Советская классическая проза

– Оно в морщинах, милый Ганс. Морщины – шрамы битв, рубцы сражений… – …и я вдыхаю запах ваших волос, волос Брунгильды. – У вас военная выправка, доктор. – Ого, вы наблюдательны, Грэта. Эти трудовые лагеря, будь они прокляты. Подготовка к новой войне. Инженеры и врачи роют канавы для шоссе, для дорог, затем они маршируют. Раз, два. Раз, два. К черту. Меня тошнит от воспоминаний. – Сирень, какой у нее горький вкус. Копите злобу, Ганс, копите злобу. – Моей матери понравилось бы здесь, Грэта.…

С благодарностью ко всем, кто постарался увековечить воспоминания родных и близких людей, отстоявших мир, победивших чуму XX века – фашизм и нацизм. Сопредседатель Общероссийского общественного движения «Бессмертный полк России» Николай Земцов А зори здесь тихие… 1 На 171-м разъезде уцелело двенадцать дворов, пожарный сарай да приземистый, длинный пакгауз, выстроенный в начале века из подогнанных валунов. В последнюю бомбежку рухнула водонапорная башня, и поезда перестали здесь останавливаться.…

Он поднял вещмешок, накинул на плечи лямки. Черная бамовская спецшуба зашуршала, как брезентовый короб. Дрыхлин покатил вперед, проминая снег. По этой бесконтурной лыжне зашагал за ним Савин в своих казенных, облитых по низу резиной валенках. И сразу же услышал, как знакомо самоварно запыхтел позади немолодой уже его начальник – подполковник Давлетов. Кругом лежал снег и стояли оголенные стужей стволы редких лиственниц. Да, чахлая была тайга. Совсем не такая, какой она рисовалась в воображении…

Скучно. Рассматриваю локти – один ссажен и с него сходит кожа. Прихожу к выводу, что локти не самое красивое место человеческого тела. Правда, им, беднягам, достается. Кто-то с палуб запустил бумажного голубя. Голубь высоко и стремительно взлетает, потом долго планирует и наконец распластывается на волне и исчезает. Иду взглянуть на огород. Чахлая редиска и лук в ящиках все-таки борются за жизнь. И пожалуй, они победят. Хочется на землю. Хочется лечь в тени деревьев на берегу реки или между…

– Когда людям необходима вера, – она приходит… Высокий человек в чёрном пальто, с рыжей заплатой на плече, встал на тумбу и, сняв шапку с лысой головы, начал говорить громко, торжественно, с огнём в глазах и дрожью в голосе. Говорил о «нём», о царе. Но в слове и тоне сначала чувствовалось что-то искусственно приподнятое, не слышно было того чувства, которое способно, заражая других, создавать почти чудеса. Казалось, человек насилует себя, пытаясь разбудить и вызвать в памяти образ давно безличный,…

И в бурной этой жизни как-то не находилось у него ни времени, ни желания как следует задуматься о том, что же дальше будет. Все считали его человеком сильным, удачливым, Василий охотно соглашался с ними, и другого в жизни ему как будто и не надо было. Правда, случались минуты, когда начинало казаться ему, что жизнь его – не такой уж и «блеск», и порой он невольно завидовал тем, кто живет спокойно, в своем углу, и в жизни их, расписанной вперед на годы, все ясно и просто, и не надо думать о том, что…

Повесть построена так, что мы видим Ивана глазами молодого старшего лейтенанта Гальцева. Это добрые и внимательные глаза. Им хорошо открыто главное: трагическая судьба детской жизни в дни войны. Когда-то Ф. М. Достоевский писал о неискупимых слезинках ребенка. В истории Ивана Буслова нет слез, но страдания его тоже из неискупимых. На войне нужны твердые люди. Это известно. «Неврастеник ты, лечиться надо», – подшучивает над Гальцевым офицер разведотдела Холин. «Гнилой сентиментализм», – сердится…

– А Владислав-то Сергеевич как? – спросила Майя. – Чего Владислав Сергеевич? – Ну, в части препятствий… Жена с молодыми мужиками… Алька быстро взглянула на густо покрасневшую тетку и сразу все поняла: это она, тетка, скрыла от всех, что Алька не живет с Владиком. Скрыла, чтобы избежать пересудов. Но Алька не любила хитрить, как ее покойница мать, а потому, хоть тетка и делала ей знаки глазами, рубанула сплеча: – Не живу я с Владиком. Рассчитала на все сто и даже с гаком. – Ты? Сама? –…

– Преступник. Кто бы мог подумать? – прошептала мисс Кингман, все еще вспоминая о встрече у трапа. И, чтобы окончательно отделаться от неприятного впечатления, она вынула маленький изящный портсигар из слоновой кости, японской работы, с вырезанными на крышке цветами, и закурила египетскую сигаретку. Синяя струйка дыма потянулась вверх к пальмовым листьям. Пароход отходил, осторожно выбираясь из гавани. Казалось, будто пароход стоит на месте, а передвигаются окружающие декорации при помощи вращающейся…

I Начало легенды о Бам-Гране относится к глубокой древности. Округ Потонувшей Земли славится вообще легендами, среди которых Одноглазый Контрабандист, Железная Пятка и другие, давно уже повешенные бандиты, играют крупную роль, но самой выдержанной, тонкой, самой, наконец, изящной я считаю фигуру Бам-Грана. На этот счет мое мнение расходится с мнением остальных, когда-либо внимавших легенде; все же я остаюсь и останусь навсегда при своем. Особенно, если я закурил. Да. Ничто лучше струи табачного…

– Это вам на конфеты, пацанва, только на всех поделите. А теперь – геть отсюда! И осторожно повел мать в дом, забыв о чемоданах. Долго сидели в тот вечер втроем, плотно задернув занавески на окнах – от любопытных соседских глаз. Сыновья много пили, – и не простую «белоголовку», а дорогие коньяки с блестящими цветными наклейками, – много ели, а затем основательно уселись на стульях, потрескивавших под тяжестью их тел, – сытые, хмельные, довольные. Дарья Андреевна только пригубила рюмочку, вежливо…

На верблюде он поехал — Люди давятся со смеха: – Эй, товарищ, вы откуда? Вы раздавите верблюда! Вам, при вашей вышине, Нужно ехать на слоне! Дяде Стёпе две минуты Остаётся до прыжка. Он стоит под парашютом И волнуется слегка. А внизу народ хохочет: Вышка с вышки прыгать хочет! В тир, под низенький навес, Дядя Стёпа еле влез. – Разрешите обратиться, Я за выстрелы плачу. В этот шар и в эту птицу Я прицелиться хочу! Оглядев с тревогой тир, Говорит в ответ…

На эту свободу самовыражения накладывались мировоззренческие и социально-политические изменения – советская власть и переформатированное общество быстро стали одними из главных заказчиков писательского труда. Искусство мыслилось в первую очередь как общественно важное событие. В русский художественный авангард, и без того интересовавшийся социальным прожектерством, правда, как правило, утопического свойства, вмешался авангард добровольной политизации. При этом писатели выискивали все возможные…

– Из ваших? – Отец не без любопытства взял тетрадь, раскрыл ее. – Кто же второй? – Юрий Петрович, – спокойно сказала Зоя. – Кстати, я получила сегодня от него странное письмо. – Где оно? – У мамы. – Ну что ж, вполне нормально, – буркнул отец, – молодой мужчина переписывается с юной девицей. Только если маме отдается письмо мужчины… – Оставь, папа, – Зоя недовольно поморщилась. – Ты хотел принять душ?.. Ни горячий душ, ни кагор не согрели его. Ужин еще не поспел. Судя по запахам, жена…

В доказательство же, что одной тени и влажности недостаточно для произведения грибов, можно указать на некоторые породы деревьев, как, например, на ольху, осокорь, тополь, черемуху и проч., под которыми и около которых настоящие грибы не родятся… Если бы нужны были только сырость, тень и прохлада, то всякие породы грибов родились бы под всякими деревьями». Аксакова сто лет назад удивляет и поражает следующее обстоятельство: «Всем охотникам известно, что у грибов есть любимые места, на которых они…

Зачем это? Антон знал, что к приходу отчима противная, пижама уступит место нарядному платью, а лицо будет вымыто, вытерто как будто ничего не было, потом брови мамы окажутся темнее ее волос, губы станут кирпичного цвета и на щеках появится чуть заметный румянец. Зачем? Разве она не красива и так, сама по себе? С тех пор как Антон помнит ее, мама всегда была лучше всех, красивее всех, и незачем ей мазать лицо кремом, который делает ее до обиды уродливой и неприятной. И почему это должен видеть…

– Ага! – сказал г-н Варлоо, – милости просим, добро пожаловать! Ого! Да какие вы оба хорошие, да здоровые. Ну! садитесь, садитесь, вы верно сильно устали, – и он жал им руки и усаживал их на дубовые стулья с высокими спинками. – А в условиях мы сойдемся, непременно сойдемся, – начал он, когда они уселись. И он высказал условия. За работу на ферме и в саду, кроме жалованья, работники должны были получать квартиру и содержание. И братья согласились работать за эту плату.

Будучи не в силах справиться со сложившимися обстоятельствами, 13 мая 1956 года Фадеев покончил с собой. Глава первая – Нет, ты только посмотри, Валя, что это за чудо! Прелесть… Точно изваяние, – но из какого чудесного материала! Ведь она не мраморная, не алебастровая, а живая, но какая холодная! И какая тонкая, нежная работа, – человеческие руки никогда бы так не сумели. Смотри, как она покоится на воде, чистая, строгая, равнодушная… А это ее отражение в воде, – даже трудно сказать,…

Северные Мы поем о Скандинавах. Точно, смелы Скандинавы. Много грабили, все к Югу шли они от белых льдов. И на Западе далеком свет нашли широкой славы, Предвосхитили Колумба за четыреста годов. Меж таких пределов разных, как глухое Заонежье И Атлантика с Винландом, светлый Киев и Царьград, Чайки Норги пролетели лабиринты побережья, И о викингах доныне волны моря говорят. Даже в эту современность, Скальд седой и величавый Опрокинул все оплоты мелкомыслящих людей,…