Ба

Самой сложной и энергозатратной для студентов была традиция Дня Прогула. Несмотря на весёлое название и на то, что в этот день профессора действительно отменяют лекции ради соблюдения традиции, день выдавался напряжённее некоторых экзаменов.

Суть Дня Прогула состояла в том, что четверокурсники испарялись из общежитий, оставляя у своих дверей самодельные головоломки, чтобы младшекурсники могли их решить и войти внутрь. Я слышала, что выпускники месяцами ломали головы над препятствиями, чтобы сделать их изощрённее.

Алёна, как ни странно, не проявляла интереса к Дням Прогулов на младших курсах. Обычно желающих порешать загадки оказывалось так много, что Ба предпочитала стоять в стороне и язвительно комментировать тупость разгадывающих. Я-то, конечно, подозревала, что Алёна просто боялась опростоволоситься, но за такие мысли мне доставалось по первое число.

Лишь на втором курсе мы приняли активное участие в Дне Прогула, когда Джанет училась на выпускном курсе и оставила в тот день у своей двери несколько головоломок, на одной из которых обнаружилась записка "Для Илоны". Каждым из её испытаний оказался старый телефон, перепрограммированный Джанет в хитроумную головоломку. Я не поняла, как Алёне удалось разрешить загадку на телефоне, но Ба ещё долго ругала Джанет за глупое и бесполезное использование пяти разных методов криптографии за раз.

И вот мы с Алёной доучились до выпускного курса бакалавриата, и на наши плечи легла ноша издевательства над младшекурсниками. Ба хотела саботировать День Прогула, но мы с Джанет, оставшейся учиться в магистратуре, убедили её, что могут возникнуть проблемы с учёбой и хуже того - с девушками, которые чтят традиции КалТека.

"Но что же сделать?
– думала Алёна, сидя на полу в нашей общажной комнате и собирая Кубик Рубика.
– Я никогда не придумывала головоломки".

"Попроси помощи у Джанет", - предложила я.

"Ну уж нет!" - оскорбилась она.

В итоге Алёна отнеслась к Дню Прогула серьёзнее, чем я думала. Она заставила меня смотреть фильмы про детективов и фокусников, надеясь почерпнуть идеи. Сама Ба во время просмотра рисовала хитромудрые схемы алгоритмов или чертежи роботов. Она впервые в жизни узнала, кто такие Шерлок Холмс и Экюль Пуаро, предугадала концовки нескольких рассказов Конан Дойля и Кристи, но за несколько дней ей не удалось родить ни одной стоящей идеи для Дня Прогула. Впервые в жизни Алёна ощущала пустоту в голове, словно разгерметизировавшийся отсек МКС.

– Проблемы с головоломкой?
– догадалась Джанет, увидев, как я на кухне загипнотизированно смотрю на замороженный обед, крутящийся в микроволновке.

"Не говори ей!" - орала Ба.

– Да, - тем не менее сказала я.
– Вообще нет идей.

– Понимаю, у меня такая же фигня была, - улыбнулась Джанет. Она достала из холодильника овощи и стала нарезать салат.
– Ты будешь?

– Не, - махнула я рукой, как давно махнула на здоровое питание, несмотря на лекции Ба о витаминах и микроэлементах.
– И как же ты в конце концов придумала пять разных устройств?

– Я немного сжульничала. Знаешь, в библиотеке Милликена хранятся все публикации о КалТеке за век с лишним. Чувствуя, что не придумаю ничего крутого, я пошла в архив, поискала публикации о прошлых Днях Прогулов и - вуаля!

– И ты просто повторила старые головоломки?
– я не верила, что честная Джанет способна на такое.

– Нет, конечно, не одна же я такая умная и знаю о существовании газет! Я позаимствовала старые идеи и переработала их по-новому. Голливудский ремейк! К тому же, я использовала телефоны, а многие из старых загадок были придуманы для ЭВМ и перфокарт. Так что попробуй сходить в библиотеку. Это не считается за плагиат, - подмигнула Джанет и удалилась в свою комнату с салатом.

"Я же приказала тебе молчать!" - возмущалась Алёна.

"Но мы получили ценный совет, Ба! Пошли в библиотеку!"

"И сама справлюсь, спасибо", - насупилась Алёна.

Но после пары следующих бесплодных дней Ба сдалась и отправилась в библиотеку, известную ежегодным тыквопадом с крыши.

В архивном отделе наблюдалась подозрительная активность студентов четвёртого курса. Пожелтевшие газеты ходили по рукам, вырывались друг у друга, сканировались на огромных ксероксах, расставленных между стеллажами, и фотографировались. За отдельные экземпляры почти разгорались драки, и они были похожи на сцены из немого кино, потому что в библиотеке никто не имел права шуметь и каждый шкаф оборудовали шумомером, который автоматически вызывал смотрителя, если посетители превышали определённый уровень децибел.

– Я знаю, зачем ты здесь, - тихо сказали за моей спиной.

Обернувшись, я увидела Сунлиня - китайского студента, с которым познакомилась в первый Хэллоуин здесь. Сунлинь до сих пор каждый год приходил на праздник в костюме тёмной материи, и каждый год костюм выглядел по-разному.

Помнится, в этом году парень пришёл просто с чайником на голове, объявив, что это - чайник Рассела. Ба объяснила мне, что чайник Рассела - известная шуточная теория, гласящая, что между Землёй и Марсом по орбите вокруг Солнца вращается фарфоровый чайник, настолько маленький, что его невозможно засечь никакими доступными человечеству методами. Приём с чайником использовался известным математиком Бертраном Расселом в спорах с верующими, утверждающими, что сверхъестественные силы невозможно зарегистрировать человеческими методами наблюдения.

Алёна назвала в тот день Сунлиня придурком и не поняла, как чайник Рассела связан с тёмной материей, как и многие подвыпившие студенты, пытавшиеся кулаками растолковать Сунлиню, что тёмная материя, в отличие от парящего чайника, реальна и что они в неё свято верят. Последнее утверждение, разумеется, вызывало истошный смех Сунлиня, за что он в итоге всё-таки огрёб. В первую очередь в избиении парня-чёрной-материи отличился Пол, избивший его же на первый Хэллоуин за костюм из фольги с клешней.

– Я здесь за тем же, за чем и ты, - тихо ответила я Сунлиню.

– Нет идей для Дня Прогула?
– печально скривился парень.

Мне оставалось лишь кивнуть. Алёна начинала ворчать, чтобы я не трепала всем подряд о проблемах, но раз спесь не позволяла Ба обратиться за помощью, то это собиралась сделать я.

– Нашёл что-нибудь?
– спросила я.

– В шестьдесят седьмом году Лос-Анжелес Таймс выпустила статью на два разворота о КалТековских головоломках, - ещё тише шептал Сунлинь.
– Выпуск хранится в дальнем шкафу, и я не видел, чтобы его кто-то трогал.

– Ого!
– воскликнула я, и вся библиотека неодобрительно зыркнула в мою сторону, а Сунлинь приложил палец к губам.

– Ты чего, это секрет!
– шептал он, косясь на остальных.
– Стоит им прознать, и всё! Делюсь с тобой по-дружески. Чтобы не вызывать подозрений, идём в разные стороны. Встречаемся у шкафа С-137.

Мы разошлись, и я чуть не заблудилась, выискивая нужный ряд в путанных коридорах библиотеки. У названного места действительно не бродили другие студенты, а Сунлинь уже разложил на полу потрёпанную подшивку старых газет.