Проза

• Северные ворота, которые когда-то, в очень давнишние времена правления царского генерал-губернатора под крылом эмира Бухарского, там действительно были. И вели они строго на север от этого древнего города. Правда, к моменту произошедших событий от ворот остались две монументальные колонны, некогда служившие столпами, огромные створки ворот предержащих. Остался еще и кусок старинной крепостной стены, служащий теперь стенкой одной из воинских частей; • Был там даже микрорайон, имевший название…

Восточная сказка в мгновение ока обернулась для меня жутким кошмаром. Могла ли я представить, что окажусь одна ночью на улице в Тунисе? Конечно же, нет. Глава 1 Несколькими днями ранее Тамара – Ты выйдешь за меня замуж, любимая? – Хамид смотрит на меня глазами полными обожания. – Да, дорогой! Я выйду за тебя! – радостно кидаюсь на шею мужчине. Неконтролируемые эмоции бьют через край. В душе царит эйфория, из-за которой на глазах выступают слёзы. Вопреки всем предрассудкам друзей…

Я сидела, молчала и с любопытством рассматривала себя в зеркале. Высокая, худая, симпатичная. Что еще? Ну, черты лица не особо тонкие, простоватые. Зато волосы густые. На Земле я всегда мечтала иметь густые волосы. Вот и получила. В другом теле, правда. Но то уже без разницы. Если я и правда попаданка, как пишут в куче земных книжек, то сразу после свадьбы напьюсь. Вот ей-богу напьюсь. Чего-нибудь покрепче. Потому что ну какая ж сволочь так резко лишает нормального человека всех радостей жизни?!…

Тут я сделаю лирическое отступление – когда я была грудным младенцем, моя маман умудрилась дважды неудачно попасть со мной в больницу. Матерей тогда не кормили, а у меня аппетит был отменный, не смотря на заражение крови и отравление антибиотиком. Так что я, с её рассказами, за всю свою жизнь успела словить такую больничную фобию, что мне стало даже хуже, чем моей дочке с её гемоглобином ниже плинтуса. В общем, когда Еноту таки выбрали в огромном арсенале районной больницы диагностическое отделение…

– Мама, я позвоню Диане, обязательно, – проще согласиться. – Сегодня? – Да. – Днем? – Мама! – Прости, ты ведь знаешь, что я места себе не нахожу с тех пор, как она уехала работать в эти Тумбаи, – микроволновка звякнула, сообщая о готовности моего бутерброда. – Мумбаи, – привычно поправила я. – Совершенно не важно, как называется этот рассадник антисанитарии, – о, да, мама вообще не меняется. Меня задевало, когда она с такой интонацией говорила о выборе Дианы. – Это большой и развитый…

Правда, допускаю мысль, что чиновники от Пенсионного фонда ничего оскорбительного и унизительного в формулировке «по старости» не усмотрят. Им не до эмоций, они «при исполнении». Ладно, хватит об этом – переживём, не такое переживали. Зря я столь резко, хорошо всё начиналось, так нет же, сорвалась. Может, со временем удалю или вставлю в другое место. …Да, вчера её очень торжественно, с большой помпой проводили на заслуженный отдых. А сегодня выходной, все дома с семьями занимаются своими делами.…

– Доброе утро, Мариночка. – приветствовала секретаря Настасья. – Как ты успеваешь всегда быть первой? – Ой, здравствуйте, Настасья Викторовна, – поправила съехавшие на кончик носа очки Марина, – А я сегодня раньше, хотела до обеда разобраться с бухгалтерией, нужно в налоговую успеть, вот и встала ни свет ни заря. – Что бы я без тебя делала. – улыбнулась Настасья, копошась в сумочке в поисках влажных салфеток. – Как же жарко в этом году… просто невозможно. – Настасья Викторовна, я хотела еще…

Тогда-то он и задумался: как так, что маленьких детей забирают, а для тех, кто постарше или некрасивый, нет новых родителей? Кто виноват? И что делать? И тут-то и пришла Правда. Он даже Её записал чтобы не забыть утром. Всё очень просто! Детей приносят аисты, это все знают. Такое правило. И так же говорит Мария Степановна, самый добрый воспитатель, она врать не будет. Значит, это самая что ни на есть Правдашняя Правда. И взрослые, естественно, ей следуют. Они всегда соблюдают все правила. И поэтому,…

Но вот как правильно назвать предметы одежды? Древнегреческие хитон и гиматий или туника римлян не имеют к одежде древних египтян никакого отношения, а писать современные слова «платье», «юбка», «плащ» у меня просто рука не поднималась. Для меня платье – это что-то такое легкомысленное с пояском, пуговицами и оборками. Или строгое, но на молнии. В Древнем Египте таких платьев точно не было. Юбка считается традиционно женской одеждой, по крайней мере в европейской моде (шотландский килт – исключение).…

Почти посередине ледовой арены, никого и ничего не замечая, не осознавая ни малейшей опасности, растопырив ручонки и едва удерживая равновесие, человечек увлеченно передвигал игрушечные ножки в игрушечных коньках. Доля секунды, и Майкл раздавит этого гнома как букашку… Прыжок! От боли померкло в глазах. Давно он так не падал. Точнее сказать, вообще никогда так грубо и так неправильно он на лед не плюхался. Звон в ушах и дикая боль в затылке. Детский грандиозной силы плач поднимается к высоким перекрытиям…

– Пока новостей нет, роды тяжёлые, её смотрит профессор, – молодая женщина-врач появилась на минутку и снова исчезла за стеклянной дверью. Полное лицо Анны Владимировны шло пятнами, отчего стало некрасивым, выражение было испуганным и даже плаксивым. Она выбежала покурить на улицу, вернулась, вытирая глаза платочком. Шли минуты, превращаясь в часы. И вот наконец… – Вы ждёте? Вы Худебник? Ваша дочь родила, мальчик три двести, пятьдесят два сантиметра, живенький, – врач улыбнулась и хотела уйти.…

– Прошу, какая ваша версия? – Всё зависит от того, где у нас Луна. Полина довольно кивнула. – Умница. Конечно. У женщины всё изначально зависит от Луны. Полина подошла к столу, отпила воды, потёрла браслет-оберег из редкого камня – подарок гуру. На её лице продолжала играть улыбка. – Что ж, дорогие, наш семинар завершён. Спасибо за внимание. Жду вас на следующих лекциях. Полина вышла на шумную улицу и села в машину. На заднем сиденье лежал коврик для йоги, сумка с мокрым…

– Ни фига себе! – не выдержал кто-то из молодых лётчиков. – Зачем же мы тогда учились? – растерянно произнёс он и беспомощно огляделся вокруг. – Надо было на торгашей учиться, – зло произнёс командир самолёта Митрошкин. – Вон вся страна в торговлю ударилась. – На банкира переучивайся, – невесело хихикнул кто-то, – будешь нас обирать. – Если что будет у тебя брать безработного, – возразили ему. – Это что же нам теперь зубы на полку? – Безработный лётчик, да к тому же если ещё и бездомный!…

Фотограф, наконец, улучил момент, когда оба посмотрели в камеру. Адимус с лучезарной дежурной улыбкой, Марк с разочарованием. Чьи-то руки вежливо, но настойчиво увели молодого человека, чтобы его место занял очередной гость. – Павлин, – буркнул Марк себе под нос. – Что вы сказали, молодой человек? – лицо Адимуса больше не было дружелюбным. Улыбка мгновенно превратилась в злобный оскал. – Я сказал: «Понял»! – Аккуратнее со словами. Каждое имеет последствия, но это понимание приходит только…

– Сейчас узнаешь, – рявкнул кабан и понесся к Матвею. Он был похож на боевую машину, бронированную пуленепробиваемой щетиной и управляемую искусственным интеллектом. Казалось, слышно, как внутри у хряка рокочет двигатель и скрежещет стальными шестернями и коленчатыми валами силовая передача. Тактический робот сально-мясной породы. От такого не убежишь. И в доме не спрячешься: дверь высадит – не заметит. – Постой! – завопил Матвей. – Сейчас вынесу. Подожди. Он бросился в дом. У него, конечно,…

Вечерний Дюссельдорф в сумерках завораживал своей атмосферой. Алексей с удовольствием прогуливался по тихим улочкам, над которыми в свете зажигавшихся фонарей мерцали едва заметные звёзды. Закончив прогулку, он вызвал такси и отправился в отель. Не задерживаясь в баре, Алексей сразу прошел в свой номер, бросил сумку у двери и лег на кровать. Великолепие номера поразило его: на стенах висели картины в потемневших от времени позолоченных рамах, а мебель была выполнена в белом цвете, что очень нравилось…

Самолет вовремя прилетает в аэропорт Орли в Париже. Огромное здание, поезда между терминалами. Надо успеть на пересадку, но все понятно, и можно ориентироваться по указателям. Вот и мой рейс на Нью-Йорк. Огромный Боинг ожидает нас. На нем нам лететь больше 10 часов. Я просто уснул, и снилось мне, что я уже где-то в Южной Америке, и мне говорят, что самолет не прилетел в Чили, а сел где-то в Бразилии. Он экстренно совершил посадку, отказал двигатель, и экипаж решил срочно садиться. Но я возражаю,…

– Очень или очень-очень? Башмаков подумал о том, что достаточно увидеть мужчину и женщину наедине, чтобы понять: кто из двоих любит сильнее или кто из двоих вообще любит. Тот, кто любит, всегда участливо склоняется над тем, кто лежит, заложив руки за голову. – Очень или очень-очень? – повторила Вета свой вопрос. – Очень-очень. – Между прочим, ты понравился папе! – В каком смысле? – Во всех. Он хочет, чтобы мы с тобой обязательно обвенчались! – Если папа хочет, значит, обвенчаемся… …

Стёпка давно всё постиг зрительно, внимательно наблюдая, как работает отец, но каково это самому, на практике, взять и повести огромную, угрожающе рычащую махину? Бережно и опасливо нажал он на педаль сцепления, чуть прибавил оборотов мотора и включил скорость: трактор вздрогнул, слегка приподнялся, как живой, чувствовалась в нём мощь, потом осел и тронулся с места. Ага! – вскрикивал довольно Вениамин. – Так, так! Во-во. Пошёл, пошёл. Натакаешься, Стёпа, поймёшь механизм, он ровно будет с тобой…

Так и жили они, постепенно утопая во взаимных претензиях. Сережа неожиданно оказался ревнивым, да она и сама сдуру дала серьезный повод, так получилось. А потом он начал выпивать. Ей он таким даже нравился поначалу – добрый, чуть виноватый, говорит о любви, просит потерпеть, и всё образуется… А потом время оказалось упущено, и он как-то очень быстро стал скатываться. Его даже собирались прогнать со стройки, но не успели: спьяну Сережа прошел вплотную от большой бетонной плиты, которую опускали сверху,…