Современная проза

Отказавшись от внутренних поисков России Бродский не понял, что западноевропейское Возрождение – это закат человека духовного, а провозглашение абсолютной светской самоценности человеческого гражданина – это начало упадка мысли и чувства, что в конечном итоге завело человечество в – так ненавидимый Бродским – капитализм. Бродский для русской словесности – это упадничество, это – вовсе не движение вперед и не развитие. Потому что новой словесности нет без новой мысли, новой идеи, а Бродский – это…

— Послушайте! — перебил его Игорь. — Я не убивал эту соседскую кошку! Вы знаете… — он доверительно наклонился к следователю. — Тут в окрестностях бомж один ошивается…Вот, мне кажется, он ее и отравил! Hу, как я раскрыл дело, джентльмены? А теперь, прошу меня извинить… — он начал закрывать дверь. Hо штатский резво сунул свой начищенный ботинок в проем. Игорь немного удивленно уставился на ногу, застопорившую дверь. Когда он поднял глаза, он увидел удостоверение, практически упертое в его нос. …

В процессе брожения в художественной среде, который вызвал визит Пунка, образовалась группа художников-модернистов, выбравшая для себя название «Левое ухо». Группа, правда, просуществовала недолго и распалась из-за внутренних противоречий. «Портрет Зелюкина» Пунк увез в Европу, то ли купив его у Сергея Ивановича, то ли получив в подарок. Западным художникам портрет тоже очень понравился, стал предметом исследований. Позднее искусствоведы нашли явное влияние работы Пупишевского на многих экспрессионистов,…

Она снова увидела его, когда наступил вечер; Карлитос играл с электрической железной дорогой, Флора внизу напевала какую-то чепуху, оживший дом, казалось, защищал ее, вновь будил сомнения, она говорила себе, что Мило повыше и покрепче, возможно, это просто привиделось ей в забытьи сиесты, в слепящем свете. Она то и дело отходила от телевизора и с возможно более далекого расстояния смотрела в окно, и только со второго этажа, потому что прямо выглянуть на улицу было страшно. Когда она снова увидела…

— Eh oui, fait lourd! [2] — сказал рабочий, сидевший в автобусе напротив него. «Знал бы он, что такое настоящая жара, — подумал Луис. — Ему бы пройтись в феврале по Авенида-де-Майо или по одной из улочек Линье!» Он снова, ничуть не обольщаясь, вытащил письмо из конверта — конечно, вот она, эта строка, написана совершенно отчетливо. Полная нелепость, а от строки никуда не денешься. Первой естественной реакцией Луиса — после того как он пришел в себя от удивления — было стремление защищаться.…

— Но тетя, они же одеваются летом, а раздеваются зимой! Я просто рот разинула, вот тебе на… нет, Боби, конечно, не вундеркинд, но все же… Так, значит, я говорила о Боби… сестра тогда была потрясена, она никогда не обращалась с ним дурно, она ему так прямо и заявила: дескать, разумеется, она бывает с ним строга, но лишь иногда, когда он плохо себя ведет или болеет и нужно заставить его делать то, что ему не по душе; но ведь и мама Хуаниты, и мама Марио Пансани, когда надо, проявляют строгость… однако…

— А вы кто? — спросила Катя. — Буквы? Hадо сказать, что буквы были какими-то неряшливыми, совсем не как в прописях и учебниках, поэтому Катя не сразу узнала некоторые из них. Вот «Ы»: почему у нее такое большое колечко? А у прописной «Т» шляпа съехала набекрень. — Мы — буквы, — ответила за всех «А». Посмотри, какие мы некрасивые! Это ты так нас написала! Кате стало стыдно и она покраснела. — А вы… живые? — поинтересовалась она. — Конечно! Можешь потрогать! К ней, переваливаясь, подкатилась…

— Есть в мире желания, не исполняющиеся никем и никогда, произнес я, поднося к горке спичек язычок свечного пламени. Hадеюсь, мне досталось такое. "Hо боже мой, зачем, я слышу голоса?" Диана Эфендиева Она близорука: минус три, не носит очков, любит модные шмотки и ищет работу на телефоне. Она предлагает себя грудным голосом проститутки и нарывается на отказы работодателей. Единственное ее оружие — голос. Она — красива, но красоту ее давно не замечают. Почему, она понять не может. Вернее…

Мне не терпелось оказаться в щедрой тени Мидл-Эштона, поскольку это был очередной мутно-жаркий день (в то лето каждый день казался жарким), но мы еще не были сведены с ума этой жарой. Йохен сидел за моей спиной и смотрел в заднее окно машины — он говорил, что ему нравилось смотреть, как дорога «развинчивалась». Я слушала музыку по радио, когда он задал мне вопрос. — Мне не слышно, когда ты разговариваешь с окном, — сказала я. — Извини, мамочка. Сын повернулся и положил локти мне на плечи. Теперь…

– Да, это было давно, – покивал он. – Но предки их запомнили и передавали из поколения в поколение, потому что события, особенно уход, были… были яркими. – Яркими? – я почувствовал: собеседник использовал это слово не случайно. – Да, буквально яркими. Они сверкали, как золото. Мне стало ясно: этот день останется в моей памяти навсегда. Как день появления в личном репертуаре захватывающей истории, которую можно пересказывать всю жизнь? Или поворотный день жизни? Нет, скорее, как поворотный день…

Возлюбленный должен умереть, прожив долгую жизнь, а я потеряла его в двадцать, и тогда я так страдала, что мне показалось: я утратила даже способность дышать. С той ночи, когда он умер, моя душа отправилась в какое-то другое пространство и почему-то никак не возвращалась. Я почему-то уже не могла смотреть на мир как прежде. Голова моя была как в тумане, то всплывая, то снова погружаясь, я пребывала все дни в страшной депрессии. Я предчувствовала, что мне предстоит испытать то, чего лучше бы никогда…

Самая страшная, непреодолимая зависимость — от воздуха. Все лучшее в жизни связано с воздухом. Вернее так: наличие воздуха отличает очень хорошие вещи в ряду однородных вещей. Сравните. Горький как правда эспрессо — и нежнейший капучино, на две трети состоящий из пены, то есть из структурированного воздуха. Скучные прямые юбки канцелярских служащих — и воздушные юбочки танцовщиц и просто прелестниц. Жирное кипяченое молоко, мерзость и ужас нашего детства — и упоительный молочный коктейль,…

Но даже если представить, что вы имеете дело с наичестнейшим, наиумнейшим и наизорчайшим репортером, все равно пересказанное им окажется безнадежно далеким от действительности: ведь никто не в состоянии хотя бы перечислить бесконечное многообразие событий и их деталей, и деталей их деталей, и деталей деталей их деталей… Хотя бы перечислить — не говоря уж о том, чтобы выстроить все в правильном порядке! Да и что это такое — “правильный порядок”, и есть ли он вообще, этот порядок, и правилен ли он?…

— Ну и что? Я бы не расстроилась. Я вообще не понимаю: что ты там собираешься делать так долго? Повидаться с друзьями вполне хватает одного вечера. Пошли в ресторан, посидели, поговорили, вспомнили, как девок лапали на дискотеках… — У нас тогда не было дискотек. — Может, у вас и девок не было? Веня скрыл улыбку. Что было, то было, отрицать глупо. Вообще-то он вполне понимал причины ее беспокойства. Сам виноват. Так и не собрался свозить жену туда, познакомить, провести по улицам, постоять вместе…

– Милостивый государь, – заявила голова, – вы хам, негодяй и подлец. Разинув рот от ужаса, месье Лекюйер не мог оторвать глаз от кошмарного видения. Наконец, кое-как выдравшись из кресла, он выбежал в коридор и бросился к каморке. Дютийель, с ручкой в руке, сидел на своем обычном месте, и мирный вид его показывал, что он усердно работает. Начальник долго смотрел на него и, под конец пробормотав несколько слов, вернулся в свой кабинет. Но стоило ему снова сесть, как голова вновь появилась на стене.…

Ванда на некоторое время застыла в полном недоумении, ей по-прежнему нестерпимо хотелось пить, и она совершенно не понимала, как могла ее рука отбросить стакан так решительно и даже яростно. Ей стало немного не по себе, показалось даже, что зловещее сновидение преследует ее наяву, не давая утолить жажду и тем самым продлевая мучения. Взором обратилась она к распятию, висевшему на стене, в изголовье кровати, и троекратно осенила себя крестным знамением. Впрочем, вышло это как-то торопливо, словно…

ЖЕЛЕЗНАЯ КОРОБКА Школа Хаддан-скул была построена в 1858 году на крутом берегу реки Хаддан, на топком, ненадежном месте, с самого начала выказавшем свою губительную сущность. В первый же год существования школы, когда весь город еще был пропитан запахом кедровой стружки, разразился невиданный шторм, ветер был настолько сильный, что дюжины рыб сдуло с поросших камышом отмелей и подняло над городом сверкающим чешуйчатым облаком. С неба обрушивались потоки воды, и к утру река вышла из берегов, отчего…

Рита в тон берет под козырек: – Ефть! Она задумчиво смотрит вслед Поликарпову. Потом одергивает себя. – Ой, зачем смотвю? Фу, какая я какафка! 2. Что повышает прозрачность мочи? В холле Поликарпов натыкается на сцепившихся сестер-писательниц Корнейчук. Анастасия – бойкая худышка, а Мария – пышный пончик. Они пытаются лягнуть друг друга, очки (и той, и другой) давно валяются на полу вдребезги. Между сестрами – топчется огромный Влад. Больше всего на свете он не переносит женских драк…

Я сел к пустому письменному столу и положил на него руки, с удовольствием ощутил прохладную пустую поверхность стола, лишенного всяких дел, бумаг, исполняющего сейчас лишь обязанность подставки для моих тяжелых рук. За окном солнце, бесшумно преодолев желтые заросли близкого сада, подкатывало к углу многоэтажного дома, к гигантскому, торчком стоящему параллелепипеду, темному сейчас и словно безжизненному. Во дворе по крыше котельной носились осатаневшие десятилетние мальчишки. По их разинутым…

Жизнь Ларри, как жизнь любого холостяка, но в куда большей степени, была расписана по минутам, и для женщин в роли женщин оставалось очень мало места. Если быть точным, для любимой в данный момент ученицы он отводил ровно два вечера — в понедельник и четверг. У него было свое время для уроков, время для ланча с друзьями, время для распевок, время для парикмахера, время для пары коктейлей в моей компании — просто для всего, и он никогда не отклонялся от своего расписания больше, чем на несколько минут.…