Проза

– Эй, смотри, куда прыгаешь, ведьма! Пару минут назад я ещё одиноко сидел у костра, попивая пиво и вспарывая кроссовком песок под ногами, и вот уже отплёвываюсь от этого песка, лёжа на спине. А всего-то решил дровишек подбросить. Столп искр взвился вверх подобно струе гейзера, жаркой волной отбросило на лопатки. Так называемые друзья не обратили на форс-мажор никакого внимания и продолжили танцевать на лужайке в десяти метрах от стоянки. Но я успел её заметить! Выскочила из костра, напугала.…

В восемь лет школьница сбежала с последнего урока на каток посмотреть, как тренируются фигуристы, выскочила на лёд, столкнулась с танцором, конёк распорол ей ногу. Маму испугал кровавый шрам на ножке любимицы.

– Что ты натворил, псих? – мужчина схватил за плечи простодушно хлопающего глазами парня. – Иди лови! Бегом! Мощный тычок в спину придал ускорение неустойчивому телу. Гарцуя на месте в попытке сохранить равновесие, тренер выронил из рук маркер. Хлюпающий кроссовок покатился следом. – Дорогие друзья, – обратился коуч к невидимой пастве, неловко расправляя одежду и ища ногой потерянную обувь, – вот вам теория магнита в действии! – он выпрямился, приняв невозмутимый вид. – Кто сможет прокомментировать?…

Дверь на улицу чуть приоткрыта, солнечный луч пробивается во тьму сарая. Пахнет старым сеном (наверху сеновал), и в воздухе мечется тревожное предвкушение скорого отъезда. Инна любила бывать здесь. Покой, уединение, умиротворение даже. Этот сарай на дальнем краю участка, и баба Нина теперь редко заходит сюда. Скот она не держит уже года три, и остатки сена тихо тлеют под дощатой крышей. Баба Нина – не бабушка Инны, и даже не родственница. Однажды они разговорились в электричке, и оказалось, что…

– А яка стипендия? – влезла мама с вопросом. – А это вы можете спросить у Зинаиды Ивановны, директора нашего училища. Во-он она, в зеленом платье, она как раз освободилась. – Девчонка показала в сторону стола приемной комиссии. Мама ринулась к дородной женщине с прической из высоких буклей и массивными янтарными бусами на полной шее. Зинаида Ивановна только что закончила разговаривать с родительницей и, воспользовавшись передышкой, пила воду из стакана. – Между прочим, меня Вика зовут, – сказала…

Гавриил смотрел сверху на приближающиеся тучи, и, как всегда, перед тем как на Землю проливался дождь, он испытывал необъяснимую грусть. «Вроде все правильно, но что-то не так?» – думал Архангел. Он молча наблюдал, как Адам, сидя на камне, облизывая иссохшие губы, пытался вытащить колючку, впившуюся в его ступню. Одинокая слеза сорвалась с щеки Гавриила и упала на иссохшую землю. С этой капли начался дождь – первый за долгое время, еще слабый, моросящий, но уже радующий душу человека, живущего…

– Там, там в больнице… Убили, там убили их.

Лидия Ивановна Войцих лежала в 20 палате, нейрохирургического отделения Донецкой областной поликлиники. Дверь в комнату отварилась, и в нее вошел парень, на вид лет двадцати пяти, элегантный и спокойный. На пороге он улыбнулся доброй, отзывчивой улыбкой и направляясь к девушки лежавшей рядом с ней. – Не смотри на меня – прикрывая, лицо ладонью, проговорила девушка – О чем ты думаешь, ты лежишь в больницу, а не готовишься к подиуму–слегка снисходительным тоном проговорил он – Привет – Привет…

Я заглянул в полупустое купе поезда Москва – Адлер. Это было чудесное и незабываемо время. Безмятежно спокойное, ласковое. На рождественские каникулы я решил поехать в Сочи, в то время у меня был вполне заслуженный отпуск. И я, не посмотрев на зиму, сняв комнату в квартире бывшего моряка и его жены, наконец-то, почувствовав себя комфортно; я остался один, в совершено не знакомой мне обстановке. Целый день я гулял по набережной, просиживал на лавочке, обращенной к морю, смотрел на воду, и читал. Воздух…

– Тогда состаришься за месяц и тоже умрёшь, как твой отец, – с грустью предсказала мрачное будущее своей дочери мать и, закатив глаза, вновь помолилась. – А что будет потом? – молясь одновременно с матерью, поинтересовалась юная мушка. – Моя душа улетит на небо к «божьим коровкам»? – Нет. Это души «рождённых ползать» существ улетают на небо, а души «рождённых летать» мух – медленно опускаются на землю. После чего, просачиваются в глубину недр и впадают в подземные потно-кровавые реки Рая,…

Поняв, что клубок червей просыпается и постепенно трансформируется в змеиный, Фёдор Иванович потряс головой и решительно отбросил одеяло. Не торопясь, приподнялся и сел. Раньше-то выпрыгивал из постели, как ошпаренный, опасаясь, что жена спросонья может вспомнить о его супружеском долге, потому как с вечера сделал вид, что уже заснул, а теперь нет. Теперь-то чего бояться? Некому вспоминать, и бояться нечего, хотя этот, непонятно почему родившийся страх, какое-то время преследовал его даже после смерти…

I Аня занесла с собой морозный воздух. – Дед! – хлопнула она дверью. – Привет! Из гостинной вышел улыбающийся дедушка; поцеловал внучку в лоб, помог ей снять рюкзак и позвал кушать. – Что на обед? – Борщ. Аня любила дедушкин борщ. Она любила его больше всего на свете, и больше борща любила только дедушку. Но, честно говоря, кроме борща и дедушки ей было больше нечего и некого любить. – Я линейка, – сказала девочка, быстро поглощая горячий суп и весело качая в воздухе ногой. …

– Ну что, выспалась наконец, соня? – не оборачиваясь пробубнила баба Маня, помешивая варево в кастрюльке. У Бориса на затылке глаз не было, потому он обернулся посмотреть, кого же поприветствовала старая ворчунья. В кухню вползла, по-другому это никак не назвать, Маша. С всклокоченной гулькой и в пижаме, на которой был нарисован не менее всклокоченный енот. Синие круги под глазами зверька красиво оттеняли круги под глазами Маши. – Угу, – ответила енотовидная и нахмурившись стала оценивать полки…

Каждый день при смерти. Каждый день что-то не так, то кольнет, то закружит, то переживаешь непонятно из-за чего. Каждый день. Но только кроме утра. Проснувшись по будильнику, мозг понимает, что телу надо зарабатывать на кредиты и еду, поэтому с утра тело здоровое на 120%. Ничего не кольнет, ни каких загонов. Стоишь, чистишь зубы, тупым взглядом сверлишь зеркало, все как всегда. При смерти. Это когда чувствуешь, что весь мир сжимается, и очень мало места и воздуха вокруг. Но через три шага и…

Юля проснулась в шесть часов, мама еще спала. Голова наполнялась трескучей болью, и в нее уже лезли непотребные мысли вроде той, что, может быть, это всё и не нужно вовсе. Ступая босиком по холодному полу, девушка зашла в ванную и закрыла за собой дверь. Свисающая с потолка лампочка непривычно ярко горела противным желтым светом. Из старого крана плюющимся потоком хлынула вода; Юля умылась и поглядела на своё отражение в грязном зеркале. Ей не нравилось то, что она видела, да и смотреть было…

В своей комнате, запершись и молясь о том, чтобы кто-нибудь из этих мужиков о ней не вспомнил, сидела за уроками Настя Карасёва. Это был её день рождения – восьмое марта. На кухне отмечали, естественно, совсем другой праздник, но отмечали вполне себе на уровне: шумно, весело, с морем дешёвого алкоголя. Важно заметить, что мама Насти вообще была человеком довольно жизнерадостным, и потому праздник был в доме каждый день. Мама… Женщина, которая родила её теперь уже ровно пятнадцать лет назад. …

Выражаю благодарность Ремизовой Марии за помощь в оформлении Семь бед – один переворот. За кедом кед, За годом год, И только глупый не поймет, Что все наоборот. Милиционер, миллионер, За торой бор, За хором хер. Премного разных трав и вер. Бутылка, например. Катюшин муж объелся груш. За горем Гор, За Бушем Буш. Гомер, твой список мертвых душ На середине уж. За приговором приговор, За морем мур, За муром вор, За каламбуром…

Предисловие Это был обычный летний день. Хотя, если подумать, на улице температура была достаточно приятной и не требовала носить кепку или же обливаться водой. Наш главный герой, пусть его будут звать Артем, – да-да без ё, – что довольно удивительно. Его ожидало не особо опасное, но долгожданное приключение – ходьба. Он куда-то торопился, но нас это не волнует. Волнует нас другое – что-то обыденное и нетронутое; но начнём по порядку, а именно с нашего героя. Артем-Без-Ё – обычный 16-летний парнишка.…

Она прислушивалась к плывущему голосу, и ей хотелось услышать другой – не по радио, а рядом, у самого уха, – скорее даже почувствовать, чем услышать. На секунду Аня закрыла глаза, уставшие от фиолетового мерцания, и перед внутренним взором сразу возникло лицо – гетерохромное, неповторимое в своей природной асимметрии. Широко распахнутые, как в испуге, разноцветные глаза будто враждовали между собой: темно-карий отталкивал и пугал, а зеленый манил и казался отражением Аниного лица. Очнувшись, она…

Я уже приготовился отказать Андрею (в этот раз лично), так как не собирался менять свою привычную повременно-сдельную компанию постоянных друзей на нерегулярные вылазки по разовым заказам с кем выпало волей случая, устроенных старшим товарищем по универу. Но его внезапный переход от темы заработка к совершенно неожиданной сильно пошатнул мою готовность. – Ты правда думаешь, что сможешь на ваших случайных «калымах» поднять себе денег на поездку за рубеж? – Андрюха облокотился на подоконник, повернувшись…