Адмирал Империи 33
Шрифт:
Этим недовольством не преминули воспользоваться сторонники Ивана Константиновича. Они развернули масштабную пропагандистскую кампанию, обличая коррупцию и некомпетентность высших чиновников, призывая народ восстать против прогнившей аристократии и поддержать юного императора, который принесет Империи обновление и процветание…
Как раз в этом момент на политическую арену неожиданно для многих ворвался один из членов Государственного Совета, и один из тех, кто вместе с Птолемеем Граусом голосовал против Цесаревича Артемия. Этим человеком оказался всем нам хорошо известный канцлер Шепотьев, который сейчас играл собственную игру. Хитрый и амбициозный царедворец, Шепотьев отчебучил такое, что до него не решался сделать никто…
Теперь, когда Империя оказалась расколота, канцлер решил,
Но Шепотьев не ограничился лишь словесными призывами. Он самолично разослал код-сигнал ко всем космофлотским подразделениям Российской Империи, в котором просил регулярные части немедленно прибыть в столичную звездную систему, чтобы обеспечить порядок в «Новой Москве» и на центральной планете. По сути, это был призыв к военному перевороту, к свержению власти аристократии руками армии и космофлота. Разумеется, канцлер не имел формального права отдавать подобные распоряжения. Но он это сделал…
Большинство из командующих имперскими космофлотами, не имея на это полномочий, конечно же, не отреагировали на данное послание, тем более исходившее от какого-то там канцлера. В умах большинства адмиралов и генералов прочно укоренилось представление о незыблемости иерархии, о неприкосновенности власти и строгом выполнении устава. Они привыкли подчиняться лишь воле императора, но никак не штатскому чиновнику, пусть даже и члену Государственного Совета. Посчитав призыв канцлера неправомерным, адмиралы, включая командующего Северным флотом — Дессе и командующего Балтийским флотом — Юзефовича, решили сохранять нейтралитет в сложившейся ситуации, как и было предписано военным в этом случае.
Свою роль сыграло и нежелание командующих ввязываться во внутриимперские распри. Командующие опасались, что их открытое вмешательство лишь подольет масла в огонь и без того полыхающего конфликта. К тому же в системе «Новая Москва» по закону могли находиться и охранять ее только корабли Гвардейской Императорской Эскадры, всем же остальным воинским формированиям ВКС было строжайше запрещено входить в столичную звездную систему без особого на то предписания.
Однако были и те, кто увидел в призыве Шепотьева шанс изменить расклад сил в свою пользу. Амбициозные офицеры, давно мечтавшие о продвижении по службе, недовольные засильем аристократии в высшем командовании, уловили в словах канцлера вожделенный призыв к действию. Они были готовы поддержать переворот, рассчитывая в случае успеха получить новые должности и привилегии.
Самым видным из таких людей был печально известный адмирал Иван Фёдорович Самсонов, командующий Черноморским флотом. Честолюбивый и властный, Самсонов в последнее время снискал репутацию — скандального адмирала, не признающего ни чьих авторитетов и готового на все ради достижения своих целей.
И вот теперь адмиралу представился шанс воплотить свои замыслы в реальность. Поэтому Самсонов стал единственным космофлотоводцем, кто откликнулся на послание канцлера Шепотьева. Получив призыв к действию, он без колебаний покинул «Екатеринославскую» и повел свои корабли к «Новой Москве», готовый силой оружия поддержать, как он оправдывался: «вновь принести мир в звездные системы Российской Империи». Ага, кому-нибудь другому расскажи!
Глава 8
Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».
Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империей.
Точка пространства: орбита планеты Новая Москва-3.
Дата: 2 мая 2215 года.
Итак, адмирал Самсонов воспользовался общей неразберихой, творившейся на «Новой Москве», да и в остальных провинциях Российской Империи, и в нарушение закона повел подчиненный ему Черноморский космический флот к столичной звездной системе. Иван Федорович прекрасно отдавал себе отчет в том, сколь дерзкий и рискованный шаг он сейчас предпринимает. По сути, это было не что иное, как самый настоящий мятеж против законной власти, покушение на незыблемые устои Империи. Самсонову грозила немедленная опала, позорная отставка, а то и военный трибунал с расстрелом за измену присяге.
Но честолюбивого адмирала мало волновали подобные перспективы. В конце концов, он и без того уже давно стоял одной ногой в могиле. Иван Федорович буквально чувствовал, что пришло его время. И сейчас он твердо вознамерился не упускать шанса и получить то, что, по его мнению, давно уже заслужил. Власть, почести, признание и место в истории — вот к чему стремился этот человек.
Именно жажда власти и безграничного могущества толкала Самсонова на этот безумный, почти самоубийственный шаг. Но адмирал верил в свою счастливую звезду, в свой флотоводческий гений и в преданность подчиненных ему офицеров и матросов. Уж кто-кто, а седой и опытный адмирал прекрасно знал, как завоевать сердца своих подчиненных. За долгие годы скитаний по безднам космоса Иван Федорович в совершенстве овладел искусством превращать вверенные ему экипажи в единый, спаянный железной дисциплиной организм, беспрекословно подчиняющийся воле своего командира.
В этот момент под его командованием находилось более восьмидесяти крейсеров и линкоров, с экипажами, состоявшими сплошь из ветеранов войны с американцами и османами в «Тавриде», «Бессарабии» и «Екатеринославской». У штурвалов и палубных орудий стояли сейчас не просто космоматросы, но настоящие профессионалы, готовые по первому слову командира ринуться в самое пекло и умереть во славу, как они думали, Российской Империи.
Самсонов лично знал в лицо и по имени едва ли не каждого офицера своего космофлота. Многие из них начинали службу под его командованием еще старшими космоматросами и мичманами, и вот теперь, спустя годы, выросли в первоклассных специалистов, составлявших костяк экипажей боевых кораблей. Не раз и не два довелось им вместе пройти через ад космических битв, деля пополам скудный паек и глоток живительного кислорода. В минуты смертельной опасности и невыносимых тягот они привыкли полагаться лишь на две вещи — удачливость и мудрость своего адмирала, да еще собственную выучку и отвагу.
Неудивительно, что между Самсоновым и его подчиненными давно установилась прочная, почти мистическая связь — узы боевого товарищества, спаянные кровью и потом. Грозный седовласый командир был для своих «моряков» и космопехов и отцом родным и полубогом, чье слово — закон, а мановение руки — приказ. Стоило Ивану Федоровичу лишь шевельнуть бровью, как тысячи глоток разражались громовым «Ура!», и тысячи рук тянулись к оружию, готовые ринуться в бой по первому зову.
Самсонов прекрасно отдавал себе отчет в том, какую силу он сосредоточил в своих руках. Недаром император Константин Александрович с великой опаской и подозрительностью относились к командующему Черноморским флотом. Слишком уж независимо держался Иван Федорович, слишком часто позволял себе открыто критиковать решения верховной власти и спорить с царственными особами. Да и преданность его подчиненных лично адмиралу, что проявилась при незаконном освобождении Самсонова из-под стражи, а не престолу, не могла не вызывать тревоги…
Итак, теперь, когда Российская Империя оказалась на пороге династического кризиса и раскола, когда будущее государства, казалось, зависло на волоске — адмирал, наконец, счел, что настало его время. Теперь-то он сполна отплатит всем этим спесивым ничтожествам из имперской верхушки, втайне презиравшим его и считавшим безродным выскочкой. О, Иван Федорович припомнит им все унижения и оскорбления, что ему довелось вытерпеть за годы службы! Слишком долго он терпел и помалкивал, копя силы для решающего броска. И вот, похоже, час расплаты наступил.