Проза

Ровно в половине одиннадцатого (хоть часы проверяй) к забору со стороны свободы подойдет девушка и начнет кричать – Андрюша, прости меня! Я тебя люблю! Прости! И кто-то будет ей отвечать грубым, хриплым, прокуренным голосом, – Пошла нахрен, шалава! И этот диалог (причем не меняя слов) будет продолжаться ровно до полуночи, опять, хоть часы проверяй. Крикнув напоследок, что любит Андрюшу, и судя по всему заплакав, девушка уйдет. И это будет нормальная, ночная, тюремная жизнь… Но до этого веселья…

– Поехали домой уже поздно. – Сказала Пенелопа. – Как скажешь. – Сказал Энтони. Первая часть – Как поживает наша Пенелопа? – Хорошо, отец. –. Тебе нужно заняться чем-то другим. – Но, отец, почему ты не понимаешь, что раскопки – это мое призвание?!. – Сынок, ты умный молодой человек. Для нашей семьи это неприемлемо быть археологом! – Браун, оставь его, пусть он подумает хорошенько, будет ли работать в твоей компании, – сказала мать. Отец Энтони был своенравным человеком:…

– Русалка – это я, вы точно заметили, – девушка выговаривала слова чётко, с удовольствием задерживаясь на гласных, словно с лёгким, едва уловимым акцентом. – Но я думала, что не очень похоже получилось. Ведь в зеркале мы все немного другие… Так это автопортрет. А ему всегда казалось, что женщины не могут по-настоящему хорошо писать. Теперь нужно что-то значительное срочно сказать, иначе она обидится и уйдёт. Он судорожно перебирал слова в мыслях, пытаясь сложить из них что-то путное. – Так…

Что же касается собственно сюжетных линий, то и тут появляется нечто общее для двух повестей. Когда кульминацией становится жестокое – не на жизнь, а на смерть – противостояние человека и гигантской рыбы. Чтобы после Мелвилла и Хемингуэя браться за такой сюжет, надо быть очень смелым автором. Но Куприянов как раз таков. И в жизни. Те, кто близко знают его, могут обнаружить в личности этого человека редкое сочетание отчаянной смелости и глубоко запрятанной, но пронзительной сентиментальности. Жесткость…

В моём случае самиздат площадки – именно то место, куда лаконично вписываются мои литературные «шалости» последних десяти лет. Любовь к свободе слова, ярое желание разорвать приевшийся цензурный конструкт пропускаемых в массы произведений, да и просто анархическое настроение автоматически прописали меня в «подпольщика». Продолжительное время я мусолил свои сочинения, пытаясь найти их конечное значение. Столько раз редактировал романы и рассказы, чуть ли не доведя собственное ментальное здоровье…

Обращаю внимание читателей на Слово «Битва СССР с Третьим Рейхом» как на принцип «узнать, значит перемениться» – в действии. Приращение стихотворных слов во второй части книги к разысканиям в области славяно-русских древностей и смысла в современных событиях – не на показ кто я, а как принцип эстетики мышления, как обоснование силы инстинкта, который входит в систему патриотизма. Достижение совершенства стихотворной формы не является моей целью. Нет совершенства в изначальной поэзии – в Илиаде…

– Ну да, точно, наверное, так и есть. Милане Макс никогда не нравился. Это всё из-за того, что он идиот, а она считала, что мне нужен «вразумительный» молодой человек. На самом деле, он и правда был полным идиотом, но просто так уж сложилось, что я влюбилась в него, и с этим уже было ничего не поделать. Раздался звук уведомления. Я взяла телефон, но там было пусто. – Это у меня. Какой-то парень пишет «привет». – О, это интересно! Парень оказался из университета, где проходила школьная конференция.…

– В землю смотреть, с-с-сука. В толпе заулыбались и довольные расступились. В маленьком зале были открыты окна, неспешный ветер повременно залетал узнать, как продвигаются судебные дела. Худосочную женщину посадили на крепко привинченный к полу деревянный табурет с массивными железными кольцами и приковали к ним наручниками. Два солдата встали по бокам. Женщина какое-то время озиралась по сторонам, а потом уставилась на подол платья, приговаривая: – Пыльная-то я какая с дороги! Спустя пять…

«Эй, девчонки, с 8 Марта! Принимайте розу!» Лаборантки дружно вышли, Рты пораскрывали. «Этот что ли хуй в вазоне Розою назвали?» Самосвалист в недоуменьи В кузов сам забрался. «Еб же, сука, твою мать!» Долго он ругался. Вскоре кран и бутобой Вместе появились И в расстройстве от конфуза Долго матерились. Но проблему разрешили Слесаря хорошие – Они цветочек к стебельку Чем-то припиздошили. Тут девчонки восхитились, Обалдели просто, И машиниста бутобоя…

Пару недель спустя меня перевели в Боткинскую детскую больницу в Москве. Я окреп физически и перестал плакать. Однако первое, что сделали взрослые, – это сообщили мне о том, что моя мама умерла. Это была женщина, главный врач. В момент, когда я услышал эти слова, меня охватила паника – как взрослые могли так нагло врать, задавался я вопросом. Ответа не было. Главврач говорила, что непосредственно после операции я был очень слаб, и мне нельзя было открывать правду. Но внутренний диссонанс раскалывал…

 Привычно «звякнула» музыка ветра, висевшая на двери, Таня улыбнулась первому покупателю. Мужчина уверенно направился к ней: – У вас подарочные сертификаты есть? – спросил он. – Здравствуйте! – сказала Таня, слегка разозлившись на покупателя за невежливость. Понятно, торопится, вид у него деловой, пальто распахнуто, под ним костюм с галстуком. Но ведь правила хорошего тона никто не отменял. В конце концов, она женщина, а завтра женский день, хотя бы накануне праздника можно разглядеть в продавце…

Эмоций, мыслей алгоритмы - Я в руки ваши отдаю. Откройте кроткие страницы. Мое доверье без амбиций, Межстрочье тоже говорит. Оно за строчками стоит, Как за окном пейзаж невинный. Все смотрят, но не каждый видит, Пускай незрячих не обидит Ни сожаление о том, Ни предисловие мое. Жизнь не бела, а разноцветна. У каждого свои соцветья Хранятся в памяти судьбы. Кто камешком по водной глади Живет, на глубину не глядя, Кто солнцу вызов не бросал, Смеясь наперекор слезам,…

И я ночь на пролёт получаю от музыки кайф На грани суицида, я сижу на ленте Мне надоело жить, но застрелиться лень Я не хочу учиться, хочу я веселиться Хочу я слушать рок, играть всю ночь металл И я ночь на пролёт играю тяжёлый металл И я ночь на пролёт получаю от музыки кайф И я ночь на пролёт играю тяжёлый металл И я ночь на пролёт получаю от музыки кайф Год 2006 До 2006-го года моё творчество ограничивалось в основном переводами песен группы KISS и вариациями на…

– Ты же вернешься? – с надеждой спросил Леша. Маша, улыбаясь, повернулась к Леше и подперла голову руками. Ее глаза словно в момент насытились глубоким цветом синего моря. – Вот почему ты не хочешь поехать со мной? – Мне нельзя, – выдохнул Леша. – Мне траву косить скоро надо. Коров кормить… Куда они без меня? Маша снова легла на спину, сорвала колосок травы и выдохнула: – Коров… А по небу в этот момент пролетали две утки. – Кря-кря-кря! – кричали утки. – Вот как думаешь – у них…

Столкнулся я с кем-то у уборной. В этот момент открылась дверь, и из неё вышел какой-то парень. Я врезался в него и отскочил назад. Естественно, не удержался на ногах и плюхнулся на ягодицы. Едва посмотрев в лицо парню, я поторопился опустить взгляд. Он был просто немыслимо прекрасен! Вот несчастье на мою голову! Мне хватило пары секунд, чтобы понять масштаб своей неудачи. – Эй, а полегче нельзя?.. А, это же ты… Который свалился в обморок. В его голосе я услышал усмешку. Вдруг учуял запах…

Он: «Привычное дело сыграло с ним злую шутку. И в результате такой облом!!! Рассказ будет называться: «Не улыбайтесь девушки впустую». Она: «Прелесть!!!!! Неужели напишешь!????» Он: : «Обещаю!» Она: «А я про себя свое название твоему будущему рассказу придумала.. «Полковники, не гоняйтесь за молоденькими!» Он: «Красиво! Но только применительно лишь к одному из участников. Ведь ты сама понимала: будь он тебе симпатичен, история имела бы другое развитие!» Она: «Да, тут ты прав....Без симпатии…

И многие оставили после себя автобиографические записки… Так, герой нашей истории, Михаил Алексеевич Аргамаков, начал вести свои записи сразу, как только поступил в морской кадетский корпус. Мнения своего он не высказывал, но рассказал, как проходили события, которые мог своими глазами лицезреть… Вернувшись из плавания в Голландию, в 1815 году, когда над Наполеоном была одержана окончательная победа, Михаил был счастлив, как никогда. Он был в то время уже в чине лейтенанта, любимая женщина –…

– Да, в Нью-Йорке. Там пенсионное пособие больше, чем в Чикаго. Так что мы решили, пусть она поживет в Нью-Йорке, пока я не закреплюсь на программистском фронте… на просторах огромной страны. Дина оживилась. – А как ты нашел работу программиста? – О, это типично американская история! Слушай. Однажды в Америке умные дяди изобрели компьютер. И так это изобретение им понравилось, что стали они эти компьютеры везде устанавливать и программ к ним понаписали видимо-невидимо. Было это давно, лет тридцать…

– Понимаю, – сказал врач. – Наверное, это правильно. Итак. Для бедных: пить таблетки. Аскорутин называются. И всё выбросить из дома. Кошку, старые книги, ковры, цветы, шерстяные вещи. – Так это значит выбросить весь дом, получается? – В известном смысле, да, – сказал врач. – Поэтому второй вариант, для богатых, подразумевает: никакими лекарствами не пользоваться, а построить новый дом, в другом месте. И лучше всего – за границей. Там вы не попадете впросак, как у нас и как у Галкина. Он построил…

– Нагасаки. – Что ты сказала? Ах да, Нагасаки. Ты-то откуда знаешь? Да, Нагасаки, умница какая! Смотри, землетрясения их трясут, цунами – накрывают, а они все одно – впереди планеты всей! А честные до чего!.. Я всю жизнь их пословицами восхищаюсь да поговорками: «Кто хвалит меня, тот враг мой, кто критикует – учитель». Ведь надо же так подметить! Это у нас: в глаза – у-тю-тю, а за глаза – дерьмом поливают. Уважаю я япошек! А до чего восхищаюсь ими! Ты завтра прибегай, хорошо? Дам поиграть, а то…