Базар житейской суеты. Часть 1

— Да, господа, я длаюсь страшенъ, какъ скоро меня раздражаютъ! проговорилъ Джой самодовольнымъ тономъ, длая чрезвычайно забавную гримасу.

Молодые люди расхохотались. Осборнъ ршился теперь преслдовать безъ всякой пощады своего будущаго родственника, которого въ душ считалъ онъ первйшимъ трусомъ. Намреніе Джоя жениться на Ребекк ршительно не нравилось мистеру Осберну. Неужели, въ самомъ дл, будущій его родственникъ унизится до того; что бросится на шею гувернантк? Нтъ, это уже слишкомъ, и мистеръ Осборнъ пуститъ въ ходъ все свое остроуміе, чтобы разстроить этотъ бракъ.

— Ты длаешься страшенъ? закричалъ мистеръ Осборнъ, заливаясь громкимъ смхомъ. Fi donc! Ты едва держался на ногахъ, мой милый, и вс хохотали надъ тобой въ воксал. Вмсто того, чтобы драться, ты ревлъ какъ корова, и мы не знали что съ тобою длать. Помнишь ли, какъ ты напвалъ свою псенку?

— Какую?

— Нжную и чувствительную, отъ которой сестра твоя чуть не сгорла со стыда. Ты называлъ ея подругу, Розу или Ребекку, какъ бишь ее? называлъ душенькой, душкой, раздуханчикомъ, и чортъ знаетъ какъ еще.

И онъ продолжалъ распространять и усиливать эту роль съ демонскимъ искуствомъ безжалостного актера, которому ничего не стоитъ увеличить страданіе дйствующаго лица. Напрасно мистеръ Доббинъ жестами и знаками уговаривалъ его пощадить беззащитного бднягу: онъ ничего не хотлъ слушать, и только визитъ доктора Голлопа прекратилъ его насмшки.

— Къ чему стану я щадить его? сказалъ мистеръ Осборнъ своему другу, когда они вышли изъ квартиры индійского набоба. Вдь онъ въ самомъ дд всхъ насъ одурачилъ въ воксал. И что это за двчонка, которая вздумала вшаться ему на шею? Нтъ, чортъ побери, порода Седли и безъ нея стоитъ не слишкомъ высоко. Не нужно намъ ни субретокъ, ни гувернантокъ; этой дряни не оберешься на каждомъ шагу. Я понимаю свое собственное положеніе, Доббинъ, я знаю то, что миссъ Шарпъ не нашего поля ягода. Индійскій набобъ и безъ того слишкомъ глупъ; моя обязанность спасти его отъ окончательного дурачества, которого нельзя будетъ исправить.

— Длай что хочешь; не мн учить тебя, мой другъ, сказалъ кептенъ Доббинъ нершительнымъ тономъ; впрочемъ, знаешь ли? я на твоемъ мст не сталъ бы вмшиваться въ это дло.

— Это до тебя не касается, мой милый, и я могу въ этомъ случа обойдтись безъ постороннихъ совтовъ. Не хочешь ли самъ поволочиться за миссъ Шарпъ? Пойдемь къ нимъ.

Но кептенъ Доббинъ уклонился отъ этого визита, и другъ его пошолъ одинъ на Россель-Скверъ. Проходя мимо дома своего будущаго тестя, онъ увидлъ въ двухъ различныхъ этажахъ дв маленькія головки, обращонныя своими лицами на дв противоположныя стороны.

Миссъ Амелія стояла на балкон передъ гостиной, и пристально смотрла на оконечность Россель-Сквера въ ту сторону, гд жилъ Осборнъ. Миссъ Ребекка Шарпъ выставила свою головку изъ окна маленькой спальни во второмъ этаж, и взоръ ея съ безпокойствомъ обращонъ былъ на тотъ пунктъ, откуда должна была появиться одноколка мистера Джозефа Седли.

— Аннушка сестрица стоитъ на сторожевой башн, сказалъ Осборнъ своей невст, но никто не явится къ ея услугамъ, по крайней мр на ныншній день.

И, продолжая хохотать, онъ принялся, для миссъ Амеліи, описывать въ самыхъ забавныхъ выраженіяхъ плачевное положеніе ея брата.

— Что жь тутъ смшного, Джорджъ? сказала миссъ Седли, поражонная до глубины души этой непріятной встью.

Вмсто отвта, Джорджъ засмялся еще громче, и продолжалъ веселымъ тономъ развивать свой остроумныя шутки. Въ эту минуту вошла въ гостиную миссъ Ребекка, и молодой человкъ не замедлилъ обратиться къ ней съ комплиментами относительно могущественного вліянія ея прелестей на свтскихъ людей.

— О, миссъ Шарпъ! сказалъ мистеръ Осборнъ, если бы вы взглянули на его фигуру теперь, когда онъ высовываетъ свой языкъ доктору Голлопу! если бы вы видли, какъ онъ стонетъ, бдняга, на своей постели!

— О комъ вы говорите, мистеръ Осборнъ?

— О комъ?… разумется, о капитан Доббин, къ которому вчера мы вс были такъ внимательны.

— Да, это было слишкомъ невжливо съ нашей стороны, сказала Эмми съ нкоторою живостью. Я… я совсмъ забыла капитана,

— Еще бы вамъ о немъ помнить! вскричалъ Осборнъ, продолжая хохотать. Можетъ-быть, вы хорошо помните моего друга, миссъ Шарпъ?

— Если вы говорите о капитан Доббин, то я знаю только то, что вчера онъ разбилъ стаканъ за столомъ; никакой другой идеи я не могу соединить съ существованіемъ вашего друга.

— Очень хорошо, миссъ Шарпъ, я скажу ему это? отвчалъ Осборнъ.

— Можете, если хотите.

Съ этого мгновенія, въ сердце миссъ Ребекки заронилась искра недоврчивости и ненависти къ молодому человку, не имвшему, впрочемъ, ни малйшого желанія внушить эти чувства кому бы то ни было.

— Что жь это такое? думала Реоекка. Неужели онъ издвается надо мной? Не смялся ли онъ надо мной въ присутствіи Джозефа? Не запугалъ ли онъ его? что, если онъ не придетъ?

Слеза готова была навернуться на глазахъ молодой двушки, и сердце ея забило сильную тревогу,

— Вы всегда шутите, мистеръ Осборнъ, сказала она, улыбаясь сквозь слезы. Смйтесь и шутите. Богъ съ вами! Сироту никто не будетъ защищать.

Съ этими словами она вышла изъ гостиной.

— Какъ вамъ не стыдно, Джорджъ! воскликнула миссъ Амелія, изъявляя полную готовность расплакаться при этомъ удобномъ случа.

Джорджъ Осборнъ, повидимому, почувствовалъ нкоторое угрызеніе въ своей душ, и понялъ, что ему не было никакой надобности разстроивать спокойствіе молодыхъ двушокъ.

— Вы слишкомъ чувствительны, Амелія, сказалъ онъ, слишкомъ добры, доврчивы, и можетъ-быть не осторожны. Вы не знаете свта и не имете понятія о людяхъ. Подруга ваша, миссъ Шарпъ, должна помнить, кто вы, и кто она.

— Думаете ли вы, что Джозефъ…

— Я ничего не думаю, и ничего не хочу знать. Джозефъ не маленькій ребенокъ и нему не дядька. Я знаю только, что онъ тщеславенъ до съумасбродства, и мелоченъ до глупости. Съ чемъ, скажите на милость, было сообразно его вчерашнее поведеніе въ воксал? Ду-ду-душка, раздуханчикъ!

Онъ захохоталъ, и на этотъ разъ его смхъ заразилъ даже добрую миссъ Эмми.

Весь этотъ день Джозефъ Седли не являлся въ родительскій домъ. Это, однакожь, не смутило миссъ Амелію; она отправила мальчика въ квартиру брата спросить у него общанныхъ книгъ, и, кстати, справиться о его здоровь. Слуга мистера Джозефа отвчалъ, что баринъ его въ постели и принимаетъ пилюли, прописанныя докторомъ. «Завтра онъ непремнно прійдеть», думала Амелія, не смя, однакожь, говорить съ Ребеккой насчеть этого предмета. Миссъ Шарнъ тоже, съ своей стороны, хранила глубокое молчаніе посл приключенія въ воксал.

На другой день, когда об двицы сидли на соф, занятыя какой-то работой, лакей Самбо вошолъ въ комнату, съ пакетомъ въ одной рук и съ подносомъ въ другой. На поднос было письмо, — письмо отъ мистера Джоза, сказалъ Самбо съ зловщей улыбкой.

Со страхомъ и трепетомъ, Амелія сломала облатку, и прочла слдующее:

«Милая Амелія,»

«Посылаю теб «Сироту въ Дремучемъ лсу», и спшу извстить, что вчера мн никакъ нельзя было придти, такъ-какъ я очень боленъ. Сегодня я узжаю изъ Лондона въ Челтьнемъ. Пожалуйста, извини меня, если можешь, передъ миссъ Шарпъ за мое безразсудное поведеніе въ воксал; пусть она забудетъ всякое слово, произнесенное мною за этимъ демонски разгорячительнымъ ужиномъ, Я теперь совсмъ расклеился. По выздоровленіи ду въ Шотландію на нсколько мсяцевъ, и при семъ остаюсь

преданный теб другъ и братъ,

Джозефъ Седли.»