Современная проза

Вглядываясь в тёмную воду прошлого, я иногда вдруг замечала еле заметный золотой блик на самом дне, эта была еще одна утонувшая во времени частичка бытия. Я выуживала на поверхность всё. Так пробился вперед этот сборник, почти в параллель с семейной хроникой, далеко опережая ее по времени завершения. Много времени ушло на редактирование сборника. Все время всплывали новые эпизоды, которые ложась в текст, тянули за собой много всего, что хорошо известно каждому, кто за это берётся. Многое, написанное…

– Хабаровск, хороший город, – говорит он. Купюра тут же исчезает во внутреннем кармане полинявшего пиджака. В этом пиджаке Лось был на школьном выпускном и на всех свадьбах, куда его изредка приглашали бывшие однокашники. – Как хотите. Вы девки бывалые, сами все знаете. Если что звоните. Лось возвращается к супу. Люба берет меня за руку, мы выходим на улицу. Ладонь Любы влажная и липкая. С опущенной головой Люба что-то нашептывает. Долетают окончания слов – «дцать». Десять вдавливаний ее ногтей…

– Опять идти в этот проклятый дом, да когда же всё это закончится. И почему так складывается жизнь? – Надя шла с работы уставшая. Работала она маляром на стройке. Труд каторжный, если не сказать, невыносимый. Слезы катились по щекам женщины. Её семья – отец, мать, старшая сестра Вера и младшая Люба, потихоньку спивались. Вечер не обходился без обильной выпивки и, последующих за ней, скандалов, а то и откровенных потасовок. Татарская семья. Как же красива была мама в молодости. Нам трём сёстрам…

Когда я сижу за компьютером, я совершенно не завишу от мира за окном моей комнаты. Я даже не завишу от того, что происходит вокруг моего стула и стола. Решающий момент для меня – это отсутствие порядка у меня на столе. Ровно сложенные стопки бумаг, ручки в стакане, книги, лежащие в логическом порядке, а так же протёртые от пыли карандаши и очечники, всё это наихудшим образом сказывается на моём труде. Если в этот идиллический натюрморт привнести раскиданные скрепки, поцарапанный старый швейцарский…

В результате всего этого, а также различных интриг, мой заработок тут упал за последние годы практически в два раза и достиг нелепых 20 тысяч рублей в месяц. Совершенно несоотносимых с уровнем моей квалификации. Однако увольняться я не хотел. И привык, и все остальное меня вполне устраивало… О чем я первым делом и напомнил Римме. Она была в курсе моих претензий. Так предыдущего директора я весь его недолгий срок этим вопросом прямо-таки угнетал. Ему даже неприятно было на работе лишний раз показаться.…

Однако радоваться тому, что все вскоре должно было закончиться никак не удавалось. Напротив, страх захватывал меня все сильнее. Осознавал ли я, чего именно так боюсь? Скорее нет, чем да. Однозначно не хотелось оказаться белой вороной среди курсантов. Ведь я наверняка знал, что не впишусь в компанию ребят, которые должны были поехать со мной на сборы. Не вписывался в эту компанию с самого момента поступления на военную кафедру, с самого первого занятия на ней. Другие парни с нетерпением ждали возможности…

Сашка только на несколько секунд смешался, увидев Люду, так звали девушку, но быстро взял себя в руки. Не стал отпираться, было дело летом, гуляли, ну вот и …нагуляли. Хотя бы в этом ведет себя как мужик. Речь об аборте не шла, все как-то сразу и без рассуждений решили, что ребенку быть. В конце концов, он же не виноват, что у него родители – молодые придурки. Нужно было как-то вечером сказать отцу. Младшая сестренка, Светка, проснувшаяся от шума голосов на кухне, стояла в дверном проеме и буквально…

Sam an wer telephone. SAM Good morning, Old hire bank. Sam peaking. How can I help you? OUR CHARACTER (V.O.) The way City are playing at the moment he will be oiling another nappy in a nur ing home before they win another one. Ha! Ha! PAN PAST Sam into another room. INT. TYPIST ROOM – NEXT Thirty omething woman at at a de k wearing headphone and typing. JANE. OUR CHARACTER (V.O.) Thi i Jane the office typi t, clerk and chief bottle wa her. Ba ically he can do pretty much…

За дверью был выход. Это я знал точно, никакой больше информации не хранилось в моей голове, только дверь, только выход. Комната продолжала сужаться, Воздуха становилось все меньше и меньше. В какой-то момент дышать стало невозможно. –  Выход! Выход! Дверь! –вопил я как безумный. Я бежал к ней. Все быстрее и быстрее, но безуспешно: к двери я так и не приблизился. Обессилив, в один момент я лег на скользкую и мерзкую субстанцию на полу и свернулся в позу эмбриона. От безысходности и невыносимого…

Когда пришли результаты, стало ясно, что Борис спокойно может на бюджетной основе поступить в любой вуз страны, а Коля – едва ли, даже в самый плохенький. Тогда отец Бориса, толстый мужчина с лысиной на голове, пришёл к родителям Кольки и сказал: –Послушайте, я видел результаты вашего сына, и, сказать честно, хорошего тут мало. Я предлагаю вам вот что: давайте я помогу Кольке поступить в Петербург, я заплачу за его образование, только не думайте переживать за эти деньги, я умоляю вас. Наши сыновья…

Эта книга немного и про, танцы и про красоту, про выражение чувств, про этот отдельный мир… Эта книга про одну интересную историю – историю, которая изменила мою жизнь, от рода деятельности до взглядов на людей и ощущения себя, про то, как, бросив всё, можно найти свой путь. Нет, это не про успех, бизнес и самоутверждение. Это про любовь. Любовь, которая может всё, которая открывает заветную тайну жизни. Про то, что любовь учит ждать, и чтобы познать себя, надо познать настоящую любовь. Тогда ты…

– Все, Верунчик, хорошо отдыхай, ни о чем не беспокойся, и чтоб нашла жениха на мою долю, если тебе не надо,– скороговоркой проговорила Елена.– Ну, а я побежала, а то в театр опоздаю,– и она чмокнула Веру в щеку. – Беги, беги,– улыбнулась Вера и вышла из купе проводить подругу. Поезд медленно тронулся, а Вера еще долго стояла в коридоре, задумчиво глядя на мелькавшие за окном московские пейзажи. Часть первая – 1 — Над морем ярко светило солнце. Легкий ветерок нагонял небольшие…

через лес к больничному двору. Сквозь сосняк проникали ве- черние лучи солнца. Ветви деревьев искусно разрезали их, преображая свет в сумерках. Короткий январский день плыл вдоль Скандинавских гор и промерзших озёр в сторону тепло- го морского течения Гольфстрим. Н. бродил, блуждал, делал все то, чего ему недоставало в шумной Москве. За тот небольшой путь, который он проде- лал сегодня, окружающий пейзаж показался ему непривычно живым и ярким. «Скоро все померкнет, – рассуждал…

Мария собиралась уходить как увидела красивый цветок в его саду. Цветок начал вянуть, и добрая девочка побежала к ручью за водой. Сложив ладони Мария набрала в них воды и полила цветок. В это время проснулся Марк, раздернув шторы он увидел как трепетно Мария пытается выходить угасающий цветок. Я не ошибся в ней: – подумал торговец. Выйдя на улицу, Марк подошёл к девочке и говорит ей: – С добрым утром, Мария. Ты готова к работе? – Приветствую вас, господин, я готова. Марк показал Марии сарай,…

Медсестра только лишь вздохнула с укоризной и пошла обратно на пост. Очередную порцию транквилизатора вкололи сначала Капитонову. Его вывели из процедурного кабинета, а в стороне держали лицом в другую сторону Маркова. – Марков! – раздался из кабинета грозный голос старшей медсестры, и завели теперь его. Подал голос уже спокойный Капитонов. – Уберите от меня этого гомика! – А надо ещё выяснить, кто он. И заодно, кто ты. – Но я не гомик! – Это ясно, но проблема может быть в другом. …

– Вроде меня? (Иронический смайлик). – Вроде тебя. (Смайлик). А где твоя жена? Ты мне написал много писем, а про нее ни слова… – Я давно распрощался с женательством… Ну, так вышло, устал тащить рога за собой. А дочку… себе оставил. Давно так решил, настоял на своем, а она и согласилась. – Надо же… Ну и мамочка. Как же дочка без нее? Она вообще с ней не встречается? – Ну, почему же… Раз в год на день рождения приезжает… Ты, кстати, про мужа тоже избегаешь говорить… – Ну, мой никуда не…

– Последняя, – с улыбкой прошептал он, отпирая очередную дверь. Было бы упущением не упомянуть, что Николай Александрович, на самом деле, любил свою работу и считал призванием всей жизни. Еще будучи студентом, он любил ставить диагнозы каждому встречному, не забывая при этом делать умный вид и свои фирменные кивки. Особенно яркий эффект достигался, когда юный врач громко и неразборчиво бормотал страшное название диагноза, который первым пришел ему на ум, при этом снисходительно покачивая головой…