Проза

В детстве на уровне известного всем эгоистического страха – а если вдруг умрет мама? И ужас среди ночи, и холодный пот по спине. В юности, конечно, бывало всякое – стыдно вспоминать. Но позже, в зрелости, любовь к матери стала таким явным и глубоким чувством, вечным беспокойством, болью и страхом – не дай бог, не дай бог! Маменькин сынок! Если хотите, то да! Абсолютно маменькин. При этом вылетевший из теплого и сытого отчего дома в двадцать лет – абсолютно добровольно (ну мужик я или не мужик?!).…

Когда господину Лербуру случалось бывать в Париже, он чувствовал себя там прескверно – в этом кишащем муравейнике никому словно дела не было до семейства де Вильпрё. Никак не мог он привыкнуть к тому, что на улице никто ему не кланяется. А однажды во время театрального разъезда его, человека столь необходимого для процветания дома графа де Вильпрё, просто чуть не раздавили в толпе. Бесполезно было бы расспрашивать его о нравственных качествах отдельных членов семейства, о различии между ними, об…

До Цоя вообще не было никаких песен. Просто потому, что кто-то всегда приходит первым в мир немоты. Остальная мировая культура была потом. Сева не сосредотачивался, не пытался спеть похожим голосом – пел, не придавая действию значения. Однако не мычал про себя, а именно что пел – прямо посреди города. В городе можно идти по тротуару и петь чуть не во весь голос, не опасаясь, что кто-либо тебя услышит. Никто не услышит. Как выражаются строители, воздушная подушка в стене лучше всего сохраняет тепло…

«За скипетры и короны» (Um Szepter und Kronen, 1872) «Кавалер или дама» (Ritter oder Dame, 1878–1880) «Императрица Елизавета» (Kai erin Eli abeth, 1881) «Великая княгиня» (Die Gro f"ur tin, 1882) «Вокруг полумесяца» (Unter der Halbmond, 1883) «Григорий Орлов» («Адъютант императрицы») (Der Adjutant der Kai erin, 1885) «Под белым орлом» (Unter dem wei en Adler, 1892) «Корона Ягеллонов» (Die Kronen die Jagellonen, 1896) Часть первая Глава первая Темный апрельский вечер…

В таком фантастическом наряде эти забавные проказники, предпочитавшие смех благоразумию, имели дерзость встретить в тот же день, только несколькими часами ранее, на названной нами ярмарке королевский поезд криками: «По шее узнается теленок!» – такими громкими, что они достигли слуха короля, – шутка, за которую они дорого заплатили впоследствии. Несмотря на жалкую наружность отдельных личностей, общий вид учащейся молодежи был выразителен и живописен. Густые усы и острые бородки, украшавшие губы и…

Guillaume Mu o UN APPARTEMENT A PARIS * * * Ингрид, Натану Самой холодной зимой я узнал, что внутри меня непобедимое лето. Альбер Камю Мальчуган Лондон, суббота, ближе к полудню Ты еще не подозреваешь, что меньше чем через три минуты столкнешься с одним из самых болезненных в твоей жизни испытаний. Ты не заметила, как оно подкралось, это испытание, но оно оставит на тебе отметину, страшную, как ожог от прикосновения раскаленного железа к нежной коже. …

Но кому сопутствует победа – самым смелым, самым находчивым? Или она вообще зависит от случайности? В этой книге собраны истории людей, покорявших океаны, подчинявших империи, совершавших перевороты в науке. Что помогло им остаться в истории? Наверное, в первую очередь то, что все они начали с самой важной победы – победы над собой, над собственными страхами и неуверенностью. Так давайте познакомимся с ними поближе и почерпнем в их мудрости что-то для себя. Вивиано Кодацци, Доменико…

Шел теплый дождь, и от земли поднимался свежий аромат. Взяв лопату, Цзинь Пак повел всех в кусты. Пун Хорошая Погода светил фонариком, а Цзинь Пак, Чэнь Собачье Ухо и Рябой Цзинь искали. Найти точное место в темноте оказалось непросто. Они дважды начинали копать, и только потом Цзинь Пак вспомнил, что отец пометил место захоронения камнем в форме полумесяца. Промокнув до нитки и переругавшись, они в конце концов нашли камень и снова взялись копать. Под верхним слоем земля была сухая. Спустя какое-то…

Мы всегда были идеальной парой. Единым целым. Понимали друг друга с полуслова, угадывали мысли. Буквально растворялись друг в друге. Думала, уже ничто в Дэне не сможет меня удивить. Выходит, я не знала о нем ничего. 1 Пятью неделями ранее Началось все в день нашей десятой годовщины. Кто бы мог подумать? На самом деле тут сразу два вопроса: «Кто бы мог подумать, что такое случится в столь знаменательную дату?» и «Кто бы мог подумать, что мы вообще проживем вместе столько лет?». …

Я и время. Положение, Бессарабии. История Бессарабии. 300 спартанцев и 300 историков. Окошко. Молдаванский бояр. Куконица [5] Ралу. Мой товарищ. Да и нет. Новоселье. Нас было … столько-то. Экспромт . День IX Магомет; 7-й сад Эдема; чудные древа и удивительные ангелы. Гора Абарим. Обетованная земля. Думы вслух День X 5 Барышня (молд). Порядок. Разговор в стихах. Кишиневский сад. Кокетка; чудо, прелесть, роскошь, огонь и божество. М День XI Кишиневское…

– Может, сделаем сегодня обрезание парочке технарей, если тоска заест? – предложил Билли. Термин “технари” Сквозняк применял к студентам мужского пола из Технического колледжа Сан-Хуниперо. За редким исключением эти стриженные под полубокс юноши были ультраконсервативны и вполне довольны участью пушечного мяса для промышленной Америки. Своим жестким расписанием колледж просто придавал им нужную форму. Их образ мыслей был настолько чужд Сквозняку, что в нем не теплилось даже здорового презрения…

В пятом часу она обедала дома с мужем. Его простота, здравый смысл и добродушие приводили ее в умиление и восторг. Она то и дело вскакивала, порывисто обнимала его голову и осыпала ее поцелуями. – Ты, Дымов, умный, благородный человек, – говорила она, – но у тебя есть один очень важный недостаток. Ты совсем не интересуешься искусством. Ты отрицаешь и музыку, и живопись. – Я не понимаю их, – говорил он кротко. – Я всю жизнь занимался естественными науками и медициной, и мне некогда было интересоваться…

– Это самое подростковое веселье – палка о двух концах. Эксплуатация пацанов стариками-сенаторами и эксплуатация самих себя хитрыми маленькими абсолютными новичками. Что из этого вытекает? «Тинэйджер» превращается в грязное слово или, по любым меркам, недвусмысленное. Я улыбнулся Мистеру У. – Ну, расслабься, сынок, – сказал я, – потому что шестнадцатилетнему сперматозоиду вроде тебя еще нужно прожить немало подростковой жизни. А вот я, перевалив за свои восемнадцать лет, я скоро присоединюсь…

– Кто? – спросил Большой Писатель, приоткрыв один глаз. Издатель развел руками: – На ваше усмотрение… Вероятно, какая-нибудь изуверская секта. Чем более изуверская, тем лучше. – А, – сказал Большой Писатель и опять закрыл глаза. Он похрапывал, но, возможно, Издателю это только послышалось. Мелкий посмотрел на носки своих ботинок (разбитых и грязных) и попытался спрятать свои ноги как можно дальше под стул. Он был маленький и тощий, а Большой был велик во всех своих проявлениях. И…

– Ничего, истинный бог! Я об этом только в газете прочел. Да ведь вы знаете: виа Болоньезе – не мой район! – Ладно. Спи пока. Завтра мы с тобой поговорим. Патруль доходит до Борго деи Гречи. Фасад церкви Санта– Кроче омыт сияньем луны. Но полицию никакие красоты не интересуют. Теперь на виа дель Корно котам приволье, и они пируют на самой большой груде отбросов: у Беллини (дом номер три, третий этаж) был свадебный обед: Милена Беллини вышла замуж за сына колбасника с виа деи Нери. Белокурой…

Мы – единственная страна в мире, которая с момента своего создания вот уже тридцать лет находится в состоянии войны, и каждый день нашего независимого государственного существования оплачиваем кровью. Еврейской кровью, которой и так осталось мало на земле. Поэтому каждый дезертир, каждый обидевшийся на нашу страну и покинувший ее еврей – это дополнительный удар по нашим незаживающим ранам. Это – наше горе, наш стыд, наша большая беда. Ты знаешь, как я тебя люблю. Я люблю тебя и не отвергаю, каким…

В пятом часу она обедала дома с мужем. Его простота, здравый смысл и добродушие приводили ее в умиление и восторг. Она то и дело вскакивала, порывисто обнимала его голову и осыпала ее поцелуями. – Ты, Дымов, умный, благородный человек, – говорила она, – но у тебя есть один очень важный недостаток. Ты совсем не интересуешься искусством. Ты отрицаешь и музыку, и живопись. – Я не понимаю их, – говорил он кротко. – Я всю жизнь занимался естественными науками и медициной, и мне некогда было интересоваться…

После завтрака я закурил и подошёл к открытому окну. День стоял чудесный. – Дживз, – сказал я. – Сэр? – Он убирал со стола, но, услышав голос своего господина, почтительно выпрямился. – Ты был абсолютно прав. Погода прекрасная. Изумительный день. – Совершенно справедливо, сэр. – Весна, и всё такое. – Да, сэр. – Весной, Дживз, ирис расцветает, а птички порхают. – Вне всяких сомнений, сэр. – Вот-вот! А посему тащи мою трость, мои самые жёлтые ботинки, мою самую зелёную фетровую шляпу.…

– Смотри! Престо! Антонио Престо! – Да, как мало весит и как много стоит! – Говорят, его капитал равняется ста миллионам долларов. – Больше трехсот. – А ведь он еще так молод, счастливец! – Почему он не в автомобиле? Ведь у него одна из лучших машин в мире. По особому заказу. – Это его обычная утренняя прогулка. Автомобиль следует за ним. А маленький человек продолжает спокойно идти вперед, стараясь ничем не отличаться от других, не обращать на себя внимания. Но это ему удается не лучше,…

Итак, мы начинаем. Глава первая Приезд В самый разгар лета один ничем не примечательный молодой человек отправился из Гамбурга, своего родного города, в Давос, в кантоне Граубюнден. Он ехал туда на три недели – погостить. Из Гамбурга в Давос – путь не близкий, и даже очень не близкий, если едешь на столь короткий срок. Путь этот ведет через несколько самостоятельных земель, то вверх, то вниз. С южногерманского плоскогорья нужно спуститься на берег Швабского моря, потом плыть пароходом…