Современная проза

Кто виноват – это потом. Потом я буду пытаться понять, пытаться разложить по полочкам и выяснить, как мы сели на мель. Мы – это поп группа «Великолепная семёрка». Как так случилось, что продюсеры, один за другим, вдруг отвернулись от нас. Вот именно, вдруг! Отвернулись. Не стали замечать. Словно злой фокусник набросил на коллектив черное покрывало. Нет, мы никогда не осаждали сцены Больших и Малых театров. Мы не собирали стадионы. Не доросли. Не косили под «Ласковый май». Но свой благодарный слушатель…

– Время 10 часов утра! – сказала очень красивая тень. – И что с того? Кто сказал, что ночью нельзя работать? А под утро оказаться… – в этот момент Артём понял, что он не знает, где находится. Судорожно водя глазами по окрестностям, он добавил: – …где-нибудь в прекрасном месте, не похожем на то, где я нахожусь сейчас. – Очень смешно! Ты вчера напился как животное! Вставай немедленно! Нас ждут на встрече, – голос прозвучал немного грубее обычного. Тут до него дошло, что это была не просто проходившая…

– Ну, ты что? Не помнишь? Это же отличник из нашей группы, он по уши в меня влюблен. Марина слегка улыбнулась мысли, что пришла ей в голову и, взяв под руку Владу, направилась к магазину фирменной одежды, где одеваются почти все наши модницы, имеющие достаток в семье: – Зачем ты тащишь меня в этот магазин? У тебя куча вещей, привезенных вчера из Милана, – Марина быстро встряхнула головой, ее каштановые кудри обвились вокруг шеи, а она с недовольством посмотрела на подругу. – И что, теперь я не…

Утренний свет переливался на бордовых стенах моей комнаты. Мне пришлось подскочить на ноги и начать поиски причины моего пробуждения, а найти его мне надо было срочно. «Почему?» – спросите вы меня. «Да потому что этот чертов будильник не затыкался!» – отвечу я вам. Найти его мне удалось где-то через минуту, он упал с тумбочки и закатился под кровать, оттуда я его и достал. Отключив будильник, я посмотрел на часы, чтобы удостовериться, не установил ли я по своей невнимательности его на время занятий…

Друзья, конечно, меня не поняли. Авдей сказал: «Пошли его в жопу». Тарас заржал, как конь, показывая свои конские белые зубы. Сева, как обычно, застенчиво улыбался, глядя себе под ноги. И только Игорь обнадежил: «Ничего. Школы рядом. Все равно будем каждый день видеться». Он ошибся. С восьми тридцати и до трех я сижу на занятиях в новой школе. Каждый день по восемь уроков. Восемь! Бывает четыре математики подряд. Или хуже – четыре физики. К концу занятий я уже не соображаю. Мать еще грозится отправить…

Сентябрь. Глава 1. Два пейзажа. Пожалуй, никто бы никогда не сказал, что Лука был писателем. Стекла его квартиры зачастую открывали два замечательных, но дико контрастных пейзажа. Один – из окон, откуда с высоты двадцатого с лишним этажа было видно много разных домов, машин, людей и их жизней, грехов и слез, а второй – в окна, где часто можно было найти творческий беспорядок и распластавшегося в муках творческого кризиса Луку, и иногда случайный мойщик окон заставал среди этих обрывков надежд…

Так вот кто он такой! – Скажите, – обратился к ней Юрий, – почему вы выбрали для нашей встречи именно это место? Она слегка и с грустью улыбнулась. – С этого дома, – она кивнула назад, за спину, – и начался мой Питер – я прожила здесь полгода. А в этом сквере мы как-то встречались с вашим батюшкой. В день моего рождения. – Вы… его любили? – неуверенно спросил собеседник. Она ответила, не задумываясь: – Нет. Я его боготворила. Я чуть не мяукнул: "Это как?" Юрий тоже не мяукнул, но, подозреваю,…

Консультант: Предлагаю не останавливаться на достигнутом и нанести по проблемам ещё один удар. Вот ты нарисовал стрелочку к проблемам, когда есть неизвестность. Но проблем мы стараемся избегать – так называемая отрицательная валентность в теории поля Курта Левина. А если представить что-то, на что нет времени, сил и денег, но к чему мы стремимся, что хотим достичь или заполучить. Какое слово лучше подойдёт? Писатель: Мечта! Консультант: Мечта – отлично! Вот и второй удар по проблемам!…

Посвящается героизму русского человека Блокада Ленинграда Погрузилось все в безмолвье, Только голос из тиши, Это Оленька Бергольц Нам читает для души. В сердце каждом этот голос отдается, как набат. Он вселяет силы божьи, Избежать дороги в ад. Сколько горя и страданий самой страшной из блокад Принесли тогда фашисты в славный город Ленинград. Замороженные трубы, В доме больше нет тепла, нет ни света, нет ни хлеба, Бьют в фонфары холода. Умирают дети,…

Мы соперничали один с другим, бессмысленно пытая друг дружку в перехватывающих дух волнообразных объятиях, а Луна потешалась и растаскивала нас то и дело в разные стороны силой своих приливов и отливов, а где-то за спиной все равно снова свивала нас вместе канатом, и тот уползал внутрь моего позвоночника и являлся, в итоге, моим внешним проявлением, моим существованием – это констатировал будто уже кто-то третий. – Может перейдете из плацкарта в купе? – вежливый женский голос обратился явно к…

Уже на подходе к месту встречи вижу силуэт моего друга Эрика. Его не исчисляемый рост и пышные кудри выделяются на фоне всего этого банального кошмара и серых, едва заметных, жителей. Когда я вижу его, улыбка сама появляется. Я прячу ее. Улыбка – признак слабости, не улыбаться -единственное волевое решение, которое я могу себе позволить. Прячу улыбку – появляются слезы. Это слезы радости, у меня их вызывает только Эрик, его фотографии и его запах. В некотором роде Эрик для меня синоним слова добро.…

Только офисные здания были многоэтажными. Местный университет растянулся на несколько квадратных километров, преподаватели этого университете считались самыми квалифицированными профессорами во вселенной. Скоростных дорог не было, как и скоростных машин. Жители передвигались на транспорте с солнечными батареями. Совершено понятно, почему олигархи любили свой новый дом. Лишь изредка они возвращались на Землю, чтобы почувствовать запах и вкус, который еще недавно составлял для них большую часть жизни.…

Я представил свою будущую жизнь, такую грустную, тяжёлую, настоящую, какую угодно, только не такую, как сейчас. – Замёрзну насмерть? – В лесу!.. Я хохотал, прекрасно понимая, над чем мы оба хохочем. – Санаторий, да? – заливаясь слезами, выдавил я. – Ага! – провопил он. Я, наконец, взглянул ему прямо в глаза. Он кивнул мне. Я кивнул в ответ. – Разумеется, ты всё это забудешь, чтобы всё было всерьёз, только тогда ты поверишь во весь этот… Он опять захохотал, а я тоже засмеялся.…

Людям присуще считать, что писатели писать могут лишь то, что сами некогда видели, наблюдали или же они пишут те истории, которые им рассказали некие очевидцы событий. Творческое мышление есть не у всех – это ясно давно. Поэтому даже у многих профессиональных писателей, журналистов, режиссеров и художников все творчество состоит из скопированных историй, композиций и антуражей, заимствованных у других авторов или очевидцев. Помню, как один знакомый художник попросил меня немного посидеть, пока…

–Это кошмар! – донеслись до меня слова, сказанные с раздражением. Этот же голос саркастически добавил: “Ещё и название придумали: “Тропа Моисея!”. Почти никто не обернулся на него. Все слишком устали, чтобы обращать внимание на чьё-то недовольство. Это бурчание доносилось от одной из туристок, переутомленной длительным ночным восхождением на Синайские горы. Она ругалась на тех, кто отправил её испытывать на прочность силы ослабленного организма. Выглядела она лет на шестьдесят. Её выкрашенные краской…

Реванш она берет в другом. Главную «правду» виньеток я полагаю в самой решимости написать их – и написать так, как хочется. У меня есть знакомые, которые видели, помнят и могли бы рассказать гораздо больше и лучше, чем я. Могли бы, но не могут, во всяком случае публично. Боятся. Боятся занять позицию – идейную, стилистическую, самопрезентационную. Иными словами, боятся авторства. Авторский имидж служит не только формальным приемом, но и той кариатидой, которая подпирает в конечном счете все здание,…

Она готова тысячи ночей! Грозы и водопады (Круг любви) Лисица. Полдень 1 Солнце в раскалённой колеснице Завезли на небо злые кони. Ярко блещут огненные спицы Стрелами лучей на небосклоне. В голубом безоблачном просторе Стрел тех край сегодня непочатый. Ловят их в земном зелёном море Солнечные жёлтые зайчата. На опушке леса, под берёзой, Рыжей лентой резвая лисица, Прыгая с шутливою угрозой, На зайчат играючи косится. Солнце льётся в пыл её…

А ещё только там огромное количество странных магазинов по типу «всё для начинающих художников». В Москве, равно как и в других городах нашей страны, я магазинов с такими названиями отродясь не видел. И всё-то там императорское, и всё-то там с претензией. В общем, Питер – это Питер. Город, где обязательно стоит побывать, но жить там сможет далеко не каждый. Ну да ладно, это всё лирика, а мы вернёмся к нашим нерадивым героям, в числе которых был и ваш покорный слуга. Ах да, почему, собственно, «Питер-2»?…

Сковавший ужас выбил из груди весь воздух, я перевернулся через перила и порывы рвоты вырвались наружу… Стук. Стук. Стук. Глава 1. МММ…голова трещала, тошнота была невыносимая, с закрытыми глазами я ощупывал рукой воздух. Меня вот-вот вырвет, но это не самое худшее, я не понимаю где я… Пытаюсь разлепить глаза, свет режет, и я щурюсь. Во рту пересохло, как в пустыне, тьфу. Стук. Стук. Стук. Подскакиваю на своей кровати, в дверь стучат, мобильник вибрирует на полу. МММ…хватаю руками голову…

Апрельский дождь Снег у земли Превращается в дождь. Верю, как я, Встречи ты ждёшь. А у тебя Стелет метель Нашей разлуки Пустую постель. Только зима Не навсегда. Настанет апрель, Уйдут холода! Ты прилетишь, Весну принесёшь. Смоет разлуку Апрельский дождь. Мы так легко Обменялись сердцами: Бьётся в груди Сердце твоё. Ласковым солнышком Греет ночами. Нет одиночества: Мы с ним вдвоём! Десять дней Десять дней и девять ночей Блаженства неземного, нежности…