Бесстрашные. Дети Глуши

– Что за собрание вы тут устроили? Немедленно покиньте палату!
– приказным тоном обратилась она к парням, и те, извинившись, пообещали мне зайти позже и вышли в коридор.

– Как ты себя чувствуешь?
– значительно мягче спросила женщина, увидев, что я вжалась в спинку кровати от её властного голоса. Врач присела на освобождённый Генри стул и раскрыла блокнот. Вблизи я смогла прочитать имя на бейджике халата. Элиза Вейн.
– Что-то беспокоит?

– Голова болит, - честно призналась я. Тупая боль всё ещё отдавала в затылке.

– Сотрясения у тебя нет, а вот давление понижено. Ты из-за духа переутомилась?
– на мои округлившиеся глаза, она позволила себе полуулыбку.

– Не волнуйся, я лечу ловцов не первый год и симптомы усталости от связи с потусторонним миром знаю. Кроме того, ты, как и другие рекруты, будешь проходить у меня еженедельный осмотр, и я хотела бы получить полную информацию о твоих способностях.

– Ну, я вроде как медиум, - неуверенно произнесла я.

– Вроде как?
– улыбка женщины стала чуть более искренней. По-моему, я её смешила. Между тем, обидно не было. Врач располагала к себе.

– Я не знаю, есть ли способ узнать наверняка.

– Раз ты здесь, то можешь не сомневаться. Сколько ты способна удерживать духа?

– Около пятнадцати минут, - я пожала плечами. Именно столько я удерживала одержимого в последний раз, до того, как братья провели изгнание. А очнулась на полу подвала от похлопывания по щекам, когда всё было благополучно закончено.

– Маловато, но для новичка сойдёт, - женщина сделала какую-то пометку.
– Тебе надо лучше питаться и тренироваться, духовная сила медиума напрямую зависит от состояния его физического тела, - она снова черканула в блокноте.
– У тебя нет аллергии на продукты?

– Пока не замечала.

– Хорошо. Рекруты питаются в столовой в здании школы, есть общий стол и специальная добавка для пациентов. Недельку покушаешь витаминов побольше. Отдашь повару эту бумажку, - врач протянула мне небольшой листок с непонятными мелкими закорючками. Разобрать почерк мне не удалось.

– Сейчас я осмотрю тебя, так что не пугайся, хорошо?
– мисс Вейн быстро записала показания с приборов, а затем попросила меня расстегнуть рубашку. Пальцы плохо слушались, но я выполнила просьбу. Оголяться перед незнакомыми людьми было не ново. В Глуши периодически устраивали медицинские комиссии с измерением веса, роста и проверкой на наличие паразитов, где девушки полуголой толпой стояли в одном кабинете, а парни в другом. Хорошо, хоть вместе не ставили, но сама процедура оставалась унизительной.

Здесь же всё было иначе. Врач не смотрела пренебрежительно на мои детские формы, не тыкала пальцем в мышцы. Только прослушала через стетоскоп и попросила показать горло, нет ли воспаления.

– Насколько понимаю, для создания связи ты используешь голос?
– уточнила женщина, выбрасывая маленькую деревянную ложечку в ведёрко у кровати.

Я кивнула. Врач снова нахмурилась и провела руками по моей шее, зачем-то пощупав под ушами.

– Тебе стоит носить платок или шарф, закрывать горло. У тебя небольшая ангина, чудо, что ты спела призыв правильно. Если не начнёшь заботиться о здоровье, получишь хроническое заболевание и не сможешь петь. Кроме того, я выдам тебе сироп, который нужно пропить в течение месяца. Он сладкий, так что думаю, ты не откажешься, - Элиза позволила себе лукавую усмешку. Видимо, знала, как редко детям Глуши удавалось полакомиться сладким в своё удовольствие. Даже если этим сладким оказывалось лекарство.

– Когда я смогу вернуться домой?
– задала я волнующий меня вопрос. Среди медицинской аппаратуры я чувствовала себя неуютно.

– Домой? Рекруты живут в общежитии, - удивлённо ответила женщина.
– Можешь перебраться туда к вечеру, а пока отдохни и постарайся уснуть. Если тебе что-то потребуется, нажми на жёлтую кнопку у кровати, - она указала на небольшой прибор, соединённый проводками с остальной аппаратурой.

– Также я оставлю тебе анкету.

Мисс Вейн положила на тумбочку заполненный вопросами лист.

– Ты ведь умеешь читать и писать?
– получив подтверждение, врач продолжила.
– Надо указать, какими заболеваниями ты болела в детстве, как реагируешь на присутствие духов и прочие мелочи. Когда ловцов приносят к нам бессознательными, счёт идёт на секунды, и узнавать детали некогда. Мы выдаём анкеты всем новичкам.

– Я понимаю.

– Очень хорошо. А сейчас отдыхай. Через пару часов тебя отключат от аппаратуры, постарайся сама ничего не сдёргивать. Мы опасаемся, что влияние духа могло быть сильным, поэтому стараемся контролировать пациента первые двенадцать часов, - пояснила врач и, пощёлкав что-то на приборах, оставила меня в одиночестве. Какое-то время я поворачивалась с боку на бок, пытаясь выбрать оптимальную позу, и сама не заметила, как уснула.

***

Меня разбудило прикосновение холодных пальцев. Молоденькая медсестра, снимавшая присоски от аппарата, виновато улыбнулась. Но я была настолько обрадована долгожданной свободой, что не обратила на это внимание.

– Твои вещи в шкафу, - подсказала девушка, увидев, как я оглядываюсь в поисках одежды. С утра на мне красовалась льняная рубашка серого цвета, висевшая мешком, короткая и тонкая. Выбираться в ней на улицу было чревато простудой.

Пританцовывая от холода на ледяном полу, я добралась до шкафа и вытащила аккуратно сложенную стопку одежды. Штаны и рубашку братья, похоже, принесли из дома. Вещи были чистые и аккуратно заштопанные. Стоило поблагодарить их за предусмотрительность. Идти на улицу в заляпанной кровью одежде, хуже не придумаешь!

Переодевшись в привычный наряд и зашнуровав старенькие кроссовки, я сразу почувствовала себя увереннее. А вот в зеркало лучше было не смотреться. Руки и лицо пестрели синяками, рёбра, насколько я видела, пока одевалась, тоже. Кровь с лица и рук протёрли, когда я спала, а вот волосы не трогали, и теперь они слиплись, отливая багрянцем. К счастью, у зеркала обнаружилась деревянная расчёска, которой я расчесала колтун, безжалостно выдёргивая неподдающиеся прядки. О том, что в больничном крыле можно было помыться, мне в голову не пришло.

Затем вспомнила об анкете. Полное имя, возраст, пережитые в детстве болезни. На часть вопросов пришлось поставить прочерки, приписав лаконичную фразу про "потерю памяти". Действительно, откуда мне знать, делали мне в детстве прививки? Или какие хронические заболевания у меня есть? Редкие воспоминания из прошлого были настолько смутны и неясны, что я давно бросила искать в них ответы.

Закончив с анкетой, я накрыла постель покрывалом и вышла в коридор. Украдкой заглянула в соседнюю палату, где нос к носу столкнулась с заспанным Дином.

– Мэгги!
– брат радостно обнял меня, стараясь не задевать многочисленные царапины.
– Как ты?

– Порядок, - я выбралась из цепких рук младшего и кивнула Рою, предлагая вместе покинуть крыло здания. Братья спорить не стали, забрали висящие на вешалке куртки и пошли за мной.

На выходе Рой приотстал, расписываясь в каких-то бумагах в приёмной, и мы предпочли подождать его на улице. Благо погода позволяла: светило солнце, высушивая многочисленные лужи, приятно грело сквозь куртку, отражалось в застеклённых окнах школы и на металлических пристройках. Я с любопытством осматривалась. В Городе я бывала редко, а в этот район и вовсе не заглядывала, обходя ловцов стороной. А ведь территория под школу была выделена немаленькая!