Агент тьмы

Я осознала, что сейчас нахожусь глубоко под землей, почувствовала приступ клаустрофобии и загнала его в глубину сознания. Сейчас нельзя позволять себе бояться.

Что бы подумал Габриэль, увидев меня? Я ощутила жгучее желание поговорить с ним в последний раз. Как только все закончится, схожу к нему на могилу. Если такая магия существует, я сумею поговорить с мертвецом.

Горе. Я позволила ему затопить меня, думая о карих глазах Габриэля. Я прошла в центр комнаты и встала перед лампой, пока тень на полу не удлинилась, оказавшись примерно моего роста. Когда я замерла, тень наклонила голову и пошевелила руками. Видимо, это Бранвен тестировала ее, двигая пальцами и кистями. Потом тень подняла левую ногу и отделилась от моего тела. Я вздрогнула от странности происходящего.

Тень сразу повернулась, посмотрела на меня, и я почти почувствовала ее укоризненный взгляд.

Верно. Горе. Не страх.

Я снова вызвала образ Габриэля, и печаль заполонила мое сознание. Я смотрела, как тень крадется к нише, взбираясь по каменной стене. Темная фигура начала возиться с сейфом, поворачивая замок. Я отвела взгляд: это зрелище слишком сбивало с толку и отвлекало. Моя задача – обыскать стол.

Как я и подозревала, раскиданные в беспорядке бумаги были на языке фейри – триновантумлийском, или как там они называли странные руны, которые я так и не научилась читать.

Я достала мобильник и начала фотографировать бумаги, все время думая о Габриэле – его прибранной квартире, вкусных блюдах, которые он готовил. Его старой джазовой группе.

На одну из бумаг упала слезинка, чернила растеклись. Я вытерла щеки, осознав, что обе они мокрые. Наверное, нужно немного обуздать скорбь. Она тормозила меня, еще чуть-чуть – и меня охватит полное отчаяние.

На столе лежало тридцать-сорок листов. Я сфотографировал примерно половину, когда внезапно услышал за дверью низкий голос, который постепенно становился все громче, приближаясь. Тень повернула голову, как будто посмотрела на меня. Дверная ручка повернулась, и мое сердце бешено заколотилось. Я быстро поднесла телефон к глазам и выключила экран. На темном стекле экрана появилось мое лицо, и я прыгнула в отражение.

Я попала в пустую спальню; сердце гулко стучало, и я заставила себя успокоиться. Потом быстро повернулась, посмотрела в зеркало, начала искать кабинет, и он появился.

Брошенный мобильник с только что сделанными фотографиями валялся на полу у стола. Я с ужасом уставилась на него и поняла: используя телефон для прыжка, я оставила его там. Вот дура! Я просмотрела остальное отражение – и не увидела свою тень.

Двое фейри в серых мантиях стояли в дверях, их голосов не было слышно через отражение. Один – брюнет с лохматыми космами до плеч, другой – коротко стриженный блондин.

Блондин повернулся к столу и направился к нему. Сердце подпрыгнуло. Заметит ли он телефон?

Фейри-брюнет нахмурился и резко повернул голову, словно что-то почуял. И я поняла, что именно: мой страх. Он уловил мой страх. Я быстро прогнала это чувство, сосредоточившись на Габриэле – его аккуратной квартире, теперь оставшейся пустой.

Блондин взял со стола бумагу и отвернулся, присоединившись к своему другу. Наконец оба фейри вышли из кабинета, закрыв дверь.

Собравшись с духом, я тихонько вздохнула и прыгнула обратно в кабинет. Оказавшись там, обернулась, высматривая тень. Она появилась из тени стола, куда ее спрятала Бранвен. Я слабо улыбнулась ей, мои губы тряслись. Тень вернулась к сейфу, а я присела на корточки и подняла с пола телефон.

Через пять минут я закончила фотографировать бумаги на столе и взглянула на тень. Она почти не шевелилась; ее голова прижалась к сейфу, рука медленно поворачивала диск. Я снова присела на корточки, осторожно выдвинула ящик стола и обнаружила стопку обычной бумаги, три перьевые ручки и несколько свечей. В третьем ящике, среди крошечных пузырьков с темными чернилами, я заметила брелок с четырьмя ключами. Бинго. Я бесшумно положила их в карман.

Тишину нарушил скрип, и я увидела, как тень медленно открывает сейф. Я поспешила к нему и заглянула внутрь сквозь тень.

Внутри лежали три свернутых пергамента: два запечатаны красным сургучом, третий – со сломанной печатью.

Я быстро сунула их в сумку, и тень осторожно закрыла дверцу сейфа. Затем кивнула, подползла ко мне, и ее ноги соединились с моими.

Я ощутила легкое покалывание на коже, и тень снова стала моей. А теперь, возможно, мы выясним, кто такая Повелительница Ужаса…

Я достала карманное зеркальце, слилась с ним – и прыгнула в ледяное отражение.

Глава 15

Вблизи запертая дверь казалась еще внушительнее, чем раньше; шипы на ее поверхности омывал свет факелов. Она была из цельного дуба, с широкими металлическими стяжками, и плотно прилегала к проему: ни единой щелки, в которую можно заглянуть. Я достала связку старинных ключей, найденную в кабинете, и начала вставлять их в замок, один за другим. Третий по счету повернулся, замок щелкнул и открылся.

Я осторожно вытащила его дужку из металлических петель, положила замок на пол, медленно открыла дверь и вздрогнула, когда она скрипнула, открывая затемненную комнату. Меня сразу встретил резкий, отталкивающий запах смерти. Наверное, очередной склеп…

В тусклом свете факела из коридора за спиной на сыром каменном полу виднелись контуры моей тени. Я тихонько закрыла за собой дверь, достала брелок-фонарик и включила. На цыпочках прокралась в душное помещение, напрягая зрение в полумраке. Я едва разглядела мебель, покрытую белой тканью. В этой комнате ощущалось нечто такое, отчего волоски на шее вставали дыбом.

Поводив тонким лучиком света по сторонам, я быстро поняла, что здесь всего одна дверь. Если кто-то и войдет, то только через нее. Учитывая, как громко она скрипит, можно не опасаться внезапного вторжения.

Я хмуро оглядела пустую комнату, и по моей коже побежали странные нервные мурашки. Непонятные выступы и формы под белой тканью не были похожи на мебель, а сама ткань как-то странно мерцала.

Я подошла к одному из выступающих предметов и провела пальцем по белой шелковистой поверхности. Нащупала тонкие атласные нити, которые прилипали к кончикам пальцев, слабо поблескивая.

Едва я прикоснулась к ним, как волной накатила усталость, и я почувствовал непреодолимое желание лечь на пол. В чем смысл всего этого? Зачем я здесь? Габриэль уже мертв, и месть ничего не изменит… Нериус прав: я всего-навсего бесполезная фертная, лилива, полукровка.

Волна усталости накатила с такой силой, что я чуть не рухнула на белые нити. Заставила себя отступить. У меня вырвался вздох отчаяния. Я быстро подошла к стене и потерла пальцы о шершавый камень, соскребая блестящие белые нити вместе с кожей. Постепенно отчаяние отступило, и я глубоко вздохнула.

Что это была за хрень, черт подери? Какая-то осязаемая безнадежность… Я снова осветила комнату лучом фонарика – и вдруг увидела то, что должна была заметить с самого начала.

К горлу подступила тошнота. Шелковистая ткань скрывала спеленатые тонким мерцающим материалом человеческие фигуры. Я содрогнулась. Господи… Здесь заперты люди. Неудивительно, что в комнате пахнет смертью.