Базар житейской суеты. Часть 1
Шрифт:
«Ему никакъ нельзя было воротиться раньше. Начальникъ весьма долго разсуждалъ съ нимъ о служебныхъ длахъ. Не нужно супа… и рыбы не нужно. Перекусить чего-нибудь… всмъ будетъ доволенъ. Превосходная бараннна… чудесный соусъ… все превосходно.»
Веселость Джорджа противорчила восхитительнымъ образомъ пасмурной суровости его отца. Онъ шумлъ и болталъ безъ умолка въ продолженіе всего обда, къ величайшему наслажденію всхъ особъ, и въ особенности одной двицы, сидвшей подл него.
Какъ-скоро молодая леди полакомилась апельсинчикомъ и рюмкою малаги, — что составляло обыкновенное заключеніе печальныхъ банкетовъ въ этомъ джентльменскомъ дом.-отецъ семейства подалъ знакъ вставать изъ-за стола, и вс он удалились въ гостиную на верхъ. Амелія надялась,
Какими же, позвольте спросить? О, женщины, женщины! Ничтожество вамъ имя. Какъ часто вы лелете въ своихъ душахъ какія-то грозныя предчувствія безъ всякой разумной причины и безъ малйшихъ основаній! Самыя безобразныя мысли становятся любимцами вашего сердца, и вы ласкаете ихъ нжно, какъ своихъ безобразныхъ дтищъ. О, женщины, женщины!
Угрюмая физіономія отца произвела также весьма невыгодное впечатлніе на сердце сына. Джорджу нужны были деньги до зарза, а какъ прикажете ихъ просить, когда старшина смотритъ такимъ бирюкомъ? Нехорошо, даже очень нехорошо. Не перегодить ли? Невозможно; онъ еще наканун профинтился въ-пухъ, и теперь на душ его карточный должишко.
Надо попробовать. Джорджъ началъ прославлять ароматическій запахъ и чудный вкусъ родительскихъ винъ; это было наилучшимъ средствомъ развязать языкъ угрюмому старику.
— Превосходная мадера! Признаться, такой мы не пивали и въ Калькутт. Намеднись я отослалъ изъ вашего погреба три бутылки полковнику Гевитопу; онъ говоритъ, что такого вина не сыскать въ цлой Англіи.
— Право? Онъ сказалъ это?
— Честное слово.
— Мудреного тутъ нтъ ничего; это почтенная, старая мадера.
— Сколько она вамъ стоитъ?
— Восемь шиллинговъ бутылка.
— Это еще не дорого, если взять въ расчетъ…
— Конечно недорого, нечего тутъ брать и въ расчетъ.
— А знаете ли, что, папа? сказалъ Джорджъ веселымъ тономъ. Не хотите ли взять по шести гиней за дюжину бутылокъ? Я бы вамъ нашолъ покупщика.
— Какого?
— Это, скажу я вамъ, величайшій изъ людей во всхъ трехъ королевствахъ.
— Пожалуй, я продамъ, сказалъ отецъ. Кто жь это?
— Когда генералъ Дагилетъ былъ въ Четем, Гевитопъ сочинилъ для него великолпный завтракъ, и угостилъ его вашей мадерой. Генералу такъ понравилось винцо, что онъ тутъ же полюбопытствовалъ развдать, гд, какъ и почему… ну, сами знаете.
— Да, это демонское винцо, произнесъ отецъ, и вслдъ затмъ жолтое лицо его просіяло лучезарнымъ блескомъ.
Пользуясь своимъ выгоднымъ положеніемъ. Джорджъ сообщилъ нсколько пріятныхъ замчаній на счетъ великолпной мебели въ родительскомъ дом, и распространился преимущественно о зеркалахъ; но уже отецъ не слушалъ, и погрузился въ торжественную задумчивость, которая, однакожь, на этотъ разъ. не заключала въ себ ниакихъ зловщихъ признаковъ. Вдругъ онъ дернулъ за сонетку, и приказалъ вошедшему слуг принести кларета.
— Теперь ты увидишь, Джорджъ, каковъ кларетъ въ моемъ погреб, и когда мы станемъ пить, я долженъ буду объяснить теб дльцо, которое у меня
давненько на ум.Амелія слышала, какъ раздался звонокъ изъ столовой, и сердце ея забило сильнуютревогу. Не къ добру этотъ звонокъ; право, не къ добру. Что станете длать съ этими созданіями, у которыхъ все, при извстныхъ обстоятельствахъ, ведетъ къ добру или худу?
— Мн нужно знать, Джорджъ, началъ отецъ, недленно выпивая свой первый стаканъ, мн нужно знать, любезный, какъ тамъ у тебя, далеко ли… зашли дла… съ этой двчонкой, что теперь бренчитъ наверху… понимаешь?
— Вамъ это не трудно, сэръ, видть своими глазами, сказалъ Джорджъ съ самодовольной улыбкой. Дла ведутся начистую; это и слпой увидитъ. Какой превосходный кларетъ!
— Начистую! Что ты подъ этимъ разумешь?
— Зачмъ же тутъ требовать дальнйшихъ объясненій? Вещи сами по себ ясны, какъ день. Я скромный джентльменъ, это вы знаете. Я… я… вы видите, я совсмъ не созданъ для того, чтобъ тиранить женскія сердца; но эта двушка, сказать по совсти, смертельно влюблена въ меня. Этого только слпой не видитъ.
— А ты самъ… влюбленъ?
— Кчему вы объ этомъ меня спрашиваете? Вы приказываете мн жениться, и мой долгъ повиноваться вамъ безпрекословно. Отцы наши вдь давно устроили этотъ бракъ, а я — добрый сынъ.
— Да, ты добрый малый. Я слышалъ кое-что о твоихъ связяхъ съ лордомъ Тарквиномъ, капитаномъ Кроли и съ этимъ мистеромъ Десисомъ. Берегитесь, сэръ, берегитесь.
Произнося эти аристократическія имена, старикъ длалъ выразительное удареніе на каждомъ слов. Джорджъ струхнулъ не на шутку, воображая, что отецъ его провдалъ какъ-нибудь о его страстишк играть въ карты и кутить съ упоминутыми джентльменами; но старый негоціантъ успокоилъ его совершеннйшимъ образомъ, когда вслдъ за тмъ прибавилъ съ просіявшимъ лицомъ:
— Ну, да, конечно, молодые люди всегда будутъ и должны быть молодыми людьми, и я не скрою, мн весьма пріятно, Джорджъ, что ты стараешься жить въ лучшемъ кругу… между знатными особами… и я надюсь, Джорджъ, ты станешь и впередъ распространять этотъ благороднйшій кругъ дятельности… сколько позволяютъ средства твоего отца…
— Благодарю васъ, сэръ, сказалъ Джорджъ, смкнувъ разомъ истинный образъ мыслей своего почтенного родителя, ваша правда: безъ средствъ тутъ ничего нельзя сдлать, а мой кошелекъ… видите ли?
Здсь онъ вынулъ на показъ шолковый кошелекъ, связанный руками миссъ Амеліи; въ кошельк было весьма небольшое количество мелкого серебра.
— Въ деньгахъ, смю сказать, у тебя не будетъ недостатка. Сынъ британского негоціанта можетъ и долженъ вести себя какъ порядочный джентльменъ высшаго калибра. Я не скряга, сэръ. и мои гинеи не хуже аристократическихъ векселей. Заверни завтра въ Сити, къ мистеру Чопперу и онъ передастъ теб, что нужно. Я не постою изъ-за гиней, и касса моя къ твоимъ услугамъ, какъ-скоро я знаю, что ты въ обществ порядочгыхъ людей. Высшій кругъ долженъ быть постоянной сферой твоей дятельности, я этого требую и желаю, потому-что знаю — высшій кругъ полезенъ для моего сына. Я не гордъ… да, совсмъ не гордъ. Я имлъ несчастье родиться въ низшемъ кругу; но ты, Джорджъ, совсмъ другая статья; ты уйдешь далеко, потому-что у тебя огромныя выгоды рередо мной. Пользуйся своими обстоятельствами, и шагай впередъ безъ страха. Ищи себ друзей и знакомыхъ на высшихъ ступеняхъ англійской аристократіи. Есть тамъ достойнйшіе молодые люди, у которыхъ ты можешь поучиться уму-разуму. Твои гинеи стоятъ ихъ долларовъ. Что жь касается до этой розовой шляпёнки…
Здсь старикъ Осборнъ нахмурилъ брови, и свирпо указалъ на потолокъ.
— Что жъ касается до этой розовой шляпёнки… понимаешь?.. ну, молодые люди всегда были и должны быть молодыми людьми. Одного только избгай, мой другъ — въ карты не играй. Если же, сверхъ чаянія, дойдетъ до моего слуха, что ты соришь деньжонки за игорнымъ столомъ, то ужь не прогнвайея: съ той поры ты не получишь изъ моей кассы ни одного шиллинга.
— О, это само-собою разумется! сказалъ Джорджъ, можете быть спокойны, сэръ; я ненавижу карты.