Базар житейской суеты. Часть 1

— Но зачмъ, ахъ, Боже мой! зачмъ она не хочетъ меня видть? воскликнула миссъ Бриггсъ. О Матильда, Матильда! Это ли награда твоей бдной Арабелл за двадцать три года неизмнной нжности и дружбы!

— Кчему же вы такъ надрываетесь, бдная Арабелла? возразила молодая леди, закусывая слегка свою нижнюю губу; она не хочетъ васъ видть потому только, что вы не умете за ней ухаживать, какъ я. Неужели вы думаете, что мн черезъ-чуръ пріятно просиживать напролетъ цлыя ночи подл ея постели? Я съ удовольствіемъ бы могла вамъ уступить эту обязанность.

— Не я ли ухаживала за ней цлые десятки лтъ? сказала Арабелла, и вотъ теперь…

— Теперь вздумалось ей выбрать другую, лучшую сидлку, какъ она говоритъ. Что тутъ удивительного? У больныхъ всегда бываютъ капризы, это вы знаете. Какъ-скоро она поправится, я уйду, и у васъ все пойдетъ по старому.

— О, никогда никогда! воскликнула Арабелла, неистово обнюхивая хрустальный флакончикъ со спиртомъ.

— Что вы хотите сказать, миссъ Бриггсъ? Никогда она не выздороветъ, или я никогда не уйду? сказала молодая леди съ двусмысленной улыбкой; фи, какъ вамъ нестыдно! Недли черезъ дв; миссъ Кроли совсмъ будетъ здорова, и я должна буду отправиться на «Королевину усадьбу» къ своимъ маленькимъ ученицамъ и къ бдной ихъ матери, которая страдаетъ; можетъ-быть, гораздо больше, чмъ ваша благотворительница. Вамъ нтъ ни малйшей надобности ревновать ко мн, милая моя миссъ Бриггсъ. Я двушка бдная, безъ роду и безъ племени, и не могу быть опасной для кого бы то ни было. Я слищкомъ далека отъ того, чтобы занять ваше теплое мстечко въ сердц миссъ Матильды Кроли. Черезъ два, три дня посл моего отъзда, она совсмъ забудетъ безпріютную сиротку, не спавшую для нея по цлымъ суткамъ, между-тмъ какъ вы навсегда останетесь ея наперсницей и подругой, потому-что привязанность ея къ вамъ основывается на продолжительной привычк. Какъ вы этого не понимаете, моя милая миссъ Бриггсъ? Нальемъ по рюмк вина, и дайте мн вашу руку въ знакъ дружбы. Мн слишкомъ нужны друзья, миссъ Арабелла.

При этомъ воззваніи, разнженная Бриггсъ безмолвно протянула руку; при всемъ томъ еще боле она почувствовала свое грустное одиночество, и горько, горько продолжала оплакивать сердечное непостоянство своей Матильды. Съ окончаніемъ обденной церемоніи, миссъ Ребекка Шарпъ (потому-что — страшно выговорить! — именно такъ, а не иначе называется счастливая соперница бдной миссъ Арабеллы) отправилась опять въ спальню своей паціентки, откуда она, съ обязательной учтивостью, поспшила выпроводить горничную Фиркинъ.

— Покорно васъ благодарю, мистриссъ Фиркинъ, сказала Ребекка, все это очень хорошо; вы распорядились какъ-нельзя лучше. Я позвоню, когда здсъ нонадобится что-нибудь. Покорно благодарю.

И Фиркинъ отправилась внизъ, волнуемая бурею ревности, тмъ боле опасной, что она принуждена была затаить это чувство въ своей груди.

Не эта ли буря раздвинула половинки дверей въ гостиной первого этажа, когда мистриссъ Фиркинъ проходила мимо? Нтъ, дверь была отворена рукою миссъ Бриггсъ. Бриггсъ стояла на часахъ. Чуткое ухо миссъ Бриггсъ мгновенно разслышало шаги на лстничной ступени и звукъ дессертныхъ ложекъ въ рук мистриссъ Фиркинъ.

— Ну, Фиркинъ? сказала она, когда горничная переступила черезъ порогъ отворенной двери. Ну, Дженни?

— Часъ отъ часу нелегче, миссъ Бриггсъ, сказала Фиркинъ, многознаменательно качая головой.

— Не поправляется?

— А почему я знаю? она не удостоила вступить со мною въ разговоръ. Лишь-только я запкнулась спросить: «какъ вы себя чувствуете, сударыня?» миссъ Кроли отвчала… что бы вы думали?.. «Придержи свой глупый языкъ, старая хрычовка!»

— Неужьто!

— Вотъ… съ мста не сойдти, если я лгу! О! Боже мой, кто бы млгъ подумать, что я доживу до такой невзгоды!

Слезы и рыданія заглушили раздирательныя жалобы несчастной.

— Желала бы я знать, съ какому разряду женщинъ принадлежитъ эта маленькая миссъ Шарпъ, сказала миссъ Бриггсъ выразительнымъ тономъ. Съ первого взгляда, по ея физіономіи никакъ нельзя сдлать положительныхъ умозаключеній.

— И не длайте, сударыня, это ни кчему не поведетъ, прервала мистриссъ Фиркинъ.

— Какъ, подумаешь, слабъ и недогадливъ смертный! Вс ныншнія святки жила я весело и беззаботно, въ благочестивомъ семейств достопочтенного Ліонеля Деламера и его добродтельной супруги, и что же вышло? На Парк-Лен, при особ моей старинной и все еще милой, даже безцнной подруги, заступаетъ мое мсто какая-то странная иноплеменница, хитрая пройдоха съ притязаніями на утонченную нжность безкорыстно любящей души! О, люди! О, эгоисты! О, миссъ Шарпъ!

Миссъ Бриггсъ, какъ отчасти можно видть по ея утонченному способу выраженія, принадлежала къ разряду учоныхъ женщинъ сантиментальной школы. Она даже издала, по подписк, весьма красивый томикъ стихотвореній, подъ заглавіемъ: «Ночныя трели соловья».

— Я должна замтить вамъ, миссъ Бриггсъ, что вс, можно сказать, безъ памяти и безъ ума отъ этой молодой особы, возразила Фиркинъ. Сэръ Питтъ ни за что бы не разстался съ нею, если бъ могъ въ чемъ-нибудь отказать настойчивымъ требованіямъ миссъ Кроли. Мистриссъ Бьютъ, пасторша «Королевиной усадьбы», ухаживала за этой гувернанткой, какъ за какой-нибудь знатной леди. Капитанъ все это время не спускалъ съ нея глазъ. Мистеръ Кроли былъ демонски ревнивъ. Съ той поры, какъ барыня захворала, никто не смлъ подходить къ ея постели, кром этой молодой двицы. Вы можете думать что вамъ уодно, а я, съ своей стороны, ни на-волосъ не сомнваюсь, что миссъ Ребекка Шарпъ околдовала всхъ, чмъ и какъ, это ужь ея дло.

Въ эту ночь Ребекка не сомкнула глазъ, ухаживая постоянно за своей паціенткои. Другую ночь старушка спала весьма спокойно, и миссъ Шарпъ удосужилась сама проспать нсколько комфортэбльныхъ часовъ на мягкой кушетк, у ногъ своей покровительницы. Здоровье миссъ Кроли поправлялось быстро; черезъ нсколько дней она уже сидла, обложенная подушками, на своей постели, и даже смялась очень весело, когда Ребекка съ неподражаемымъ искуствомъ передразнивала передъ ней сантиментальную миссъ Бриггсъ, поддлываясь подъ ея манеры, жесты и способъ выраженія до мельчайшихъ подробностей. Слезливая жалоба миссъ Бриггсъ и ея несчастная привычка хоронить свой красный носъ въ батистовомъ платочк, были передаванмы до мельчайшихъ подробностей съ такимъ волшебнымъ совершенствомъ, что миссъ Кроли, забывая свой физическій недугъ, пользовалась самымъ счастливымъ расположеніемъ духа, къ неописанному изумленію врачей, которымъ, посл продолжительнлй практики на Парк-Лен, извстно было, что эта достойная героиня модного свта упадала духомъ при малйшей болзни и приходила въ смертельный ужасъ, воображая поминутно свой послдній конецъ.

Родонъ Кроли зазжалъ сюда каждый день, и получалъ отъ миссъ Ребекки подробные бюллетени относительно нравственного и физического состоянія достолюбезной тетки. Все шло превосходно, такъ что на-конецъ веселая старушка допустила къ себ свою прежнюю подругу, неутшную миссъ Бриггсъ. Читательница съ нжнымъ серддемъ, можетъ, если ей угодно, вообразить трогательную картину этого свиданія.

Скоро миссъ Кроли уже часто пускала къ себ на глаза свою старую компаньйонку. Ребекка, съ артистическою важностію смялась ей въ лицо, подражая всмъ ея ухваткамъ, и это передразниванье, естественнымъ образомъ, получило теперь двойной интересъ отъ личного присутствія копіи и оригинала.

* * *

Сообщая своей повсти сантиментальный и нсколько джентльменскій колоритъ, мы, право, не знаемъ, какъ намъ удовлетворить справедливому любопытству читателя, который, безъ сомннія, желаетъ знать, отчего приключиласъ эта плачевная болзнь миссъ Кроли, и зачмъ она внезапно оставила гостепріимную кровлю своего брата на «Королевиной усадьб«. Какъ прикажете изъяснить вамъ деликатнымъ образомъ, что блистательная дама, привыкшая къ самому лучшему обществу въ лондонскихъ салонахъ, опилась и обълась — извините, окушалась — до такой степени, что жирный ужинъ въ пасторат произвелъ ршительное растройство въ ея желудк, хотя сама миссъ Кроли твердо врила, что сырая погода была исключительною причиною ея болзни? Первый пароксизмъ обнаружился такими отчаянными симптомами, что Матильда, какъ выразился ея достоиный братецъ, неизбждо должна была протянуть свои ноги черезъ двадцать-четыре часа. На этомъ основаніи, вся джентльменская фамилія, томимая лихорадкой ожиданія, приготовлялась къ торжественному вскрытію завщанія будущей покойницы. И Родонъ Кроли былъ уже нравственно увренъ, что съ первымъ весеннимъ мсяцомъ онъ въ состояніи будетъ располагать наслдствомъ по крайней мр въ сорокъ тысячь фунтовъ. Мистеръ Питтъ, старшій сынъ баронета, уже составилъ нсколько назидательныхъ трактатовъ по случаю скораго препровожденія своей тетки съ базара житейской суеты въ край невдомый и незримый; но, сверхъ всякого чаянія, опытный врачъ, привезенный благовременно изъ Соутамптона, значительно ослабилъ своей микстурой гибельныя послдствія жирного ужина, и возстаговилъ силы паціентки до такой степени, что она могла, не подвергаясь большой опасности, предпринять обратное путешествіе въ Лондонъ. Эта непредвиднная развязка чрезвычайно огорчила баронета, и онъ не скрылъ своей внутренней досады.

Между-тмъ, какъ вс ухаживали такимъ образомъ за престарлой двой, и встники изъ пастората должны были каждый часъ докладывать своимъ господамъ о состояніи ея драгоцнного здоровья, въ другой части дома, въ уединенной спальн, лежала бдная, заброшенная женщина, страдавшая и тломъ и душой. Это была сама леди Роза Кроли, на которую никто не обращалъ ни малйшаго вниманія, какъ-будто ея и не было на свт. Добрый докторъ, осмотрвъ больную, многозначительно покачалъ головою, и не сказалъ ни слова; сэръ Питтъ согласился на этотъ единственный визитъ потому только, что не было надобности платить за него особыхъ денегъ. Затмъ, леди Кроли однако прозябала и чахла въ своей комнат, какъ безполезное растеніе, заброшенное садовникомъ въ оранжере.