Семейный роман

«Я – прошлое, – подумала она. – Роберт – будущее. Когда-нибудь мой правнук станет во главе „Крюгер-Брент лимитед“!» Мальчик наконец добрался до кресла Кейт; она подвинулась, давая ему место. – Тебе весело, бабуля? – Да, Роберт, спасибо! – Потрясающий оркестр. Дирижер ужасно плох. Кейт непонимающе взглянула на правнука, но морщинки на ее лбу тут же разгладились. – А, поняла. Хочешь сказать, что он на самом деле очень хорош? – Точно! – расплылся в улыбке Роберт. – Тебе и вправду не дашь…

Гораздо позже, став литератором, я убедился, что сия ситуация бессмертна. Вот так же некоторые критики, услышав, что гремят тарелками (не скажу где) бросаются отгонять сфальсифицированную опасность. Но я слишком отвлекся. Мой немецкий переводчик Саша Кемпфе, прочитав «Сандро», вдруг спросил у меня: – Эндурцы – это евреи? Начинается, решил я, но потом оказалось, что этот вопрос возбуждает любопытство разных народов. Эндурцев и кенгурцев я придумал еще в детском саду. Мой любимый дядя хохотал…

На мне был костюм, который слишком туго сжимал мое юное тело, и я старался не обращать внимания на то, что прямо внутри моя мать с округлившимся животом расхаживала вокруг своих партнеров по бизнесу. Даже будучи беременной, она командовала каждым человеком в этой комнате со сдержанностью и стоицизмом, которым я мог легко подражать. — Я знаю, кто я, — сказал я ему. Я был Коннором Кобальтом. Мальчиком, который всегда поступал правильно. Мальчиком, который всегда знал, когда заткнуться, а когда…

- Ох… уж этот… Мися… - торопливо снимая с медвежьей меховой морды свои очки, Анна укоризненно прицокнула языком, но, взглянув не девочку, невольно улыбнулась. Надев очки, она присела тут же на диван и положила листок на подлокотник. Продолжая начатый телефонный разговор, вновь обратилась к собеседнику. – Простите… да, я готова, диктуйте… Записав надиктованный текст, женщина закончила разговор и, нажав на отбой, ещё раз прочитала написанное. По её лицу можно было догадаться, что полученное известие…

Я не мог контролировать этот гнев. Он просто поглощал меня, словно гребаный лесной пожар. — Мы можем уже закончить? — спросил я. — Мне, черт возьми, нужно еще кое-куда. Подошел официант и наполнил стакан отца на четверть. Тот приказал не останавливаться, и вот стакан был полон уже почти до краев. — И ему тоже налей, — сказал мой отец. Джонатан Хэйл плавал в миллиардах долларов, заработанных Hale Co., компанией детских товаров. Он платил за молчание персонала загородного клуба, чтобы те закрывали…

Он кинул в ясли заледенелые, звякнувшие, как стекло, бодылья, затоптал костер, взвалил на спину крест и побрел к темнеющему в сугробах дому. Большой приземистый дом с покосившейся террасой и заколоченными до половины окнами стоял на краю парка, далеко от конюшни. К дому не вела ни одна тропинка, и старик, сгибаясь под тяжестью дубового креста, медленно брел по глубокому снегу и хрипло бормотал: — Маются люди, лучшего ищут, а конец у всех один… Вот наш барин… Разве ж он думал, что его хозяйство…

Еремей Николаевич говорил: «Сибиряк не тот, кто мороза не боится, а кто умеет мороза хорониться». Одежда была теплой и при этом легкой, не стеснявшей движения; она защищала от ветра, от попадания снега за ворот и не вызывала усиленного потоотделения. На всякую погоду: от стужева (мороза с туманом) до непроглядной метели, от буса (мелкого дождя с порошей) до сорокаградусного мороза в солнечный день – имелась одежда. Кафтаны, шубы, полушубки, тулупы были нагольные и «крытые», то есть с холстом, дабой…

Сергей Стукало и Наталья Уланова задались весьма амбициозной целью — написать роман, действие которого происходит на фоне последнего из российских геополитических катаклизмов. Авторы описывают события на протяжении жизни двух поколений, но создают при этом не многотомную эпопею, а весьма динамичное повествование, в котором история подается, если можно так выразиться, в концентрированном виде. Достигается это определенным стилистическим приемом: текст разбивается на короткие фрагменты-сцены, а промежутки…

Ребенок был мир. Оса тоже была мир. Блестящие, широко раскрытые зрачки мальчика с интересом смотрели на нее. Затем ребенок протянул руку и взял летающего тигра пальчиками. Два мира встретились. Оса повернула голову. Обидчиво поджала хоботок. Предупреждающе, как бы примериваясь, выпустила и снова втянула в брюшко зазубренное жало. Ребенок в ответ крепче сжал пальцы на плотном полосатом панцире. Тогда оса, резко подгибая брюшко, ударила черным стилетом в розовый пальчик. Крик боли…

Мари- Бернадетт Дюпюи Возвращение Доченька-2 Моему сыну Иану Изабель Всем девочкам-сиротам Жителям Обазина,которые очень помогли мне в моих изысканиях Слова признательности Создание литературного произведения для меня — это всегда приключение, благодаря которому я знакомлюсь с очень интересными людьми, и в их числе: Жан-Клод Ларуш , мой издатель, которого я хочу от всего сердца поблагодарить за дружескую поддержку, советы профессионала и за…

— С ума сойти! — воскликнул он. — Черт меня подери, Иззи! Да это… — Ребенок! Боже милостивый! Господи, Том! Том! Дай же его скорее сюда! Том передал ей сверток и осмотрел мужчину — пульса у него не было, — после чего перевел взгляд на Изабель, которая рассматривала крошечное создание. — Он умер, Изз. Что с ребенком? — Похоже, с ним все в порядке. Ни царапин, ни ушибов. Какой же он хорошенький! — сказала она, прижимая его к себе. — Ну же, ну, теперь все хорошо, малыш, теперь все позади. Какая…

Пролог Глава 1 Примечание к части Глава 2 Глава 3 Примечание к части Глава 4 Глава 5 Глава 6 Примечание к части Глава 7 Глава 8 Примечание к части Глава 9 Примечание к части Глава 10 Глава 11 Примечание к части Глава 12 Примечание к части Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Примечание к части Глава 17 Примечание к части Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Примечание к части Глава 22 Глава 23 Глава 24 Примечание к части Глава…

Еще до вступления в лигу Советское правительство предложило всем странам мира всеобщее полное и немедленное разоружение. Навсегда распустить сухопутные, морские и воздушные вооруженные силы, уничтожить пушки, пулеметы, танки, бомбы, мины, снаряды, все средства массового убийства людей; не обучать военному делу молодежь всей земли, а предоставить ей возможность мирно трудиться, отменить военную службу; разрушить крепости, морские и воздушные базы; ликвидировать военные заводы и не отпускать денег…

— Понимаю, Сергей Васильевич, — покорно сказал Денис. — Будешь смотреть бытовые условия — а ты обязательно посмотри, и не только там. где тебя поселят, — смотри, в столовке не засиживайся. А то еще бывают такие… любимцы тети Маши. — Какой еще тети Маши? — ошеломленно спросил Денис. — Такой… с уполовником, — ответил Сергей Васильевич и пожевал губами, явно припоминая какой-то крайне неприятный случай. — Тоже, приедут на объект и засядут. В столовке. Имей в виду… Денис пошуршал бумажкой. Ему…

 Один из них располагался по внешнему обводу огромной воронки, образовавшейся после взрыва сброшенной с самолета полуторатонной бомбы. Только какая-то заторможенность движений и неподвижность лиц, вдруг сменяющаяся почти неконтролируемой судорожной мимикой, говорили о степени напряжения, которое испытывали эти люди.  Среда обитания Полины — ее семья, где все увлечены искусством, поэзией, историей, журналистикой и живописью. Изучают Восток.  Одна из ее бабушек — актриса. Другая обучалась…

И, возможно, неловкость при мысли о том, что мы будем делить кровать и ванную день и ночь, при мысли о совместном проживании за пределами кухни. Наши отношения будут на сто процентов настоящими, и не будет никаких ночных бокалов бурбона или виски. Я смогу сказать: — Не делай этого . А он сможет схватить меня за запястья, удерживая от навязчивого оргазма, пока я не потеряю сознание. Мы должны помогать друг другу. Последние три месяца мы планировали именно это. И если меня не будет рядом, чтобы…

В Вдин промозглый февральский день с севера, с ущелья горы Мургуз, прибыл груженный нехитрым скарбом обоз – восемнадцать больших телег. Просить пристанища приехали четыре тавушских рода – Мелкумяны, Меликяны, Атояны и Меликбекяны. Из ста пятидесяти человек до места добрались восемьдесят семь, остальные погибли от холода, голода и болезней – переход через ледяной перевал оказался долгим и мучительным. На протяжении двух веков Карабах был их пристанищем – до той поры, пока войска Российской империи…

Сидели ждали. Разглядывали двор военкомата, по которому бегали туда-сюда офицеры, прапорщики, сержанты – «покупатели», как называли их на местном жаргоне. Шум, гам и всегдашняя русская ругань. В общем, бестолковщина. Наконец раздалась команда на построение. Вышел молодой усатый красивый лейтенант в голубом берете: – В две шеренги становись! Кого назову – два шага вперед. Началась перекличка: – Алпатов! – Я. – Два шага вперед! – Бубкин! – Я. – Виноградов! – (Чуть слышно)…

В отчаянии я нашла на полу его комнаты выцветшую майку и смогла натянуть ее на свои каштановые волосы длиной до плеч, прямые пряди спутались и засалились. И тут я нахожу свою шапку. Бинго. Я натягиваю ее и выбегаю из его спальни. Пустые банки из-под пива разбросаны по узкому коридору, и я спотыкаюсь о бутылку Джека Дэниелса, наполненную черной гадостью и тем, что похоже на Джолли Ранчер. Фотоколлаж с изображением опьяневших студенток украшает дверь слева от меня — к счастью, не ту комнату, из которой…

Дебют большого мастера. Vanity Fair Потрясающий дебютный роман... Правдивая и очень личная история семьи берет за душу... невероятно жизненный главный герой... пристальный взгляд автора при богатом событиями сюжете и метко очерченных образах персонажей-ирландцев с их страхами, мужеством и несокрушимым апломбом... Удивительно ярко и притом на редкость достоверно мистер Томас раскрывает в мельчайших подробностях самый страшный кошмар любого нейробиолога... Прочтя сотню насыщенных стремительным…