Современная проза

Увлечение Барклая монархизмом, образ жизни питерской подворотни, бродяжничество – для них, может, и было игрой, средством позлить обывателей, уйти от унылой советской действительности, но не для Аннушки! Она приняла его всецело так, как может принять только женщина, не нуждающаяся в обосновании, что правильно, а что нет. Слишком глубокая пропасть лежала между ней и обывательским обществом, слишком беспросветным в нем было её будущее. Любые посягательства этого «внешнего мира» на её жизнь вызывали…

– Ой, Джанибек, что такое с тобой? – спросил я. От него нет ответа. Не сумев прийти в себя, он, временами икая, продолжал плакать. Мне было так неудобно перед людьми! Я, как смог, приласкал его, гладя его волосы. И, будто чувствуя мою давнюю вину, дрожали мои руки, гладящие его. И он тоже крепко схватил меня, как будто поймал вора и не собирался отпускать. Спустя какое-то время он говорит: – Агай, вам следует уехать после того, как мы закончим одиннадцатый класс. Это было так, как будто мне…

Любовь и осенний дождь (рондель) Шелестел чуть слышно мелкий дождь: Капал по карнизам старых зданий. Ты не плачь, бродяга, не тревожь И не трать напрасно тех стараний. Наступила осень – ну и что ж… Будет под зонтом пора свиданий. Шелестел чуть слышно мелкий дождь: Капал по карнизам старых зданий. Коль умеешь ждать – то подождешь. И не нужно никаких страданий. Сохрани любовь и приумножь! Отголоском чувственных признаний Шелестел чуть слышно мелкий дождь. Закружила и…

В конце своего труда Борис Яковлев приходит к тому же, с чего начал, – к Слову, напрямую обращаясь к людям. Чтобы одумались, перестали грешить, стяжать неправедные богатства, уродовать кормилицу-землю. Здесь его стиль становится лапидарно-афористичным, почти как у Далай-ламы. Когда последнего спросили, что поможет оградить детей и молодёжь от пороков и разврата, он произнёс одно-единственное слово: «Мать». Вот и Борис Яковлев заявляет: «Так вот, смысл жизни (а он настолько сложен и в то же время…

Пожалуй, сейчас нужно представить нас. Мы – это Али Нурбатырович Кожахметов, наш заведующий, доктор наук, профессор нашей клиники; Малик Абдрахманов, кандидат наук, хорошо известен в кругах фармбизнеса; Алимжан Азимбаев, кандидат наук, большой специалист по регионарному обезболиванию; Валерий Авдеев, специалист по аппаратам для наркоза и иглотерапии; Эльдар Мамлеев, кроме основной деятельности занимающийся очищением организма – плазмаферезом; Владимир Козлов, дежурант и непременный участник наших…

…Случилось это несколько лет назад на городском пляже. Пляж в этом небольшом рабочем городишке был оборудован на искусственном водоёме, прилегавшем к большому заводу. Когда-то давно сюда стекали промышленные отходы, но со временем ситуация изменилась: водоём вычистили, а глинистые берега, словно сговорившись, сами послушно заросли травой. Не песок, но всё же загорать было приятно. Полотенца только никто не расстилал – приносили из дома огромные покрывала, потому что утрами часто трава оставалась…

Валера сказал: «Ты больше не будешь, – и добавил, – ты уволен!» Валера – мой начальник. Мой бывший начальник. Имя Валера мне тоже никогда не нравилось. Оно женское. Меня зовут Илья. Доктор сказал: «У вас рак». Три. Ха-ха, очень смешно. Рак. – Стоп, подождите, как рак? Это какой-то розыгрыш? – Молодой человек, кто такими вещами шутит? Я пожал плечами. – Злые клоуны. Но доктор не был клоуном, он не шутил и не улыбался. Он что-то говорил, практически не шевеля губами, а я ничего…

Дорогой читатель, я пишу о людях «дурной наружности и вдобавок с недобрым сердцем», как сказала бы Сэй-Сёнагон. Герои этой книги мыслят нешаблонно, ведут себя непристойно и выражаются неполиткорректно. Что сделало их такими – вот вопрос, который волнует меня. Все эти люди так или иначе не устроены в жизни. Кто-то из них плывет по течению, кто-то пытается спастись, топя других, кто-то стоит на берегу, боясь намочить пальцы. Ненависть к другим – это прежде всего ненависть к себе, и герои этого сборника…

Он, улыбаясь, посмотрел на меня и добавил: – Так что я теперь этой глупой ипохондрии боюсь больше любой болезни. Так и остался сломанным нос, и я слушала каждый раз, когда он засыпал, привычную спокойную мелодию. Но сейчас она не успокаивала меня. Я поднялась, надо отогнать остатки странного сна… А вернее… Я не хотела их отгонять, я хотела ещё подумать, повспоминать его, и сон, и Васю, такого сильного, сияющего… Я ничего не знаю о нём все эти годы, уже скоро двадцать лет. С тех пор, как я…

Аплодисменты громыхнули и замерли. Апанасов помолчал. – Но вы-то, друзья мои, – заговорил он тише и чувственнее. – Знаете прекрасно, что это все пустые слова, выброшенные на потеху ветру. Ведь ни один из вас не двинется, если возникнет потребность жертвы, одухотворенного поступка! Сразу вспомните про свои теплые квартиры, про уютный быт… А были люди, презиравшее это пошлое местечковое существование! Не могли жить без идеи, рвали все путы. Мы вряд ли такие. Донеслись возражения. – Не ругайтесь,…

Мать девочки безутешно рыдала на улице: то ли от негодования и бессильной злобы на санитаров, занимающихся принудительной госпитализацией в "реабилитушник", то ли от страха за дочь. Врач, присутствовавший при процедуре изъятия ребенка, профессионально безэмоциональным голосом перечислял стандартные формулировки "критический дефицит массы тела", "состояние, угрожающее жизни", "необходимость безотлагательного медицинского вмешательства". Собравшиеся вокруг плачущей женщины соседи выкрикивали в ответ…

Устоял город и в ужасном 1942 году. Тогда фашисты решили разрушить Ленинград до основания, стереть с лица Земли всё то, что было создано за три века. К Ленинграду в строжайшей тайне стянули силы бомбардировочной авиации, завезли разрушительные снаряды, определили день начала бомбардировки. Но в это же время, также в условиях высочайшей секретности, войска Волховского фронта готовились к прорыву блокады Ленинграда. Даты этих двух операций практически совпали. Фашистам пришлось отменить сплошную бомбардировку…

И родные люди не возвращаются с войны: «Ты вот представь, – говорила Тося, вздыхая и словно оправдываясь за свое глупое упрямство. – Вот приедет мой Коленька с войны, а дома то и нету… Постоит-постоит и уйдет опять. А куда ему деваться-то Настенька? Никого на белом свете у него не осталось…» (Мария Беседина «Тося»). «Все одинокие, просто не знают об этом пока» (Петр Филиппов «Морская соль»): «Она прикурила, и, затянувшись, выпустила тонкую струйку дыма. «Как инверсионный след реактивного самолета…» –…

Незначительного признания присутствия людей ему вполне хватало, чтобы ощущать соседство. Но всё-таки, этого было недостаточно для возникновения снов. Неслаженность всех этих чудаковатых особенностей любой счёл бы за выдумки ленного человека, запершего себя в четырёх стенах и потому мыслящего об окружающей действительности исключительно нездорово. И каждый бы с уверенностью сказал, что избавиться от нелепых представлений, осадивших рассудок, достаточно просто, лишь позволив себе выйти на ту самую…

В отличие от утреннего города, вечерний мог порадовать разнообразием. Вадим шёл домой с работы и попутно наблюдал за людьми. Его ровесники собирались небольшими компаниями в аллее и около закусочных, которых тут хватало. Иногда Вадим заходил в одну из них, покупал еду и брал её с собой, чтобы дома не тратить время на приготовление ужина. Он часто встречал знакомых на улице, но ограничивался лишь короткой беседой, оправдываясь тем, что сегодня был тяжёлый день на работе и ему хочется поскорее оказаться…

Да, надо отметить еще одну хорошую сторону Петушка. Он же был дамский парикмахер на пенсии. И дамы, обитательницы огромной квартиры, пользовались этим на все сто процентов. Поскольку Петушок был безотказным, то они даже не стеснялись просить его сделать им перманент и укладку. Да и стрижку заодно. Причем, абсолютно бесплатно, лишь источая благодарности и любезности в его адрес. Петушку этого было достаточно – он не отказывал никому. К тому же, видимо, не хотел утрачивать свое мастерство, которое,…

Любопытство, разумеется, превыше доводов рассудка и герой нашего повествования, ускорив шаг, решил выяснить, что заставляет толпу двигаться в заданном направлении – может, концерт какой намечается ? Приблизившись, он различил, как толпа вливается на широкий тротуар, все спешат, торопятся обогнать друг друга – вдруг на всех не хватит? Чего не хватит, Коля не имел ни малейшего понятия, однако, повинуясь стадному инстинкту, врезался в толпу и, обогнав горделиво вышагивавшую даму в красном пальто…

Павел отметил, что скоро, вероятно, к ним присоединится еще один товарищ. К ним – это к компании дворовых ребятишек: самому Павлу, Арсению, Вадиму, Давиду и Артёму. Арсений так радовался рождению брата, что решился подойти к Богу Шарфиков и сообщить ему об этом. Тот был весьма обескуражен этим известием. Настолько, что даже не смерил мальчика презрительным взглядом, а улыбнулся. Младенца было решено назвать Дмитрием. Возможно, это было лучшее имя для того мальчика. Арсений решил сообщить об этом…

Мне стало неуютно и одиноко. Пришлось встать, подойти к стойке. «А какой ещё у вас есть коктейль?» Именно в этот момент я вздрогнула, потому что… «По-видимому, кто-то подпилил столбики, за которые крепился гамак, но не полностью – только через какое-то время бедный Мэтью всем своим центнером рухнул прямо на притоптанную и оттого твердую, почти как асфальт, землю, получив страшной силы удар свалившейся сверху деревянной стойки. Наутро все газеты вышли с сенсационными заголовками, сообщая о трагической…

С этими размышлениями Максим доехал до места работы, благо ехать было совсем немного, минут десять. Максим бы и пешком без проблем дошел бы, но в автомобиле лежало множество документов и несколько строительных инструментов, которые могли понадобится в любой момент. У него не было постоянной рабочей дислокации. По всему городу Максим переезжал от объекта к объекту, решая разные рабочие вопросы и проблемы. В этом месяце приоритетным для него был объект, который представлял из себя старое трехэтажное…