Современная проза

В более позднем возрасте я наблюдал возникновение целой литературы по вопросу о том, как разбогатеть, разводя кур. Она предназначена для богов, только что вкусивших от древа познания добра и зла. Это литература оптимистическая: в ней провозглашается, что простые, но настойчивые люди, владеющие несколькими наседками, могут добиться многого. Не давайте себя завлечь. Отправляйтесь с верой в успех искать золото на обледенелых холмах Аляски, доверьтесь честности политиков, верьте, если хотите, в то, что…

Я вполне осознаю, что уже первые нижеследующие строки у относящихся к природным рабам могут вызвать неописуемый гнев — дескать, как это можно полагать, что существует иное описание мира, чем то, к которому они, вечно одураченные, так привыкли! Ну так и не читайте этой книги. Идите, чешите «репу» до конца жизни. Да поусердней. Может, поможет. Впрочем, книгу можно было бы начать и по-другому. Скажем, так: Сограждане! Нам (вам) врут постоянно, везде и всегда, врут даже те, от кого мы (вы) менее всего…

Прежде чем начать эту историю, должен сказать вам, что м-ль Клод была шлюхой. Да, шлюхой, и я не собираюсь убеждать вас в обратном, но речь сейчас не о том — уж коли м-ль Клод шлюха, то как прикажете называть всех прочих женщин, с которыми мне доводилось встречаться? Сказать о ней «шлюха» значит не сказать ничего. М-ль Клод — больше, чем шлюха. Я не знаю, как ее назвать. Может быть, просто — мадемуазель Клод? Soit 1 . У нее была тетка, которая не ложилась спать, каждый вечер ожидая ее возвращения.…

Я — дьявольское порождение дьявольской земли. И «Я», о котором пишу, давно бы сгинуло, когда бы не было вечным. Кому-то все это покажется выдумкой, но даже то, что я измыслил, действительно имело место, по крайней мере, со мной. История может это отрицать, ведь я не сыграл ни малейшей роли в истории моего народа, но даже если все то, о чем я говорю, вымышленно, тенденциозно, злобно, несправедливо, даже если я лжец и злопыхатель — тем не менее это правда, и это надо принять. А вот что было… …

Этот аморальный, порочный, прекрасный роман Генри Миллера На долю Миллера досталось немало похвал, в том числе и от таких магараджей литературы, как Томас Элиот, Эзра Паунд, Эдмунд Уилсон. Паунд ограничился замечанием, шедшим в самый корень: «Вот неприличная книжка, заслуживающая того, чтобы ее читали». Элиот, который даже у Шелли видел сатанинское начало, стал, однако, поклонником Миллера и даже послал автору письмо (хотя и не выступил все же публично). Уилсон был автором одной из первых хвалебных…

Вайолет ничего о девице не знала – только имя, возраст и то, что в парикмахерской, куда она захаживала, о ней были хорошего мнения. Упрямица начала собирать сведения. Может, она хотела таким образом разгадать тайну любви? Ну-ну. Бог в помощь. Спрашивала она всех, начиная с Мальвоны, соседки сверху, той самой, которая давала приют Джо и девчонке и которая первая же и рассказала ей об этом сраме. От Мальвоны она узнала адрес девицы, и все про ее родню. От мастериц из парикмахерской она выведала, какую…

Приходится натягивать на себя мокрые еще трусы и майку и идти в штаб. Командиров взводов тоже вызывают. Максимова – начальника штаба – нет. Он у командира полка. У штабной землянки командиры спецподразделений, штабники. Из комбатов только Сергиенко – командир третьего батальона. Никто ничего толком не знает. Офицер связи, долговязый лейтенант Зверев, возится с седлом. Сопит, чертыхается, никак не может затянуть подпругу. – Штадив грузится. Вот и все… Больше он ничего не знает. Сергиенко…

Дома я сразу же бросился к поленнице и, тяжело дыша и отдуваясь, стал шарить в ней, разгребая щепки руками и ногами. Найти этот патрон в груде прошлогодних щепок и опилок я, конечно, не смог и, отчаявшись, вошел в дом. Заглянул в ствол своей винтовки — пусто. Я прекрасно знал это и все-таки надеялся. Но теперь мне оставалось одно. Отца не было дома — он рубил дрова в лесу; я вошел в его комнату и снял со стены отцовский дробовик. Он был такой тяжелый, что я едва не выронил его, когда снимал. В магазине…

Мальчик узнал почтмейстера Пула, остановился и ответил: — Да, мистер Пул. — Твой старик сумасшедший, Эдгар, — сказал мистер Пул, — но ведь он не алкоголик. С чего ж это он напивается до бесчувствия каждые полгода? — Не знаю, мистер Пул, — пробормотал Эдгар, косясь на Оззи Олда. — Отчего в такие дни он словом ни с кем в городе не обмолвится? — не отставал мистер Пул от босоногого мальчика, который переступал с ноги на ногу, поглядывая на противоположную сторону улицы. — Ни единым словом. Что это…

Я хотела бы, чтобы все картинки оторвались от стен моей комнаты, чтобы через окно ворвался морозный леденящий холод, а вой собак заменил бы пение сверчков. Я хочу любви, дневник. Я хочу, чтобы мое сердце растаяло, и я хочу видеть, как сталактиты моего льда ломаются и тонут в реке страсти и красоты. 8 июля 2000 г. 8:30 вечера На улице галдеж. Смех наполняет этот удушающий летний воздух. Я представляю себе глаза моих ровесников, когда они выходят из дому: горящие, живые, полные нетерпения поразвлечься…

Так святой Сава начал поджидать здесь встречи со своими стихами в виде животных, фразами в виде зверей, одну за другой, и так он теперь знал, что каждая книга – вдова. И так снова восстанавливалось что-то похожее на молитву, и снова отправлялись в путь послания-стихи, правда теперь в виде зверей. И все это двигалось в противоположном направлении, он не посылал их, как раньше, с Земли по направлению к Месту, теперь он на Месте ждал их, посланных с Земли в обличий животных. Он больше не рождал их в…

Последнее (на данный момент) пробуждение принесло мне рождение под знаком Весов, неразделенную любовь и бесконечные предсказания, которые всегда оставались несбывшимися. Мой любовник (родившимся под знаком Тельца) не знал, как меня зовут. В детстве меня учили целовать хлеб, если он упал на землю. Звали меня Дионисией, и я чуть не погибла от какой-то бомбы… * * * Я больше не знаю, кто я такая и есть ли вне моего последнего пробуждения еще и другие, новые? Сколько этих «русских матрешек» и языков,…

В результате, когда Ирина срочно уезжала, Рамазан даже и не пытался прельщать ее развлечениями, которые всех ожидали в связи с отъездом из отчего Рамазанова дома, и полночь наступила уже без Ирины, зато появилось новое лицо, некто Дина, и в такси все были вынуждены размещаться уже с учетом ее присутствия, причем во время посадки произошли небольшие инциденты: никто не хотел ехать вместе с этой новоявленной Диной, появившейся так внезапно, так наивно и откровенно из тьмы и небытия. Это все было делом…

Встречались прохожие и в карнавальных масках, пугающие встречных звериным обличьем или застывшей, неживой ухмылкой. Спешили в порты катера, пароходы, рыболовные суда. Не жалея моторов, таранили сугробы шоферы, торопясь добраться хотя бы до придорожной, заброшенной избы. К тайфунам можно относиться по-разному. Одни их проклинают, как помеху в делах, другие переносят молча, угрюмо, словно обиды, на которые нельзя ответить, а многие откровенно радуются тайфунам, как неожиданным праздникам. Но как…

— Ни в коем случае! — испугалась Вера Петровна. — Не вздумайте! — Послушайте меня. — Николай Николаевич снова сел на кушетку. — Я пошлю ваш адрес. Он напишет письмо. Не понравится — не отвечайте. Можете порвать его, не вскрывая. Вы знаете, как переводится на русский язык слово «Поронайск»? Гнилое место. Мне так не хочется, чтобы название нашего городка отразилось на вашей судьбе... В маленькое перекошенное окно Вера Петровна видела заснеженный карниз, освещенный настольной лампой, черноту ночи,…

Но где же его имя? Второй телефонный звонок начался с фразы «Это я, Рон». Рон – это имя звонившего или его имя? Мэри – это имя женщины, с которой, как явствует из разговора, он имел обыкновение спать. Он прекрасно знает – знает, а не помнит, что означает «спать с женщиной», как знает, что население Швеции около девяти миллионов. Память – это то, что приписывается поименованному себе. Значит, он уже никогда не сможет вспомнить свое имя – только узнать. Из оставленной им записки следует,…

Я пожимал плечами, видя других моих знакомых, снующих взад-вперед по центральной площадке холла, давая им понять, что не сейчас, что очень занят и не хочу отвлекаться случайными разговорами. Вместе с тем я помнил, что с одним из них – его я еще здесь не видел – мне придется встретиться рано или поздно, но определенно до планируемого ужина. Он должен был меня обследовать и вынести заключение о моей умственной и физической полноценности и потом довести это заключение до сведения моего будущего учителя.…

Dou amore a vida gardarme fan: a patria e о que adoro no meu fogar, a familia e a terra onde nacin. Sen e e dou amore non ei vivir [1] . Дойдя до середины песни, он почувствовал, что в груди не осталось воздуха, как в сдутых мехах волынки. «Что-то мне плоховато», – сказал он под конец. Он знал: его слова омрачат праздник, как если бы кто-нибудь дернул за скатерть и разбил сервиз из Саргаделоса, который Пилар получила в приданое и берегла как зеницу ока. 1 Две любови привязывают…

«Каникулы». До лета еще далеко. Но зато это будет первое лето без учебы, без аспирантуры. Свобода! «Купить». Что купить? Да, надо зайти в магазин и купить молоко и пельмени. И сыр. «Кино». А если сходить в кино? Отличная идея! Как раз то, что хочется именно сегодня. Вечером пойду в кино. Посмотрю «Мистер и миссис Смит». Или «Мадагаскар». Обожаю мультики. Я улыбнулась. Машины за окном проносятся мимо. На обочинах снег смешался с грязью и выглядит как объедки на белых тарелках в нашем институтском…

Прикинув все и так, и этак, повеселевший музыкант почувствовал, как на дороге посуше ноги в деревянных клумпах сами отстукивают полюбившийся всем танец. А раз есть мелодия, будут и слова, и Лявукас затянул такую придуманную когда-то им самим песенку: Скачи в постолах Вновь и вновь – Всему началом та любовь. О клумпу клумпой бей резвей, Танцуй, но с девушкой своей… С этой-то песенки, можно сказать, все и началось… Самому ему, как музыканту, не до танцев было, вот и прижимался Лабжянтис…