Современная проза

Эта беззаконная крупинка, которая только мне самому заметный зазор меж мной и существованием, долгие годы не слишком меня тревожила. Мешала не больше, чем соринка, попавшая в глаз, от которой надо лишь проморгаться. Я относил подчас настигавшее чувство инобытия к неизжитому детству, когда меня, случалось, овевало дуновенье будто б неземного ужаса, в образ какового, возможно, рядилось чувство даже и не мистичное, но которому взрослый язык за ненадобностью не отыскал названия. Что, впрочем, наверняка…

Он грустно покачал головой, криво улыбнулся, вздохнул, снова улыбнулся, пошевелил губами, нахмурился, ударил ладонью по колену и опять покачал головой. Затем прищелкнул пальцами и решительно продолжил: — Я ушел в конце концов от нее. Не выдержал. Да и кто бы не ушел, скажите на милость? Тут хоть какое терпение имей, а долго не вытянешь. А так до нее я к стишкам относился терпимо, на память знал… Да вот судите сами… Павел Петрович, не вставая с места, вытянул вперед ногу, упер одну руку в бок,…

В этой книге рассказывается о таких стенах. В ней говорится о нашем желании говорить, понимать и быть понятыми. В ней говорится об умении слушать друг друга. Причем, слушая, слышать не только слова, но и паузы между ними. Все описываемые мною процессы не имеют никакого отношения к магии и волшебству. Все они являются неотъемлемой частью нашей жизни – постучал по стене, потом прислушался. Начала Об одержимости историей, которую мы не в силах выразить словами Я хочу рассказать вам…

Джимми терзал настройку, пока не нашел «Ручные звуки». Так-то лучше. «Лэмбчоп». «Да здравствует народ». Великолепная музыка, и о ней никто не слыхал. Джимми закрыл кухонную дверь и добавил громкости. За «Лэмбчопом» поставили Сен — Жермена: «Я ХОЧУ, ЧТОБ ВЫ СОБРАЛИСЬ ВМЕСТЕ». И Джимми растянулся на кухонном столе. Сколько месяцев он уже не бывал на концертах. Месяцев. Раньше-то ходил все время. Раньше он их устраивал. Рулил бандами — некоторые были просто великими. «Повинности», например. («Ирландской…

Живые существа и вещи участвуют в разворачивающемся здесь действии на равных и предстают именно такими, каковыми они, на самом деле, и являются в суровой данности их физического присутствия, одушевленного, либо неодушевленного: люди, животные, одежда и прочая утварь свалены в кучу каким-то воистину паническим образом, что и вызывает в памяти миф об Эдеме, ибо для этой свалки театром является мир без морали и иерархии, где всем правит желание и ничто не может быть признано мерзким либо отталкивающим.…

«Абсолютная пустота» (предисловие) Рецензирование несуществующих книг не есть изобретение Лема; примеры можно найти не только у современного писателя - Х.Л.Борхеса (скажем, "Анализ творчества Герберта Куэйна" в сборнике "Хитросплетения"), идея гораздо старше - и даже Рабле был не первым, кто ее воплотил. Но курьезность "Абсолютной пустоты" в том, что автор решил создать целую антологию таких критических опытов. Систематичность педанта или шутника? Второе более вероятно, и этого впечатления не…

БИЛЛ. Это как называется? НИНА (лучезарно улыбаясь). Хворост. БУЗЫКИН (радостно улыбаясь). Хво-рост. БИЛЛ. Очень вкусно. БУЗЫКИН. Нина прекрасная кулинарка. НИНА. Не напрягайся, дорогой. БИЛЛ. Простите, очень быстро, плохо понимаю. НИНА (улыбаясь). Это я не вам. БУЗЫКИН (улыбаясь). Это она мне… Билл, рассудите, почему, если кто-то где-то молчит и дышит, то это звонят именно мне? БИЛЛ. Простите, как? БУЗЫКИН. Я говорю… НИНА. Может быть, мы без Билла разберемся? БИЛЛ. Простите?…

Прошла неделя, а я все еще никого здесь не знаю. Мои одноклассники по средней школе перешли в Сандию [4] , где училась Мэй. Я не хотела, чтобы все там жалели меня и задавали вопросы, на которые у меня нет ответа, поэтому я пошла Вест-Мескую школу, в районе, где живет тетя Эми. Предполагалось, что я начну жизнь с чистого листа. Я не горю желанием торчать весь сорокаминутный перерыв в туалете и, покончив с сэндвичами, выхожу на улицу и сажусь у забора. Держусь незаметно и просто за всеми наблюдаю.…

Продолжая движение, она увидела в нагромождении гранитных глыб вертикальную щель и осторожно заглянула в неё. Там было достаточно светло, тощий подросток мог пролезть туда, не обдирая плечи. Через несколько шагов она оказалась на небольшой площадке, зажатой среди камней. Здесь было относительно прохладно, рассеянный свет падал откуда-то сверху. Она уронила на пол одежду и рюкзак, потом села на кучу тряпья, обхватив колени руками. Сейчас она почувствовала, насколько устала. Легла набок, затем вытянулась…

– За Горелово! Он выпил содержимое сосуда одним махом, казалось, одним огромным глотком. Вытер рукавом тоненькие ручейки, скатившиеся по губам, и передал кубок своему другу – Семену Таранову. Бурные аплодисменты друзей однокашников, собравшихся в зале, удивлённо приветствовали мгновенно осоловевшие и блестящие радостью глаза боевого товарища, которого они никогда не видели пьяным. Послышались приветственные: «Ну, ты даешь!», «Круто, Марк!». А ресторанный герой артистично раскланялся, и одарил…

нанимали им нянек, покупали телевизоры с большим экраном, чтобы они получали большее удовольствие от мультиков, и даже иногда позволяли играть на родительском ай–пэде. У нас выросли хорошие дети с большим будущим. Просто в наше технологичное время куда как рациональнее поместить стариков в одном месте – поблизости от тех немногих людей, которым не брезгливо терпеть старческую капризность и слушать шарканье шлепанцев. Эти люди заботятся о нас, а мы живем в своем сжатом до размеров пионерлагеря стариковском…

Наконец, наладив ужин и накрыв на стол, оборачивалась в сторону сарая: – Сашка! – зычным голосом звала она своего супруга. – Ну, хватить уже скулить! Иди, давай: ужин стынет! Садриддин неожиданно вздрагивал, заслышав её голос, «опускался на землю» и нехотя плёлся к дому… Неизвестно, сколь долго ещё продолжалось бы это установившееся течение серых будней, если бы, в один из дней, тишину их дома не нарушил рокот старого КамАЗа, с узбекскими номерами на борту. Вначале, Садриддин не поверил своим…

Британцы построили Атлит в 1938 году для размещения собственных войск. Лагерь ничем не выделялся среди прочих баз, ангаров и складов, возведенных на прибрежных равнинах в нескольких милях к югу от Хайфы. Но в конце Второй мировой войны евреи из Европы, нарушая международные соглашения, хлынули на историческую родину, и получить документы на въезд в Палестину стало делом весьма затруднительным. Так Атлит превратился в тюрьму, или, на языке приказов, в «место временного пребывания» беженцев, не раздобывших…

– Что, уже ? – удивляется Софи со слегка ироничным выражением лица. 2 Поговорим сразу же о неудаче Николя. Английский писатель Адам Тирлвелл нашел следы разговора между несколькими видными членами группы сюрреалистов, и именно об этом разговоре я и подумал сейчас. Это происходило 3 марта 1928 года, и тема там была такая: мужское наслаждение . Каждое заинтересованное лицо должно было максимально откровенно рассказать о том, как у него с этим обстоит дело. Раймон Кено задает первый вопрос:…

— Ты никогда не умел меня слушать… Но сейчас ты прав, я действительно… лежу глубоко в ущелье, у меня нет ног… Да и рук… только хэнди [1] … Кроме того, снег, я замерзаю… Это не страшно, когда замерзаешь, ты просто погружаешься в чей-то сон… Вот я и попал в твой сон… Наверное, потому что ты был самым близким мне человеком на Земле… Но я не могу тебе объяснить, почему сюда не может залететь вертолёт… Это ущелье стало частью меня… Ты представь, что в меня влетает вертолёт, Йенс, нет, ты только представь… —…

Притом. Не был. Хлебнуть же мне удавалось лишь мимолетные образы и мои собственные разметанные грезы и надежды. Ледяные кубики из пива. Ну конечно. Знаю, я ушел от темы. День был теплый для зимы, хотя ветер пробирал. Солнце грело и как бы пульсировало. Мы сидели на заднем дворе, слушали воскресный футбольный обзор, и я, если честно, разглядывал ноги, бедра, лицо и грудь очередной подружки брата. Упомянутый брат – это Руб (Рубен Волф), и в ту зиму, о которой я рассказываю, подружки…

— Знаешь, почему мусуби [1] всегда такие вкусные? Потому что их лепят руками, — говорила она. Мне тоже иногда казалось, что есть руками гораздо вкуснее, но я ни разу не рискнула попробовать, опасаясь, что, если нищенка высшего разряда в моём лице станет неумело копировать матушкины жесты, она неизбежно разоблачит свою подлинную сущность и предстанет в глазах окружающих самой примитивной побирушкой. Даже мой братец Наодзи считает матушку недостижимым идеалом, а я так просто прихожу в отчаяние…

Маме было не легче. Часто и со слезами ругала она меня лежебокой, рекрутом, хотя ни то, ни другое слово ко мне не подходило: я старался, как мог, а до солдатчины было еще далеко. Но пришло и это время: забрали меня паны в армию. Это был мой второй уход «в люди». До железнодорожной станции от нашей деревни сорок три километра. И на весь этот путь у матери с лихвой хватило слез… Кончался март, уже распевали жаворонки. Не хотелось ни пить, ни шуметь, как положено рекрутам. Думал я горькую думу,…

– У нас в тундре орлов нет, – покачал головой ненец Валей. – Совы есть… Полярные. Тоже – большие птицы. – Я такого в зоопарке видел, – вставил москвич Юдин. – У него клюв – как зубило. Долбанет пару раз – и готов! – А я раз на охоте сам орла подстрелил, – важно пробасил могучий сибиряк Комаровцев. – Ага, – хитро блеснул раскосыми глазами Аккозов. – Иду, вижу, – на столбе сидит. – Точно, – простодушно удивился Комаровцев. – А ты откуда знаешь?.. Я ружье поднимаю – «Бах!» – А он даже когти…

А вообще, с возрастом начинаешь остро чувствовать конечность каждого периода и непостоянство каждой данности. Это, разумеется, помогает справляться с плохим. Но и немного обесценивает хорошее. Тут бы и пригодилось умение жить исключительно в данной конкретной секунде, но научиться такому сложнее, чем понять, как бы это помогло. Особенно трудно учиться тем, кто привык много мечтать. Таким, как я. 1 января Я часто захожу в паб напротив дома, всегда выбираю один и тот же столик у окна и всегда…