой и дедом Вали, которые наотрез отказались уезжать из родного дома. И, как могли, обеспечивали детей и сватов всем, что росло в…

К моменту со-бытия мы уже гостили у Томочки неделю. День, как и все предыдущие дни, был ясным и солнечным, только далеко, на горизонте, наливались чернотой тяжелые тучи, но их запросто мог разогнать ветер. Мы только что пообедали. К Таше приехала англичанка. Они поднялись наверх, в Ташину комнату, а Томочка, Танюся и я остались за огромным овальным обеденным столом. Подруги пили чай, долго-долго, чашку за чашкой, говоря обо всем на свете. Темы возникали ниоткуда, непонятно почему, словно кружева…

Село потихоньку строится. Только немножко жаль – телевизионных антенн над крышами все больше, а скворечниц – меньше. Водопроводные колонки начали вытеснять колодцы. Лишь на нашей улице по-прежнему стоит колодезный журавль, как и в детстве задрав шею высоко в небо. И кажется в морозные синие ночи, что, дотянувшись до холодной звезды, он тихо касается её, и оттого сверху доносится холодный тихий звон. Или это звенит колодезная цепь? Колодец зовется Нестеркиным. Был когда-то, говорят, такой мужичок…

Сначала ко мне зашел Константин. Ну, это было, как обычно, ничего странного не было в его посещении. Костя – племянник моей лучшей подруги Антонины. Он работает мастером по ремонту холодильников, и вообще, мастер на все руки. Выполняя мои просьбы, он захаживал к нам с мамой, чтобы выполнить чисто мужскую домашнюю работу. Без мужика в доме, что без помойного ведра. Конечно, многое я сама научилась делать, так сказать, «на безрыбье». Но все равно, какой-никакой мужичонка в доме нужен. Я прекрасно понимаю,…

– Не пойму, где велик, – говорит Диана сухим, ломким голосом. – Ты вообще… ты человек? Она оглядывается по сторонам – сосны, сосны, редкие берёзы – прикрывает глаза. Гриндерсы, измазанные в крови отца Николая, облепило соломинками и песком. Лицо бледно, на коже выступили бисеринки пота. Плывут тени ветвей, перемешиваясь с отблесками заката. – Мы же здесь шли? – спрашивает Диана. – Ему нужна помощь! – Бог поможет. Она показывает сама себе направление, переступает ржавые рельсы и хлюпает…

– Закрыл дверь? – Спросил Женька у Володи, перемещая руки ниже и запуская их под платье, и от этого движения Люда коротко простонала. – Давай, присоединяйся, видишь, сучка уже почти готова. – Да-а-а, – простонала девушка, – мне нравится, когда ты меня так называешь. – Да как скажешь, шлюшка. – Ухмыльнулся Женька. – А вам вообще можно этим делом заниматься? – Ехидно усмехнулась Людмила. – Конечно. – Коротко хохотнул парень. – Месяц уже как можно – мне восемнадцать. Я даже водку в магазине…

Особенно животрепещущим обсуждение данной тематики видится в современных геополитических условиях, когда Россия ведет непримиримую борьбу с дикими проявлениями недобитого украинского нацизма, с циничной ложью и агрессией так называемых «цивилизованных» стран Запада. События, начавшиеся 24 февраля 2022 года, обозначили важный этап справедливой борьбы за стратегическую безопасность России и ее союзников. Они также мобилизовали интеллектуальные и творческие усилия среди наших соотечественников. С плодами…

– Ты считаешь, что это правильно мучать старушку? – Не бойся Роберт. Она живучая. Во время интервью точно не помрёт. Роберт, который привык к медицинскому цинизму своего друга врача, тем не менее воскликнул: – Ей же почти 100лет! – Ну и что? Она ещё простудится на наших похоронах. Балерины мало болеют. Всю жизнь в движении – это залог здоровья. – А какой ей смысл делиться своим прошлым? – Ну это, мой друг, уже твои проблемы. Тут ты должен проявить свой талант журналиста. Моё дело вас…

На закате викторианской эпохи читатели подзабыли свою «миссис Гаскелл». К её творчеству стали относиться как к сугубо «дамскому» сентиментальному чтиву. Однако во второй половине XX века наследие писательницы вновь обратило на себя внимание ценителей настоящей литературы, которую бессмысленно делить по гендерному признаку. Лучшие образцы прозы Гаскелл ценны для современной читающей публики не только документальной точностью в описании быта и нравов позапрошлого столетия, но и тонкими психологическими…

Меня Кожевников поучал – ты можешь с лекцией своей выступать перед тем, кто придет; но ежели читаешь постановление бюро райкома партии или другой основополагающий документ, поставь рядом с собой по стойке смирно и парторга, и первого руководителя. Вот для этого как раз и нужно рядом с кандидатом грамотное в политическом плане доверенное лицо. А что Нина Викторовна? Она, конечно, человек авторитетный – но в своей профессии; популярный – но своей порядочностью; милая женщина… Но этого мало, чтобы…

Но когда над головой Лизы послышалось ругательство, девушка поняла, что это никакой не шкаф, а невоспитанный человек. А как еще по-другому называть человека, использующего матные слова, да еще тут, в стенах университета? – Простите, – первой извинилась Лиза. Она, не глядя на лицо потерпевшего (хотя кто тут еще потерпел, вопрос, потому что её лбу и плечу тоже досталось), стала поднимать с пола учебники. Делала это Лиза торопливо, и потому учебники у нее выскальзывали из пальцев и снова падали…

Отношения с молодым человеком вот уже несколько недель стоят на паузе. Она его не любит и никогда не любила. Почему согласилась встречаться – и сама не знает. Наверное, из-за того, что мужчина питал к ней чувства еще со школьной скамьи, а она просто позволила себя любить. Перебирание кофточек и платьев поначалу даже захватило Таисию. Она и подумать не могла, что у нее столько вещей. Но спустя час мозг снова начал требовать анализа отношений и активно подбрасывал воспоминания. В конце концов, у…