Военная проза

– Плох я стал, болезнь совсем замучила, – сказал как-то отец Лёньке. – Придётся тебе, сынок, отправляться на работу. Отец устроил паренька учеником на подъёмный кран, грузивший на речные баржи дрова и брёвна. Нелегко было Лёньке, но семье помогать же надо! Недолго проработал Лёнька. * * * Стоял тёплый, солнечный воскресный день. Лето, каникулы. Только гулять да отдыхать! Лёнька с ребятами отправился на речку купаться. Эх, здорово! Речка прохладная, быстрая. Так и несёт по течению. Плещутся…

Селижаровский тракт «Хр-р-хр-р…» – глухо похрипывает передовая то спереди, то справа, и кроваво полыхает небо – жутковато, неотвратимо… Неотвратимость этого надвигающегося на них неба ощущают все. Знают и то: дорога эта, может, последнее, что есть в их жизни. Знают, но стараются об этом не думать. Но все же со скрытой завистью поглядывают на тех, кто идет обратно, – для тех все позади. Их немного. Остальные остались там. Это тоже все понимают и потому идут молча, – только топот ног, бряцанье…

Книга вторая. «Сталинградское сражение». Вы узнаете о героических защитниках города Сталинграда, об окружении и разгроме фашистской армии в Приволжских степях, о взятии в плен 91 тысячи фашистских солдат и фельдмаршала Фридриха Паулюса. Книга третья. «Оборона Севастополя. Сражение за Кавказ». Рассказы о солдатах, защищавших южные рубежи страны, о героях Севастополя, о разгроме фашистов на Кавказе. Книга четвертая. «Подвиг Ленинграда». Рассказы о том, как 900 дней и ночей находился Ленинград…

Двигались танки. За ними пехота. Место открытое. Вдруг блиндаж. Огонь ударил врагам навстречу. Минута, вторая. И вот четыре танка горят, как порох. Повернули назад фашисты: – Там «черная туча»! – Там «черные дьяволы»! – «Черная смерть»! «Черная туча», «черные дьяволы», «черная смерть» – так фашисты называли советских моряков. Боялись они матросов. В блиндаже под Дуванкоем действительно были матросы. Не туча, правда. Лишь пять человек. Комсомольцы Юрий Паршин, Василий Цибулько, Иван Красносельский,…

ВОПРОС. Вы можете рассказать, что произошло 17 июня на станции Калинова Яма? ОТВЕТ. Я не помню.   Москва, 12 июня 1941 года, 11:30 – Товарищ Сафонов! Товарищ Сафонов! – закричала загорелая девушка в бежевом платье, завидев в конце трамвая высокого мужчину в темно-серой клетчатой кепке набекрень и белой рубашке с закатанными рукавами. Одной рукой он держался за поручень, в другой держал саквояж из коричневой кожи. Девушка пыталась протиснуться к нему через стоящих в вагоне людей. Мужчина обернулся…

– С точки зрения точной механики и электротехники, -сказал Косыгин, – нынешний шторм вполне подобен легкому обстрелу. Множественные сотрясения, удары, и… Он замолк. Сказанного достаточно. Ренгартен обернулся, – насколько позволило намертво привинченное к палубе кресло. Взгляд у него неприятный, -безразличный, чуточку пустой. Глаза белесые, малоподвижные. Рыбьи. Клюнет ли рыба-кап-три? Обычно клюет, но не сразу. Сначала , недолго, думает. Смотрит. Главный связист, несмотря на то что ему нет…

Орлов Николай Григорьевич – Родился я в марте 1922 года в Кармановском районе Смоленской области. Так что я коренной «смоляк». Кармановский район объединен с Гагаринским районом. Юрий Гагарин и я – практически земляки. Отлично знаю его деревню, школу, в которой он учился. В 1939 году я окончил восемь классов школы в Подмосковье, в районе Щелково – там сейчас Звездный городок. В том же 39-м мне удалось поступить в Орловское бронетанковое училище имени М. В. Фрунзе. Это было одно из лучших училищ…

Враг, похоже, все не решается напасть на Францию; выходит, о войне думали зря. Вот уже восемь месяцев ничего не происходит, и в конце концов над войной начинают смеяться. И с возвращением весны запах крови и мысли о смерти исчезают, оставаясь разве что в памяти никому не нужных и постоянно брюзжащих инвалидов войны. Юбки парижанок продолжают шуршать над тротуарами. С Парижем ничего не может случиться, потому что Город Света никогда не погаснет. Десятого мая в пять тридцать пять утра войска Гитлера,…

– Мразииии…, – я вскинулся и дал веером очередь: одну, вторую и не прекратил стрелять, пока в магазине не кончились патроны, а боевики не затихли на земле. Остальные чеченцы мгновенно сориентировались, и мощный огневой шквал накрыл зелёнку. Я вынужден был снова присесть на дно окопа, меняя пустой магазин на новый, а в расположение взвода взревел двигатель УРАЛа и теперь на зелёнку упал мощный поток света от фар, сразу же высветив мою позицию. Пуль не слышал, но бруствер кипел от свинцового ливня,…

– Я знаю, просто мне очень нравится это имя, а второе можешь выбрать сам, – ответила она. – Вторым я хочу имя твоей матери, – ответил ей муж. – Присцила? Но ведь сейчас тоже так никого не называют! – и она рассмеялась. В ответ на их разговор и смех, маленькая девочка на руках отца громко заплакала. Так на свет появилась Роузмари Присцила Фёрт. Шли дни, недели, годы. Девочка воспитывалась родителями, няней и гувернанткой, которая с юных лет должна была взращивать в Роуз благовоспитанную…

Ещё грохочут по пути на запад освободившие город советские танки, не сегодня-завтра двинутся в дальнюю дорогу и Захаров с Соболем, но, стоя здесь, на этой горе, они уже видят тот близкий день, когда народ выдернет из своего тела последнего клеща, вооружённого ножом и свастикой, и будет радостно, спокойно трудиться и жить. Захаров, сняв с головы фуражку, расстегнул гимнастёрку и повернулся лицом к солнцу. Взгляд офицера остановился на ближайших холмах, а мысли перешагнули через них и ушли далеко…

– О да! – Немец засмеялся, но тут же улыбка слетела с его лица. – Но, вероятно, эта самая тяжелая помеха ожидает меня теперь? По напряженному взгляду немца Дементьев понял, что он спрашивает серьезно. – У нас пленных не расстреливают. – О да! Их вешают. – Это зависит от размера вашего преступления перед нашим народом, – сурово и чуть повысив голос, сказал Дементьев. – Но, говорят, самым страшным преступлением у вас считается принадлежать к партии Гитлера. Не так ли? А я как раз убежденный…

Эту книгу я адресую внукам и правнукам партизан, сражавшихся с гитлеровцами в годы Великой Отечественной войны. На долю внуков и правнуков тоже выпали непростые годы. Непростые в том смысле, что жить им приходится в период умопомрачительных перемен. Даже умудренному жизнью человеку, обладающему широчайшими познаниями в сфере политики и истории, порой непросто в них разобраться. Как же быть тем, кто таких познаний не имеет, а в учебниках, в прессе, в исторических исследованиях – полный разнобой?…

Але тоді, в барі, його видно було не скрізь, хоча стрейчева сукня Ніколь приховувала лише її найвразливішу плоть. Та цього виявилося достатньо, аби необачний бугай Марек порушив святе правило легіонера: «Ніколи не кажи зайвого». Видно, він уже хильнув не менше за мене, бо відразу, як тільки ми сіли за сусідній столик, так одвісив нижню губу, що на неї можна було почепити ковіньку. Ніколь усміхалася до всіх і до всього. Ніколь цвіла і пахла – пахла дражливими парфумами і минулою ніччю. Її тішило…

В частые праздники – церковные и «царские» – вывешиваются трехцветные флаги. На Большой и Малой Морских трехцветные флаги свешиваются на перетянутых через улицы от дома к противоположному канатах. Но зато какие красивые первые этажи главных улиц. Парадные двери содержатся в чистоте. Их полируют. У них красивые начищенные медные ручки (в Ленинграде их сняли в 20-е годы в порядке сбора меди для Волховстроя). Стекла всегда чистые. Тротуары чисто метут. Они украшены зелеными кадками или ведрами под…

Он не видел уже, как волна за волной долгоносые черти в лаптях на железных ногах, перевертываясь на крыло, с нестерпимым вибрирующим завыванием сыпались вниз, по отвесу пуская в падение бомбы, и как вместе с бешеным крошевом взброшенной из воронок земли подлетали куски человечины в желтых гимнастерочных клочьях; как рвалась и кипела земля, и как небо над берегом стало землей – подымавшейся и разбухавшей, как тесто, тучей рыжего праха. И над этой висячей, тяжелеющей тьмой все ходили «лаптежники»,…

– Нет, – ответил Саша, чувствуя, как наливается кровью и начинает пульсировать искалеченная нога. – А я был, десантно-штурмовая бригада там стоит, – все так же глядя в потолок, задумчиво сказал Равшан, – наш саперный полк на Хост через них перебрасывали. Несколько дней мы там стояли, воюют парни постоянно.… И самое интересное, лютые они там все до ужаса. Глаза у всех словно остекленевшие. Как зомби ходят, особенно молодые, их там шнурами зовут. Наши «деды» хотели одного из них построить, так, по…

Выйдя из комнаты, донья Флора вернулась, неся две штуки шелковой ткани, желтой и алой, и тут же принялась с помощью горничной мастерить нечто вроде классической туники или хитона, обшивая ее серебряным галуном. Зная слабость доньи Флоры к экстравагантным туалетам, я подумал было, что странное одеяние готовится для нее, но, убедившись, что их скроено немалое количество, решил, что скорее всего они предназначены для театральных статистов или цирковых наездников. – До чего же вы ленивы, сеньора графиня! –…

Рядом с остановкой находилось КПП 1 военной части – ракетной дивизии, в которой как раз служило почти все мужское население нашего городка. Мама поворачивается и решительно идет туда. Не замечая дежурного, она прорывается на территорию части и шагает прямо к штабу. За ней бегут какой-то офицер и солдат. Мама останавливается, показывает рукой на меня (я стою в форме и с сумкой метрах в двадцати от ворот КПП) и что-то объясняет офицеру. Тот кивает и отправляет ко мне солдата. Солдат…

Да, Россия оказалась крепким орешком. Второй веселой французской прогулки не получилось. Даже апрельские сорок первого года операции против югославской армии – невинные перестрелки по сравнению с русской мясорубкой. Под Смоленском эти русские варвары в обмотках, обвешав себя черными бутылками с какой-то адской горючей смесью, бросались под танки, как одержимые. Фанатики… Мюнше невольно поежился, вспомнив, как лихорадочно рвал затвор, извлекая из пулемета перекосившийся патрон, а на его командирский…