Современная проза

Незнакомцы замешкались в проходе. Все, кто вполглаза наблюдал в эту минуту за ними, видели, что вещей при них не было никаких, если не считать подозрительного свертка, который нес под мышкою один из вошедших. Сверток на первый взгляд был самый заурядный. Как будто, к примеру, две бутылки водки, упакованные в газету. Да. Обладатель свертка был похож на печника. Точно такой же нанимался прошлым летом делать печи в одном из садовых кооперативов под Калугой. Но хороший это был мастер или так себе, определенно…

И вот так — каждое утро. Просто поражаешься неутомимости и энергии его художнической натуры: ведь в жару и холод, в дождь, в снег, в темень ежедневно! — он совершает по творческому акту. Конечно, занятие искусством, причем нетрадиционным, не кормит его, и ему приходится подрабатывать на стороне и где-то мотаться целыми днями, чтобы содержать себя, семью и, главное, покупать материалы для своих композиций а они нынче дороги. О, как я его понимаю!.. Сначала он оформил все девять этажей, затем принялся…

И как однажды, по подлому навету, нагрянула в дом полиция, и музыканта увели навсегда. А вскоре, несмотря на беременность, арестовали и его жену. И как родственники, расхватав беспризорное имущество (ох, уж эти зарубежные нравы!), перепинывали девочку друг другу и сдали ее, наконец, завшивленную и задерганную, в приют. И как она выросла, и вышла в жизнь одна, без поддержки и средств к существованию. И как отворачивались от нее родственники и знакомые, помня о ее родителях. И как она, по наивности…

Глупец, он и не подозревает что нас ничего не разлучит. Нет ничего в этом мире способного хоть на миг заставить нас пожить раздельно друг от друга. Любимая, а ты знаешь? Я тебя немного ревную к этому человеку. Потому что он без моего спроса подходит и разговаривает с тобой. Пусть даже во сне. Но ты я надеюсь простишь меня за мою непроститительную ревность, ведь если я ревную, значит тебе не доверяю. О боже мой, как я мог в тебе сомневаться… Это не простительно, и я даже не знаю как вымолить у тебя…

— Да, ты, совершенно прав человек! — ответил мне посланник божий. Тут в разговор вступил другой — человек в черном. — Он совершенно прав. — Тогда почему ты ничего не делаешь ради спасения ребенка? — обратился я к этому человеку. Насколько я понимаю если этот в белом — посланник господа, то если ты в черном ты засланец сатаны. И тебе должна быть не безразлична судьба этого младенца — продолжил я. — Только я не засланец, а посланец. Я был послан своим повелителем, потому как, ты правильно выразился…

Прислушался. Тик-так. Тик-так. Часы шли с перебоем. Потом быстро-быстро. Тик-так, тик-так, тик-так. — Соня, вызови врача. Стрелки быстро крутятся. Услышал неровный, чуждый стук внутри себя. Что-то звякнуло. Ключ!.. Леша взглянул на стенку. Тень от часов сжималась. ТРИ ДНЯ Косматый, как одна неделя жизни, Лучин подсчитал, что ему до смерти, то есть когда он сковырнется в яму, не зная, что такое холод или жара, оставалось еще две полные недели и три дня. Значит, так, думал Лучин.…

В ресторане, как обычно, я обнаружил много энергичных лиц, преимущественно чистой расы; по привычке я коротал время, соображая, кого на какой должности можно использовать; не успел я очистить яйцо, как уже наилучшим образом укомплектовал два штаба полка и один штаб дивизии, причем у меня еще остались люди для генерального штаба; конечно, это всего лишь игра, но знатоку человеческих душ вроде меня она все же приносит усладу. При воспоминании о недавнем сне мое хорошее настроение еще улучшилось. Удивительно…

С первых же страниц этого повествования родное имя Мушетты так естественно, так само собой навернулось мне на перо, что заменить его каким-либо другим стало уже невозможным. Мушетту, героиню "Новой Истории", роднит с Мушеттой из "Солнца Сатаны" лишь их трагическое одиночество, обе они жили одинокими и одинокими умерли. Да будет милосерд господь и к той и к другой Ж. Б. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ И вот уже прорвавшийся с запада шквальный унылый ветер - морской, по утверждению Антуана,…

Вечером с самолета поселок выглядел светящейся точкой, немигающим маяком, который затерялся в бескрайнем таежном море. А геологу, вышедшему из леса, поселок показался большим городом: глаза его за три месяца отвыкли от ярких огней, а ноги – от асфальта и булыжника. Он привык бродить тропками – и сейчас без надобности переходил с одной стороны улицы на другую, словно измеряя ее ширину. Да и вообще все радовало его в этом поселке, потому что здесь ровно через полчаса он должен был услышать голос жены.…

Все люди очень смешные. Они похожи друг на друга. И совсем непохожи. Каждый по-своему ходит, и по-своему спит, и по-своему смеется… И по-своему плачет. Не знаю почему, но мне интересно не чем они похожи, а чем отличаются. Я это хочу запомнить. А чтобы получше запомнить, повторяю всякие непохожие движения, фразы, гримасы, которые почему-то называют «выражением лиц». – Ты очень точно всех «показываешь». Изображаешь! У тебя есть такая способность. Совершенно особая! – сказала мне мама. – Но, к сожалению,…

Недаром утром будит вас Походный марш, товарищ! Еще Царицын и Донбасс Лежат в дыму пожарищ! И мы идем в последний бой, Вперед - сквозь непогоду, За отчий дом, за край родной, За счастье и свободу. Друзья, насторожившись, прислушиваются. Протяжно гудит заводской гудок. - Комсомольцы на субботник идут! - кивает Борис. - А хорошо, ребята... - задумчиво улыбается Сашка. - Хорошо, что опять гудок гудит, верно? Медленное течение тащит лодку. Песня на берегу затихает. Ребята переглядываются…

Телефонная будка. Он зашел, закрыл дверь. Уф, наконец-то можно прийти в себя, вытереть платком мокрое лицо, отряхнуться! Снаружи по стеклу ползли струйки воды. Улица расплывалась в сером тумане. Он снял трубку, набрал номер. Долгие гудки. Вдруг он услышал, как стучит у него сердце. Странно! Раньше он смеялся, когда говорили о связи сердца с лирическими переживаниями; считал, что все это досужая выдумка поэтов. Сердце - просто механический насос и, как утверждают врачи, портится от никотина и алкоголя.…

Вот и для Маши весна и осень были характерны особыми всплесками чувственности, а значит, и новым романом. Писатели часто делают туберкулез спутником роковых женщин, вспомним хотя бы Александра Дюма-сына и его «Даму с камелиями». Но куда было этой даме – Мари Дюплесси – до ее тезки – Маруси! Мари Дюплесси казалась простой опереточной куклой по сравнению с Машей: Машин талант придумать, построить и разыграть любовную мело–драму не имел себе равных. Ведь еще у Маши был театр, где она служила артисткой.…

– Дурак! – крикнула Зоя Николаевна жалким криком раненой птицы. Рабочему подали воды из-под крана. Он успел осмотреться: богатый, не поступавший в широкую продажу телевизор с линзой, на нем какой-то мушкетер со шпагой в коротких штанах, в золоченой раме картина, на которой нарисован букет мимозы, нож и лимон. Положив голову на кулачок, заспанный мальчик в пижаме черными глазами пристально следил за рабочим. Над тахтой, в дырочки от гвоздей, на которых когда-то висел старый пыльный ковер, были…

Вот и теперь, едва Калинычев вышел из дома, его общественные качества немедленно оказались востребованными. Усач, по размерам раздувавшего рубашку живота проглотивший арбуз, забуксовал на размытой обочине и, обходя «Жигуленок» кругом, зачем-то трогал выхлопную трубу. Калинычев сразу откликнулся, засуетился. — Эй, мужики! Доски тащите — подложить надо! С другой стороны заходи! Как толкаешь! На раз-два-три! Ты туда, ты к двери, а я по центру! Невольно подчиняясь, подошли двое прохожих-мимохожих…

Ариадна. Тебя пугает эхо? Минос. Там сзади кто-то есть. Как в каждом зеркале, там тот, кто ждет и знает. Ариадна. Но почему его бояться надо? Ведь Минотавр мой брат. Минос. Нет у чудовища ни братьев, ни сестер. Ариадна. Мы оба зародились в чреве Пасифаи [2] . И нас обоих с криками и в лужах крови она произвела на свет. Минос. О матерях не стоит думать. Суть в семени горячем, которое находит их и прорастает. Ты — дочь царя, Ариадна кроткая, голубка золотая. А он — не наш, искусственное…

- А никто! Я сама. Ни могу же я сама за себя выйти замуж, правда? Лариса снова засмеялась. Лолита сердито насупилась: - И все же это не ерунда, - произнесла она тоном непрошибаемой отличницы - точно также серьезно Лола вещала у доски: "Ще не вмерла Україна!". - Нужно только знать настоящее, серьезное гадание. - А ты знаешь? - провокационно поинтересовалась я - не было лучшего способа обидеть гордость нашего класса, чем уличить ее в незнании чего бы то ни было. Лола надула щеки,…

Вот и получается: как только тебе вдруг показалось мало просто жить, но захотелось нечто вызнать про это занятие, так сразу стал сам себе чужой. "Папа, а как это меня совсем не было?" Отец подводит сына к пустой комнате, приоткрывает дверь. "Видишь, тебя здесь нет". "Вижу". "Вот так тебя нигде не было". В детстве и в самой ранней юности я любил читать книги о зарождении жизни. И всегда упускал почему-то самый главный момент сюжета: когда из неорганической жизни возникает вдруг живая…

В мытых, сушенных с вечера на печи кирзовых сапогах и кожаном с заклепами ошейнике они, один за другим, вышли на высокое, о пяти ступенях крыльцо. Небо было тусклое, дымчато-серое – день точно сопротивлялся своему рождению, – но воздух был свеж, влажен и еще хранил в себе запах только что растаявшего инея. Скомандовав Лиру «Гуляй!», (Хмелев) потянул ноздрями, кхэмкнул и, не откладывая в долгий ящик, направил стопы свои в сарай, к верстаку. Пилил, запиливал и, уносясь думкою в «разрешенные» ближние…

Николай Наседкин Спортлото-91 Рассказ 1 Савелов все ж таки не сдержался, саданул кулаком по баранке "рафика" и, нарушая обет, смачно матюгнулся: - В мать вашу так! Бабы чёртовы! Только б по магазинам шастать! В салоне микроавтобуса, несмотря на распахнутые дверцы, - как в духовке: хоть пироги пеки. Владислав Евгеньевич расстегнул последнюю пуговичку на вороте безрукавки, собрал пот с шеи мокрым платком, протер краем рубашки запотевшие очки и выбрался из-за руля на волю. Но на воле,…