Книги из серии "Полное собрание сочинений"

— Знаешь, а я подумал, может Аграфы не просто так над ним проводили опыты? Могли заложить программу на самоуничтожение. — Вот только где он взял взрывчатку и зачем взрывать станцию? Ничего ценного, как я понимаю, взрывы не уничтожили? К тому же, насколько я знаю, он сидел в карцере под присмотром твоего лейтенанта и только недавно был выпущен оттуда. — Креатка оставила ему взрывчатку. — У неё не было ничего при себе. Если только закладка где-то на станции. И её сделала не креатка, а кто-то…

Но ладно, думал я. Моя работа — всего лишь провести их туда и обратно, следить, чтобы никто не сломал шею по пути и чтобы все оказались в целости и сохранности. Моя задача ясна. Если они хотят искать мифы среди уральских гор — их дело, а вот моё — провести их через это как можно тише и без лишних разборок. Подумал, что, в конце концов, такие походы — не первый и не последний раз в моей жизни. Но ощущение того, что меня взяли как просто одного из обслуживающего персонала, честно говоря, начало чесаться,…

Но это было не самое паршивое. Я всё сильнее ощущал, что по левому боку, под рубашкой, обильно сочится кровь, течёт по коже и собирается у ремня брюк, пропитывая одежду. Оттянув пиджак, я уставился на рану, и от её вида во мне всё похолодело, несмотря на горячий ветер. — Какого хрена, Мич?.. Не знаю почему я сказал именно это — у меня будто не нашлось подходящих слов. — Извиняй, дружище, но я не стал вытаскивать из тебя этот обломок, — тут же сообщил Мичи, виновато поморщившись. — Я, конечно,…

Ворона моргнула. Геральт пошевелил связанными за спиной руками, пытаясь восстановить кровообращение. Верёвка болезненно врезалась в запястья. За спиной он слышал тяжёлое дыхание деревенского верзилы. Верзила стоял прямо за ним, и Геральт был уверен, что тот только и ждёт повода, чтобы снова заехать ему кулаком по уху. Войт Булава хмыкнул, развалился в кресле, выпятив живот, обтянутый бархатным кафтаном. Геральт вглядывался в этот кафтан и мог различить, что войт ел сегодня, вчера и позавчера. И…

Пролог Боль! Непрерывная, страшная боль! — Сволочи! Я вас всех убью! Всех! Твари! Я запомнил вас! Запомнил! Аааа!!! Гады! Гады! — Убьешь…на том свете! Ха ха ха! Гегар, дай-ка мне вон тот прут…да, да…этот! Рукавицей бери, идиот! Руку припалишь, загноится — кто работать будет? Вот сюда прикладывай…поджарь ему…ага, ага! — Аааа! Сволочи… — Сомлел. Слабый стал. Вначале-то покрепче был, не сразу уходил. А вообще крепок парень, смотри, сколько продержался! И ведь ничего не сказал! — А…

— Погодите-ка… — поднял руку Император. Только сейчас он начал о чем-то догадываться. Раньше просто времени не было и приходилось принимать срочные решения, но теперь, в спокойной обстановке, голова заработала куда лучше. — Я вот забыл спросить как-то… А сколько их осталось, пленных этих? — Если округлить, то что-то около двадцати восьми тысяч двухсот пленных, — скривился министр, понимая, что Император об этом действительно не знал. Тогда как старик сразу погрустнел. Нет, с одной стороны — это…

Наконец, не найдя к чему придраться, Андрей вернулся на коня и осторожно двинулся вперед. В воду. Дабы форсировать Оку по броду. Обычному и совершенно привычному. Метр. Другой. Десяток. Третий. Наконец его конь отчаянно заржал и начал заваливаться в воду. В бок. По ходу течения. Секунда. И молодой воевода оказался в воде, уйдя под нее с головой. Хорошо хоть конь его не придавил, и он свалился с него относительно безболезненно. Однако свалился. Тряпки, надетые на Андрея, тотчас…

— Ага, — я довольно кивнул, чувствуя, что загоняю его в угол. — Тварей, которые нарушили закон. Да и не один. И, чтобы вы не стали выгораживать, вот тела, — выпрямился во весь рост. — А я, Магинский Павел Александрович, требую от вас официального расследования. Факты установлены, жду решения по роду Зубаровых. — Да что ты себе позволяешь? — голос Запашного сорвался на крик. Его холёное лицо пошло красными пятнами. — Ничего особенного, — хмыкнул я, наблюдая за реакцией повытчика. — Только чтобы…

Мое настроение, которое и без того сегодня было хреновым с самого утра, испортилось еще сильнее. На горизонте довольно ясно замаячила пересдача, а это означало, что высшего балла по этому предмету у меня уже не будет. Самое интересное, я вообще понять не мог, откуда там все эти слова взялись? Не помню, чтобы я писал такое… Анкхи и балалайки явно не то, что там должно было быть написано. — Максим, ну это уже совсем перебор, — усмехнулась Ева Денисовна. Ну это совсем капец… Если даже Баба-Яга…

Впрочем, бегал он недолго. Какой-то студент запустил лезвие ветра и рассёк марионетку пополам, а вместе с ней и пару своих сокурсников. Да, проблемная магия. Ты вроде сделал всё как надо, а вот твои союзники, не поняв замысла уничтожили марионетку. Со всех сторон разносились крики. Кровь хлестала тугими струями из отрубленных конечностей, а крысы всё продолжали прибывать. Я прикончил ещё пару тварей, прежде чем увидел в толпе сражающихся друзей. Лев и Гриша прикрыли своими телами Лунгину и рубились…

Кира схватилась за голову, пробормотав что-то неразборчивое, но явно нецензурное. — Не умничай, мне тоже пришла оповещалка. Только толку от нее, когда ничего не понятно! Я глубоко вдохнул, стараясь не поддаваться панике. Пещера казалась бесконечной, а слабый свет, пробивающийся сквозь трещины, лишь добавлял мрачности. На стенах виднелись странные символы, которые я уже встречал раньше в других храмах Системы. Что-то подсказывало мне, что они не просто для красоты. — Ладно, — сказал я, пытаясь…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Я поднялся и по очереди дотронулся до крестов с символом моего рода. Рядом с отцом задержался чуть дольше. — Пи? — Да, сейчас… Минуту… Перстень на пальце стал теплее, и я ощутил, что тысячи слов, которые мне хотелось сказать, застряли в горле. Нечего пока говорить. Я ещё ничего не достиг. Даже брата ещё не видел и ничем ему не помог… — Пойдём домой… Утром в академию. Надо переодеться. И мы ушли прочь из этого молчаливого царства. — Пи? — обратился ко мне Фома, когда мы завернули в переулок.…

В последних словах прозвучала явная угроза. И действительно, никто и никогда не смел обвинять «Рапсодию» в том, что на её столах кто-то посмел мухлевать. Уж я-то знал это как никто другой. Провел «исследование», так сказать. Последнего идиота, который попытался провернуть подобное в этом заведении, нашли в Неве с камнем на шее. А я, знаете ли, не особо радуюсь перспективе подобного заплыва. Было бы крайне глупо потратить таким образом свой второй «шанс». И всё-таки я сделал именно то, в чём он…