Книги из серии "Рассказы"

— Дети, — строго спросил Игнатьев, — что вы тут делали? И только сейчас он прислушался к шумевшим вокруг него людям. Говорили о его дочерях неодобрительно, слышалось даже слово «безобразие». Многие не знали, что здесь происходит, но на всякий случай останавливались. А один студент художественного училища сначала присел на корточки на асфальте, потом выпрямился и сказал: — Это же искусство! — Да что тут происходит? — спросил папа. — Встали вот твои дочери поперек дороги и не дают проехать.…

Рядом с покосившейся избой начинался лес, непролазный, нетронутый. Ни тропинки, ни просеки. — Куда пойдем? — спросил Андрюха. — Хорошо бы по компасу. — Ха! По компасу, — усмехнулся Микола. — Компас того, может и будет когда. — Прямо, что ли, пойдем? — Пойдем прямо, — согласился Микола. С деревьев на них сразу же хлынули потоки воды. Идти было трудно. А тут еще рогатины мешали. Как с этим оружием можно добыть зверя, они понятия не имели. Но что-то нужно было делать. За полчаса…

Настройщик по-прежнему молчал, загадочно улыбаясь. Старушка озабоченно огляделась вокруг. Может, еще молоток нужен? Спросить, что ли? — Так, значит, Танюша в час придет? — вдруг звонким мальчишеским голосом спросил настройщик, так что старушка чуть не ойкнула от удивления. Ведь она ему об этом ничего не говорила... — В час... в час... — Ну так я в час и зайду! — весело и громко сказал настройщик. — Как же, — забеспокоилась старушка. — А посмотреть хоть? Может, ремонт ему какой... Да и…

— Зачем ты спрашиваешь, Ройд? — запальчиво крикнул Эго. — Все знают это. Разве ты сам не чувствуешь? — Я хотел знать, как это чувствует каждый. Ведь никакие приборы их не регистрируют. Важно узнать, что это этакое. Четверть часа назад они посадили «Клеопатру» на планету под условным названием «Агриколь-4». Собственно, Агриколь — это название звезды, вокруг которой вращается семь планет. На четвертой была неуправляемая база землян, то есть база с запасами пищи, воды, энергии, аппаратурой — словом,…

— Ты закончишь, я знаю. Когда что-нибудь очень нужно, ты всегда сделаешь. Ты же у меня молодчина. — Катя встала и ласково погладила мужа по щеке. — Ты тут потренируйся немного, а я ужин приготовлю. Хорошо? Для разминки что-нибудь из книги попечатай. — Ладно... Жена ушла на кухню. Семен походил по комнате, о чем-то размышляя, потом подошел к книжному шкафу, выбрал книгу академика Ландау «Теория поля», подержал ее немного в руке и вернулся к столу. Нужно было напечатать какой-нибудь технический…

— Каждый сверчок знай свой шесток, — глубокомысленно изрек Карминский. — Все расписано и утверждено. Изменений не будет. В это время в лаборатории зазвонил телефон. Инга подняла трубку, послушала и сказала, кивнув мне: — Саша! Тебя к телефону. Марина хочет с тобой говорить. Я вопросительно посмотрел на Карминского. — А, — безвольно махнул он рукой. — Говори. Чего уж тут поделаешь. Сорвем эксперимент. Ей-богу, сорвем... Я взял трубку: — Марина? — Я, Саша. Слышишь? Я люблю…

— Там наш дом, — внезапно говорит девочка и показывает в самый центр экрана. — Да, маленькая. Там наш дом. Девочка привыкла показывать в центр экрана. Так ее научили отец и мать. Так было раньше. Но сейчас ее палец указывал на какую-то другую звезду, которая теперь была в центре экрана. Отец ничего не говорил ей о том, что корабль потерял управление. Ей это не нужно было знать. Да она ничего бы и не поняла. — Эльфа, тебе не скучно сидеть здесь? — Нет, па... Я учусь быть капитаном большого-пребольшого…

— Послушайте! Хотите, я приглашу вас в ресторан? Ей-богу, ничего плохого в этом нет. Женщина удивленно посмотрела на меня, и я узнал свою жену. Это было так неожиданно, что я на несколько секунд онемел. Но отступать было поздно, и я решил доиграть свою роль до конца. Тем более что изменитель внешности сделал меня неузнаваемым. — Или, может быть, вас дома муж ждет? — спросил я немного язвительно. — Нет, — спокойно сказала она. — Никто меня не ждет. Моему мужу все равно. — Тогда я вас…

Постепенно все отошли от Самойлова, но шум не умолкал. Техник Свидерский ни с того, ни с сего начал рассказывать грустную историю из собственной удивительно невезучей двадцатилетней жизни. Его излияния перебили довольно бесцеремонно. Ведущий инженер Вырубакин заявил, что «Пахтакор» все-таки войдет в десятку сильнейших. Ему возразили — горячо и со знанием дела. Нашлись и союзники. Через минуту спорил весь отдел. Самойлов не знал, что он должен делать, и не имел ни малейшего представления о турнирном…

— Не знаю... Просто ему стало хорошо. — Они так и не поженились? — Нет. Он ее больше не встречал никогда. — Откуда вы знаете? — Я видел это собственными глазами. — Хорошо. Просто прекрасно... И что же вы хотите? Опубликовать в нашей газете? — Я просто пришел. Кому-то все равно надо показать. — А вы что, намерены этим заняться всерьез? Посвятить всю свою жизнь. Или просто так? — Я бы хотел серьезно, — отважно ответил Чесноков. — Молодец! — Редактор даже вышел из-за стола…

— Вот уж не думал, брат Симон, — сказал он, — что встречу еще кого-то, кто в тех же святых исканиях забредет так же далеко. За все эти годы, а их было так много, что я и счет потерял, я ни разу не видел человека, кроме одного или двух пастухов там вдали, на равнине. Широкая степь, блиставшая под солнцем свежею зеленью травы и колыхавшаяся под ветром, тянулась от их холма к восточному горизонту ровно и непрерывно, как море. Симон Мела пристально поглядел вдаль. — Скажи мне, брат Павел, — спросил…

Днем в поселке царил относительный порядок, поскольку большинство обитателей ломами и кайлами крушили кварцевые пласты или на берегу ручья промывали в лотках глину с песком. Но с приближением заката старательские участки понемногу пустели, а их нечесаные, забрызганные глинистой жижей владельцы неторопливо брели в лагерь, готовые бог весть на какие проделки. Первый свой визит они наносили на склад Уобэрна, где сдавали дневную добычу, точная величина которой записывалась, как полагается, в амбарную…

— Возвращайтесь, вы простудитесь! — только и повторила она, с изумлением замечая, как в глазах его вспыхнули и потухли красные искры, как сгорбились его плечи. Он медленно направился по пушистой снежной дорожке к подъезду, оставляя своими щегольскими черными «казаками» затейливые следы. Чувство беспокойства не покидало Татьяну весь вечер. Она бесцельно бродила по квартире, не находя себе места. В ее жизни все было так просто, так понятно, и вот сегодня баланс нарушился. С детства ей вдалбливали…

– Пригодится, – мрачно сказал Бильбо, отбирая у него тридцать второе кольцо.

А так ли это было? Чин-чин попытался вспомнить. Итак, пять минут назад он сидел в этом же кресле и смотрел на этот же самый старый стол, мечтая о возможности перекусить. Стол был пуст, как сельское кладбище зимней ночью. Потом на нем возник бутерброд. Прямо у него на глазах. Вот сейчас его не было, а потом он появился. Чин-чин вздохнул. Ну хорошо, допустим, это чудо и бутерброд возник благодаря вмешательству святого духа. Но почему тогда он надкушен? Кто снял с него пробу? Боженька, решивший…

Впрочем, их ценность ничуть не уменьшилась. Как и у каждого настоящего коллекционера, у меня есть своя система оценки оригинальности той или иной истории, и всякой чепухой я свою коллекцию не пополняю. Дешевого вранья в ней нет. Дешевых врунов я вижу за десять метров и к себе не подпускаю. Нет, только качественные, действительно необычные истории, способные не просто удивить, а еще и заставить себе сказать: “ Черт возьми, может, в этом что-то есть?” Я положил окурок сигареты в пепельницу и допил…

В конце концов, придя к выводу, что невзгоды достигли апогея и хуже все равно не будет, Кобурн принял то единственное решение, которое подсказывала логика. Он поступил на службу в Космическую Торговую Эскадру. Спустя некоторое время судьба дала понять Кобурну, что вывод «хуже не будет» был слишком поспешном. Это внезапное озарение настигло его на четвертом месяце службы. Хотя Кобурн не имел ни опыта управления звездолетом, ни особых способностей к этому, он успешно справился с двухнедельным…

— Ах ты, негодник, — замахала на меня руками Настенька, потом что-то подсчитала и спросила удивленно: — вообще-то правильно, так и получается, но ты-то как это узнал? — Но я же ясновидящий! — сказал я с победной интонацией. — Знаю я твое ясновидение, — сказала Настя, — просто ты по женским делам во всем сведущ, вот и все. Небось, знаешь какую-нибудь хитрость, вроде той точки на стопе, которую ты давеча показывал. А я хочу настоящее предсказание. Пошли, не пожалей гривенника! Пришлось заплатить…