Афина. Голос войны

Ника вздохнула. Она опять поторопилась, уйдя из гостиницы раньше, чем сочинила приемлемую легенду и продумала мелочи, вроде этой. Правда, тогда она не знала про Борея — обаятельный для всех, кроме самой Ники, умеющий выглядеть и действовать авторитетно, самоуверенный до крайности.

Впрочем, ошибку с Никой он признал — хотя, она не доверяла его словам. Размышляя, Ника механически готовила завтрак, разжигая явно самодельную печь и дочищивая песком обнаруженную здесь же посуду. Споткнувшись об отсутствие воды, Ника, успокоив нервы дыханием, шагнула наружу с ведром наперевес.

– Ника!

– Борей, оказывается, ее ждал.
– О, за водой пошла? Давай я покажу, тут колодец есть чистый.

Ника с каменным лицом проследовала за его высоченной фигурой — он мог сравниться ростом с некоторыми кригерами-учениками. Потертая одежда, чистая, но много раз чиненная, хвост на затылке, ладони в грубых мозолях.

– Нас тут немного, - рассказывал он, кивая знакомых паралийцам.
– Всего четыре дома, шестнадцать человек. Кто-то на кривую дорожку свернул, повесили вон недавно совсем, пару дней назад. Кто-то еще держится. Слухи ходят, кто-то даже в Кораки вступил..

– А кто?
– Ника заинтересовалась, но спросила максимально скучным тоном.

– Охотник бывший, - сумрачно проговорил Борей.
– Ты его знаешь, Кир.

– А чего так?
– Ника припомнила тихого паренька младше ее.

– Дурной, - мрачно изрек Борей, явно показывая, что дальше распространяться не намерен.
– Колодец вот.

Ника выглянула из-за его спины. «Колодцем» Борей обозвал питьевой фонтан, похоже, единственный в этом квартале. Она подошла и подставила ведро под струю.

– Рассказывай, - услышала она требовательное и прикрыла глаза.

– Сбежала торговым судном, как и все, я думаю, - начала она.
– Нас четверо всего было, мой брат, Таврион Эборос и Кассандра Вассиликос.

– Аристократы, - пренебрежительно кинул Борей.
– Сбежали.

– Вы тоже сбежали, - резонно возразила Ника, ощущая уже даже не злость, а разочарование.

– Так мы не аристократы, - невпопад ответил Борей.

– А почему аристократы не могут сбежать?
– Ника подняла ведерко и повернулась к Борею.

– Вы должны были остаться!
– уверенно возгласил тот, выпятив вперед подбородок. Ника слишком хорошо помнила это выражение лица — именно с ним он многословно и чрезвычайно убежденно рассказывал, что аристократке не место среди охотников. Еще же и женщина, совсем никуда не годится!

Ника оставила его реплику без ответа, молча обогнув его фигуру и направившись домой. «Это будет гораздо сложнее, чем я думала». Солнце уже начинало припекать, и Ника чуть замедлила шаг — она заметила, что местные ходят удивительно неспешно, несмотря на пекло, и экспериментируя, обнаружила, что так правда легче в жару.

– Ты не согласна?
– Борей вернулся к теме.
– Есть что возразить?

– Есть. Но не буду. Это бессмысленно, ты не умеешь слышать чужие доводы, - спокойно сказала Ника.

– Я все отлично слышу!

– Вот прямо как сейчас. Именно об этом я и говорю. Мне завтракать надо, - Ника взялась за ручку.
– Потом.

Она шагнула внутрь временного пристанища, выдохнула с облегчением и на всякий случай задвинула запор. Хлипкий, вряд ли он бы выстоял, если бы Борей действительно начал ломиться со всей дури, но стало спокойнее.

Ника поставила ведро и с удивлением обнаружила, что царила прохлада. Недоверчиво дотронулась до обмазанных изнутри побелкой стен, действительно оказавшимися холодными, и выдохнула с облегчением. «Интересно, какого тут летом», — подумала она, зачерпнув воды для каши и поставив на разогретую печь.

Ника механически готовила еду, размышляя. Борей не изменился, и задача «завербуй беженцев» обрастала сложностями. Зло мешая кашу, Ника мрачно оценивала открывающиеся перспективы больших проблем — она слишком хорошо помнила, как ее встретили охотники по милости Борея.

Ника анализировала случившееся долго, и пришла к выводу, что она оказалась бессильна противостоять авторитету. Борей не считался лидером, но был на хорошем счету — во многом как раз за счет непробиваемой уверенности, которую транслировал. Именно тогда Ника обнаружила, что люди обычно руководствуются в своих выводах не логикой, как она делала сама, а эмоциями, и считывают в общении нечто, недоступное ей.

От воспоминаний бросало в злость. От утреннего «извиняй» хотелось пойти и вломить еще раз, уже без предупреждений и договоренностей. Но самое главное — Ника растерялась. Она ушла из гостиницы, чтобы не участвовать в интригах, и попала в ситуацию, когда без них не обойтись.

«Проклятие какое-то», — она без аппетита ковырялась в голой каше. Очень хотелось пойти и купить чего вкуснее, но беженцы... — «Вот влипла. И что делать?»

Глава 8

– Доброго дня, любезный, - мягко проговорила Кассандра, глядя на секретаря торговой гильдии.
– Не подскажете, где мы можем зарегистрировать новое ателье?

Таврион еще не проснулся, и помощи от него не было никакой. Кассандра злилась, но умело скрывала чувства под безупречной светской маской и рассеянной улыбкой.

– Доброго дня, светлая госпожа, - служащий растерялся. Он видел перед собой аристократку, но белые волосы?.. светлая кожа?
– Конечно, светлая госпожа, я вас провожу.

Вбитый с детства алгоритм подчинения авторитетам сработал, и Кассандра выдохнула. Служащий, растерянно оглядывая, тем не менее послушно вел троицу за собой. Бледная, как смерть, Аглая шагала в самом конце, иногда затравленно осматриваясь.

– Вам сюда, - служащий раскрыл перед ними деревянную дверь с табличкой и поклонился.
– Доброго дня, светлые господа.

Кассандра шагнула внутрь и осмотрелась. Несколько небольших ковров на полу, выложенном мрамором, большие глиняные горшки с цветами, и большой деревянный стол, покрытый лаком, посередине. За столом сидел высокий мужчина в годах, укутанный в светлые одежды, в свою очередь внимательно рассматривающий вошедшую троицу.

– Светлая госпожа, - он первым прервал молчание.
– По какому вопросу?

– Как к вам обращаться?
– Кассандра смотрела на уверенную осанку, слышала хорошо поставленный голос, видела прямой ясный взгляд без подобострастия.