Белый, белый снег… (сборник)

– Подъем, мужики! – новый знакомый хозяйничал у стола: расставлял кружки, раскладывал ложки, нарезал хлеб.

Достав из рюкзака банку тушенки, Сергей проткнул ее ножом, и, умело вскрыв, подцепил, острием небольшой кусочек. Слизнув желто-прозрачное желе, он подмигнул Ваське и изобразил на лице такое блаженство, что у того аж скулы свело.

Уселись за стол… Васька взял толстый ломоть ржаного хлеба, густо намазал его тушенкой, поднял железную кружку:

– Ну, что, будем здоровы?

– Давайте, – согласился Сергей, чокаясь с друзьями. – Теперь вы вроде как мои крестники.

– В ледяной купели крещенные!

– Ха-ха-ха!..

Выпили, морщась, захрустели луком.

– Да, Серег, повезло нам, что ты здесь оказался, иначе – каюк!.. – расчувствовавшись, Васька с благодарностью обнял своего спасителя.

– Дважды повезло, – добавил Виктор. – Будь на его месте какой-нибудь слабак, кормили бы мы сейчас рыбок. Верно?

Сергей улыбался, польщенный. Друзья только сейчас как следует рассмотрели его. Он был высок, прекрасно сложен. Широкая грудь, мощные плечи, узкая талия… Кудрявые русые волосы обрамляли тонко очерченное лицо. Васька против него – все равно, что подросток.

– Слышь, Серег, ты откуда есть-то? – спросил Виктор, прикуривая от свечи.

– Я? – Сергей улыбнулся. – Издалека я, с Питера.

– Да ну?! – изумился Васька. – И как же тебя сюда занесло?

– Родственники у меня тут, в деревне. В отпуск приехал… А вы откуда? Местные?

– Да, неподалеку здесь, в Н-ске живем.

– Знаю, знаю… Бывал… Даже чуть не женился на одной вашей чудачке.

– Ха! Вот здорово! Ну-ка, расскажи!

– Ничего особенного, обычная история… Ты, Васек, давай, разлей там…

Выпили по последней, закусили.

– Так, говоришь, чуть не женился? – вернулся к прерванному разговору Василий. Ему не терпелось узнать подробности. Он уже захмелел: глаза осоловели и затуманились; лицо обмякло, поглупело. Душа требовала откровенной беседы.

Но Сергей, словно не слышал его. Подперев рукой подбородок, он задумчиво глядел в разрисованное морозным узором окно.

– Лет десять назад это было, – наконец произнес он. – Я тогда в институте учился. В ваш городишко приехал, к двоюродному брату на свадьбу. Невеста у него с медучилища была, поэтому девок собралось – тьма. Всю группу, наверное, пригласили. Малинник, одним словом… Но ни одна из них почему-то не приглянулась. Вернее – наоборот: как раз одна из всех и понравилась. Может, оттого, что не строила мне глазки, а может, просто самолюбие задело: как так, все заглядываются, а эта – ноль внимания. Нет, думаю, все равно моей будешь! Потихоньку, помаленьку стал ее обхаживать. Вечером домой провожать пошел. Довел до подъезда, целоваться полез, а она: «Не надо…» Вот те раз, думаю! Таких проколов у меня еще не было… На следующий день решили поехать на природу. Вина, водки набрали, и кто на чем – на мотоциклах, на машинах – к озеру. Расположились на берегу – и пошло веселье, Я снова к ней: пристроился рядышком – подливаю и подливаю. Гляжу, заблестели у моей подружки глаза. Обнять попробовал – не отталкивает. В общем, чувствую, все идет как надо. А тут и вечер подоспел.

Пошли мы с ней прогуляться. Хорошо вокруг: тепло, птички поют, травой свежескошенной пахнет… Приустали, сели под стог отдохнуть.

Целую ее, а она мне про парня своего рассказывает: дескать, служит он, скоро придти должен, а я, такая-сякая-нехорошая, с тобой тут… Но на меня слово затмение нашло: хочу ее, хоть убей! Кажется, умру, если моей не станет. Наши покричали, посигналили и так, не дождавшись, уехали. А мы остались…

– С ненаглядной певу-у-ньей в стогу ночева-а-ал… – многозначительно подмигнув рассказчику, тонко пропел пьяненький Васька.

Виктор, откинувшись к стене, сидел, прикрыв глаза, и, казалось, ничего не видел и не слышал.

– Проснулись, – продолжал Сергей, – друг на друга не глядим. Ей вроде как неудобно – первый я был у нее, а у меня вся любовь прошла. На попутках добрались до города, и тем же вечером я уехал домой… Месяца через три, может, больше – звонок в дверь. Открываю – она. И прямо с порога: «Я – беременная». Хорошо, маман дома не было, а то б – скандал! «Ты что, – говорю, – дура, не знаешь, что в таких случаях делать надо?» – «Поздно, – отвечает, – доктора не берутся» – «А чего ж ты раньше думала?» Молчит, слезами заливается. «Что ты от меня-то хочешь? Жениться я на тебе не собираюсь!» – так ей и говорю. Откуда я знаю, мой это ребенок или нет? Может, у нее после меня еще десять человек побывало…

– Так-так, – поддакнул Васька. – Знаем мы их.

– Через день – снова звонок. Открываю – опять она. Ну, тут уж меня взорвало. «Убирайся, чтоб больше тебя здесь не видел!» Дал ей еще по шее разок, для верности… Ушла, и с тех пор – ни слуху, ни духу. Вот и вся история.

– Как, говоришь, звали ее? – спросил вдруг Виктор, наваливаясь грудью на стол.

– Лилия…

Васька вздрогнул, услышав звук, похожий на хлопок в ладоши. Вскинув голову, он увидел отпрянувшего от стола рассказчика, в глазах которого застыло недоумение, и Виктора, стоящего перед ним. Из левой ноздри Сергея выбежала тонкая черная струйка и, задержавшись на верхней губе, скользнула по подбородку.

Замешательство было недолгим. Гортанно вскрикнув, Сергей метнулся навстречу обидчику. Опрокинулся стол, зазвенела посуда, разом стало темно – погасла упавшая свеча.

Два здоровых мужика яростно бились в темноте и тесноте маленькой лесной избушки: хрипели, рычали по-звериному, ловко работая руками и ногами… Зацепили и сдвинули с места железную печурку. Дверца открылась, сразу стало светлее.

Васька прыгнул на нары, схватил ружье и сунулся меж драчунов. Уперев одностволку Сергею в грудь, содрогаясь всем телом, крикнул:

– Убью, га-а-ад!

Сергей взял оружие за ствол:

– Уйди!..

Но Васька дернул ружье на себя и, как в штыковом бою, с силой ударил его стволом в грудь. Охнув от боли, Сергей отшатнулся назад, а Васька, воспользовавшись паузой, щелкнул взводимым курком и снова заорал что есть мочи:

– Грохну, па-а-дла-а!

Лохматый, с безумными глазами и трясущимися руками, с перекошенным в крике ртом, он походил на сумасшедшего. Решив не испытывать судьбу, Сергей отступил.

Шваркая разбитым носом, осторожно ощупывая заплывший глаз, он нервно улыбался и, сплевывая кровь с разбитых губ, растерянно бормотал:

– Психи, блин… Натурально… Дурдом какой-то…

Виктор поднял опрокинутый стол, собрал кружки-ложки, зажег свечу. Потом начал собирать вещи Сергея и укладывать их в его рюкзак. Стянув с себя чужой свитер, бросил к дверям.

– Одевайся и мотай отсюда. Патронташ пока пусть у нас побудет. Завтра заберешь, когда уйдем.

Сергей, молча, начал одеваться. Васька, все еще держа ружье наизготовку, водил за ним стволом. Это заело парня:

– Да убери ты пушку! Пальнешь еще с перепугу!

– Молчи, козел!.. – обрезал Василий.

Сергей надел сапоги, теплую куртку, шапку, взял рюкзак. У порога остановился, взглянул на друзей:

– Мужики, кончайте, в самом деле. Ну, куда я пойду? Ночь, мороз… Я же окочурюсь, ей богу…

– Вали отсюда! – ощетинился Виктор.

Сергей покачал головой, хотел еще что-то сказать, но горло перехватило, и он лишь махнул рукой.

Васька вышел его проводить. В сенях чуть не растоптали черную шуструю собачонку Сергея. Повизгивая от радости, она кинулась к людям, но хозяин, даже не взглянув на нее, ногой открыл наружную дверь и вышел вон.