Андрей Белый, Алексей Петровский. Переписка
Шрифт:
Поздно ночью меня вдруг окликнул Корчинск1й:
— Вы не спите?
— Н1Ьт ...
— Я тоже не могу. Я промолчал.
— Знаете, капитан, мнЪ кажется, что у нас в арм1и необходима серьезная здоровая чистка: в'Ьдь даже у нас в контр-развЪдкЪ завелись евреи.
Я подумал, что Корчинскому не уснуть от обуявших его мыслей о евреях и спросил:
— У вас на сколько я знаю в контр-развЪдкЬ есть и поляки и нЪмцы, не правда ли?
— И поляки есть...
— Они вЪдь строят свое государство — как же они могут служить нашей идеЪ?
— А вЪрно . ..
—
Корчинск1й хмыкнул и устало протянул:
— Да чорт с ними, мнЪ все равно.
— Эх вы — идейный белогвардеец — пошутил я, — Командующей проводит лин1ю лойяльнаго от-ношен1я к инородцам, а вы орете — евреи, евреи!
Корчинск1й промолчал потом, ворочаясь нетер-П11ЛИВ0 в постели, сказал:
— А тонк1й человЪк Селевин, увидите он большую пользу принесет арм1и: вы бы послушали как он говорит.
Мы уснули.
27 августа.
Вчера вечером произошел показательный случай: поручик Ковалев (инженерной роты) отправился со своей дамой гулять за город — в лЬс.
По его увЪрен1ям, дама с перваго дня знакомства вела себя оригинально: вдруг ни с того, ни с сего обрывала разговор, упиралась глазами куда то в одну точку и медленно, в растяжку говорила:
— Кто же в конц-6 концов прав — вы или большевики? Вот слушаю и не пойму ...
Ковалев всякШ раз в этих случаях спрашивал:
— Значит вы кро.чЪ меня — скажем нас — слушаете, т. е. разговариваете и с большевиками?
Дама д-Ьлала н'Ьжно-мутные глаза, устало склонялась ему на плечо и равнодушно отв'Ьчала:
— Да кто вас разберет вы ли под большевиков или большевики под вас?
Так было и вчера.
Поговорив в таком духЪ, они вышли за город. Окрестности Митавы вообще хороши, а в св-Ьтлую ночь они, повндимому, еще лучше. Ковалев с дамой уже три дня подряд гулял в одном и том же направлен1и — в дубовой аллеЪ, уходящей среди густо поросших крапивой канав — к осиновой рощЬ.
По словам Ковалева, дама всяк1Й раз, когда они выходили за посл-Ьдн1й домик, нервничала и коротко оглядывалась по сторонам.
Вчера на обратном пути на Ковалева вдруг из за дуба кинулось трое с револьверами. Дама быстро упала на землю. Не растерявшись, Ковалев тоже выхватил из кобура револьвер и начал стр'Ь-лять в них. Одна из фигур скатилась в канаву, двЪ другах стали стр1^лять (неум'Ьло, конечно). Женщина же лежала неподвижно, точно наповал убитая.
РазстрЪляв патроны, Ковалев кинулся к дубам, переб1Ьгая от одного к другому. Так он добрался до города. Вся истор1Я на этом и кончилась.
Высланные к м-Ьсту нападен1я патрули никого уже там не нашли; слЪды крови на дорогЬ были затерты: это заметно было по взбитым, сухим комьям земли и по примятой трав^Ь.
А сегодня в утреннем приказ1Ь по корпусу стояло: « .. . . выходить за город в поздн1е часы не сл^.дует — по всей в'Ьроятности большевистскими агентами, снующими вокруг Митавы, организованы нападен1я на всЬх неосторожных добровольцев». По адресу, данному Ковалевым, контр-раз-в'Ьдка произвела обыск—дама
исчезла, унеся с собой и свой узел вещей.Поздно вечером —• Корчинск1Й опять было польз в окно из сада: я серьезно предупредил его, что может случиться катастрофа с печальным исходом для него.
— В сл-Ьдующ1й раз нарочно приму вас за вора — сказал я.
№ 1. — 1923
«Б а л т I й с к 1 й Альманах»
45
Корчинск1Й заявил, что ему непр1ятно идти через террассу, гд^Ь всегда полно офицеров.
— Кажется они недружелюбно относятся ко мн^Ь — пояснил он.
Я подумал, что может быть он и не ошибается, но лазить в окно все же не разрешил.
В обычном ночном разговоре; КорчинскШ спросил:
• — Слышали про истор1Ю с Ковалевым? Как вы думаете, чья это рука?
Предвидя его заученный отв-Ьт, я досадливо-злостно отвЬтил:
— Вероятно бывшаго полицейскаго непринятаго на службу (были так1е случаи) или избитаго когда нибудь Ковалевым.
— Гм... вы так думаете?
Так кончили мы наше собес'Ьдован1е.
2 сентября.
Ген. Юденич сообщил о том, что приказом адмирала Колчака он назначается «Командующим вс1Ь-ми су.хопутными вооруженными силами, действующими на сЪверо-западном фронтЬ с опредЪлен1ем прав и обязанностей управляющаго войсками в мирное время».
Вм-Ьст^Ь с этим нам прислан экземпляр опубли-кованнаго адмиралом обращен1я к офицерам и солдатам. Вот оно (в выдержке):
«Истерзанная, разорванная на куски Русь, когда то сильная и могущественная, залита кровью... В1Ь.рю, что справедливость восторжествует и наша родина УСИЛ1ЯМИ людей, любящих -ее вновь окрепнет, станет богатырем. Но кто любит родину, кто искренн1й друг народа — тот ли кто попирает бо-жеск1е и челов'Ьческ!е законы или тот, кто дает каждому жить и свободно дышать, посильным трудом вносить лепту в строительство государства?> отв-Ьт ясен ...»
Я не привожу его целиком. Скептик Кочан, читая этот миролюбивый документ, все спотыкался на каждой строчк-Ь и спрашивал:
— Неужели грамотней не могли составить? И, обращаясь ко мнЪ, говорил хмуро, улыбаясь и трепля свою бороду-мочалку:
— Это похоже на то, как вы читали нам писа-н!я какого борзописца .. . «Прислонился горячим лбом к холодному стеклу. Бледное лицо его было обрамлено чорной бородой». Ни одного св-Ьжаго слова — точно в штабе Колчака все ходят по старой дорожке, боятся пойти короче, по новенькой тропе ... Эх, спасители!
Среди чинов корпуса появилось новое зло (разумеется, кроме пьянства) — это отравлен1е кокаином. Начальство всполошилось. В вечернем приказе Бермондт грозит немедленным предан1ем
полевому суду всех, кто будет замечен в употреб-ленш этого «зелья».
Очевидно приказ еще не дошел до солдатских масс, толкущихся по станц!и, по закоулкам города, в соседних деревнях—около девяти часов вечера агент контр-разведки изловил несколько кокаинистов в здан1И вокзала, гдЬ они бушевали и произносили горяч1Я, путанныя речи. Самим стремительным из них оказался некто — Пащенок, котораго контр-разведка без затруднен1й причислила к лику большевистских агентов. Обозленный контр-разведчиком, он заорал на него: