А небо по-прежнему голубое

«Всё больше наших соотечественников перебираются в Австралию на постоянное место жительства, — рассуждал автор статьи под красочными панорамами скал, коралловых рифов и парусов знаменитой Сиднейской оперы. — И, надо сказать, их выбор абсолютно адекватен. Как уже рассказывалось выше, Австралия как доминион Великобритании считается одним из самых популярных вариантов для тех жителей Британских островов, кто решил сменить условия жизни. Для граждан нашего государства существует упрощённая система, помогающая сделать переезд более лёгким и быстрым».

— Нашла что-то интересное? — подала голос Чарити, не в правилах которой было надолго замыкаться в себе и дуться.

— Кажется, я нашла выход, — подтвердила Гермиона мысль, возникшую у неё после прочтения статьи — робкую, но яркую надежду.

— То есть ты предлагаешь переправить твоих родителей в Австралию? — уточнила Чарити после того, как мисс Грейнджер посвятила её в план, порождённый её воображением.

— Только, естественно, под другими именами, — подтвердила Гермиона. — Это может получиться! Только вот надо каким-то образом раздобыть новые документы и билеты и уговорить их уехать…

— А если их найдут прежде этого? — резонно спросила Чарити, и Живоглот насторожился от звука её резкого голоса. — Или рассекретят, несмотря на все предосторожности? Если они выдадут себя? Тут просто документами не отделаться…

Она задумалась, разглядывая фотографии. На каждой из них, заключённой в одинаковые серые рамки, семья Грейнджеров была в полном составе: мать, отец и дочь. Счастливые, улыбающиеся и непривычно неподвижные. Запечатлённые воспоминания о днях, имевших определённое значение для семейства…

Воспоминания… память…

И решение пришло само собой.

Уходя, Чарити пообещала, что возьмёт на себя изменённые документы и получение билетов по ним. Гермионе же предстоит самая сложная и ответственная часть: суметь применить одно из опаснейших заклинаний — Обливиэйт — в отношении памяти собственных родителей.

— Это сделает их бесполезными и недосягаемыми для лап Пожирателей, — объяснила Чарити побелевшей от ужаса Гермионе, расписывая возникшую у неё идею. — Они будут в полной безопасности. На другом континенте в другой части света, под новыми именами — абсолютно новые, другие люди. Им это под силу. Но вот под силу ли тебе?

— Я не могу, — покачала головой Гермиона, машинально поглаживая шерсть подобравшегося поближе к ней Живоглота. — У меня не получится, Чарити! — в панике воскликнула она.

Волшебница лишь успокаивающе положила свою ладонь на её руку, поглаживая тёплыми пальцами.

— Что случилось с сильной и умной, уверенной в себе волшебницей, сдавшей СОВ на одни «Превосходно»? — комически ужаснулась Чарити, пытаясь приободрить свою юную приятельницу.

— Там была одна «Выше ожидаемого», — занудно пробормотала Гермиона, улыбаясь сквозь слёзы, уже показавшиеся на глазах.

— Не суть, — отмахнулась Чарити. — Хочешь, я буду с тобой? — вдруг предложила она, ведомая каким-то странным душевным порывом. — Сама понимаешь, за тебя это сделать не могу, но морально поддержать — запросто. Хочешь?

— Хочу, — кивнула Гермиона с признательностью.

Чарити улыбнулась ей, и девушка вдруг заметила следы возраста, прежде ею незамеченные: сеточка тонких морщин у уголков глаз и губ, седые прядки в потускневших рыжих волосах… Только голос да взгляд оставались всё такими же задорными и бодрыми, выдавая, что огонь внутри Чарити Бэрбидж ещё не потух, ещё поддерживает её и толкает на порой необдуманные поступки.

Прошло всего-то шесть лет, а как многое их связало! Чарити была рядом в самые важные, весёлые и страшные моменты, приободряла, даже находясь на расстоянии, всегда была готова выслушать и помочь. Она просто была, всегда была, вне зависимости от обстоятельств. И сейчас Гермиона была благодарна ей как никогда, да высказать всего этого не могла — отчасти потому что не хватало слов, отчасти из-за нелюбви Чарити ко всякого рода сентиментальным сценам.

Вот и сейчас она отняла руку и поднялась с дивана, вместе с Гермионой направляясь к выходу и по пути объясняя план дальнейших действий. Живоглот тоже потрусил за волшебницами, держа хвост трубой и прислушиваясь к их беседе.

— Так что жди новостей, — прибавила Чарити напоследок и, решившись, позволила себе обнять Гермиону, после чего трансгрессировала от порога дома семейства Грейнджеров, притворившись, будто не услышала последних слов своей юной приятельницы, просившей её быть благоразумной и осторожной.

Таким образом, начало спасению мистера и миссис Грейнджер, о котором сами они даже не догадывались, было положено. Гермиону это даже приободрило, что не осталось незамеченным для её родителей. По вечерам после работы они часто играли в настольные игры, или читали друг другу особенно интересные истории из журналов, или коротали время за просмотром старых фильмов.

Чарити, верная своему обещанию, оформила доставку билетов по маггловской почте, а документы на имя Моники и Венделла Уилкинс выслала с совой, пока их предполагаемые обладатели были на работе. Дело оставалось за самой Гермионой, а она всё никак не могла решиться. Тем не менее, каждый день новые новости о пропавших и погибших, о странных случаях и авариях наталкивали её на мысль применить сложное заклинание как можно скорее и тем самым помочь родителям быстрее покинуть ставшую для них опасной страну. Но как же сложно и страшно лишаться их, родных людей, которые, быть может, впоследствии не вспомнят её или не узнают о том, что у них была дочь, если она погибнет…

Так и проходил жаркий, душный и дождливый порой июль в предчувствии грозных, ужасных событий. А незадолго до принятия одного из самых ответственных решений Гермионы за всю её жизнь она получила письмо от Чарити, приободрившее её и побудившее действовать.

«Гермиона, хочу сообщить тебе потрясающую новость! Люпин наконец-таки созрел, и они с Нимфадорой — не могу отказать себе в удовольствии величать её полным именем тут, пока она не видит — всё же поженились. А там уже не за горами и вторая свадьба — Билл и Флёр, конечно же. Молли уже пригласила меня, так что придётся наверняка искать парадную мантию и какой-нибудь подарок молодожёнам… выбрали же время, а? Хотя, знаешь, по своему опыту могу сказать, что лучше уж так, чем потом жалеть, что не успели…

Дай мне знать, когда решишься, чтобы я могла приехать.

Всё будет в порядке, детка.

Скоро увидимся».

В ответ Гермиона отправила с той же совой весточку, в которой указала дату. Более медлить уже было невозможно. Время утекало как песок сквозь пальцы, волнение усиливалось, как и страх, и родители будто бы догадывались о чём-то, хотя по большей части вели себя непринуждённо, полагая, что всё в порядке, всё по-прежнему, а это уже давно было не так.

На письмо Чарити не ответила, и это пугало Гермиону. Она даже решилась позвонить приятельнице, надеясь, что та ответит, будто уже стоит на пороге, готовая прибыть, но вместо её знакомого голоса в трубке раздавались лишь холодные механические гудки. Неужели что-то случилось? Неужели Чарити не сдержит обещание? Но ведь раньше она всегда оставалась верна своему слову. Быть может, возникло какое-то срочное дело? Или таким образом она даёт понять, что Гермионе нужно самой пройти этот путь?