Билет в один конец

– Ай, чёрт! – Брюс даже не заметил, как попытался достать горячий свёрток фольги из печи голыми руками.

– Давай сюда, - Алиса подхватила разогретый завтрак и без проблем положила его на приготовленную тарелку. – Я иначе чувствую температуры, - пояснила она, аккуратно снимая обёртку. – Так бывает, когда много времени проводишь на улице.

– Да, я уже понял, что у тебя проблемы с сосудами. Ты бы не выжила ни в одном из мест, где я был, - Брюс отрезал от ароматного куриного филе, запечённого с различными специями, кусочек. – Там очень жарко и влажно. Ты бы растаяла, как эта девушка, кажется, Снегурочка. У тебя даже коса длинная есть.

– Мне не пойдёт голубая шубка, - Ал кивком благодарит за поданную тарелку и приступает к еде.

– Прости меня за тот инцидент, на корабле, - неожиданно произносит Брюс, ковыряясь в тарелке.

– Брось, ты же не знал, - она отвечает ровно, хотя и злится, не понимает, зачем Брюс беспокоится по пустякам.
– Тем более ничего страшного не произошло, - действительно, подумаешь, две ссадины да ушиб, от которого хромала несколько дней, было страшнее.

– Я даже не подумал, что Фьюри так ловко меня использует.

– Его можно понять. Вдруг появилась какая-то девчонка, сходу потребовала главу самой крупной разведывательной организации, начала рассказывать какие-то дикие небылицы о путешествиях во времени, нашествии роботов и грядущем Апокалипсисе. Любой нормальный человек отправил бы меня в комнату с мягкими стенками.

– Ты даже после такого будешь его оправдывать? Он же подверг тебя чудовищному риску. Ещё неизвестно, мог бы подействовать на Халка твой голос. Да он бы с радостью швырнул тебя куда-нибудь.

– Одной проблемой стало бы меньше, - Алиса поставила локти на стол, сплела пальцы в замок, закрыла ими лицо. Тихо рассмеялась, почти истерически. Брюс замялся, вспомнил, для чего это было сделано, и запнулся. Не докажи Ал свою привязанность к Халку, не докажи она свою честность, что бы её ждало? Она потребовала встречи с Ником, нет, она потребовала отвести её к Нику, даже зная, что сейчас он обитает на Хеликарьерре. Она добровольно вошла в ловушку, ведь с авианосца ей было бы не выбраться, не убежать от разветвлённой шпионской сети, не спрятаться от поставившего себе и команде цель Стива. Она стойко вынесла все проверки. Для чего? Чтобы сломаться сейчас? Она теперь ведёт себя не так, как раньше, чего-то не хватает. Брюс даже подумывает заказать огромный букет цветов, чтобы у девушки опять началась аллергия, и она бы начала смешно чесаться. А если не чесаться, то хотя бы порадовалась свежим цветам. Но вовремя одёргивает себя, некто уже попытался, и кончилось это… кхм… не очень удачно.

– ЩИТ для Ника – дело всей жизни, смысл жизни, - Алиса прерывает его размышления.
– Ему пришлось отказаться от многого, чтобы защищать страну, думаешь, он не хотел бы иметь семью и детей, жить в небольшом домике за городом и жарить барбекю на заднем дворе в День Независимости? Он отправляет своих агентов на смертельно опасные задания каждый день, всем кажется, что для него это легко, но никто не знает всей правды, даже я, - девушка трёт шею, все эти жесты показывают неуверенность и волнение. Потому что то, что она говорит всего лишь её домыслы.

Никто не знает Ника Фьюри достаточно хорошо, чтобы составить полную картину. Даже если собрать по кусочкам всю имеющуюся информацию этого будет ничтожно мало. Он человек-загадка, секрет внутри секрета, как однажды метко заметил Тони. Как музыкальная коробка, какие у совсем маленьких детей бывают. Крутишь ручку, звучит весёлая песенка, и кроха думает – что же там, внутри?
– тянется своими пухленькими ручонками в крышке, и вдруг оттуда вылетает клоун на пружине. Дальше по настроению: или дитя смеется и хлопает в ладошки, или ревёт от испуга так громко, что родители суматошно бросают коробку в угол и тянут малышу новую игрушку, веселее и не такую пугающую. Алиса с самой первой встречи с этим человеком сравнила его с этой игрушкой, никогда не знаешь, что у него внутри сидит.

В тот день её позвали в главный зал прямо с тренировки – Ал училась обращаться с огнестрельным оружием. Странно, обычно от таких дел её никогда не отвлекали, значит, что-то серьёзное. Главный зал встретил её обычной рабочей обстановкой. Он и главным-то назывался в шутку, им пользовались не часто, собрать всю команду для совещания можно было в любом месте, там стояли приборы, на одной из стен висели фотографии… Фактически, эту комнату можно было назвать комнатой управления всем их подвалом, но никак не местом для совещаний. Но едва она подошла к двери, как поняла, что народу там больше обычного. Чужих она боялась. Она, в сущности, всего боялась в этом новом мире, все же в Фиоре было проще и понятнее. Лес, ружье, но чаще колчан со стрелами и лук, дом, деревня в получасе езды и станция в полутора. Она живет с “Мстителями” уже неделю, но все равно не может привыкнуть спать без ножа под подушкой. Ночью все равно чудится и завывание холодного ветра, и ворчание, и крики тех, кого она убивала, и выстрелы, и безумный жар, сжигающий все внутри.

Новых людей она замечает сразу, едва заходит. Крепкий большой мужчина сидит к ней спиной. У него чисто выбритая голова, которую пересекает тонкий ремешок с застежкой. Алиса прослеживает, как проходит полоска из хорошо выделанной кожи и понимает, что, возможно, эта повязка закрывает глаз. Он афроамериканец, его кожа цвета горького дорогого шоколада почти сливается с его черным кожаным плащом. Он вообще одет во все черное - черные штаны, черные армейские ботинки на высокой шнуровке, плотно облегающие широкие лодыжки, рядом на столе лежат черные перчатки.

Рядом с ним вполоборота сидела женщина с темными, коротко, но аккуратно остриженными волосами. Стройная, невысокая, в форменном комбинезоне с эмблемой расправляющей крылья птицы (этот знак Ал очень нравился), в сапожках на небольшом каблучке, рядом с этим мужчиной она выглядела еще более хрупкой и женственной, чем на самом деле. Но широкие ленты, удерживающие два пистолета под подмышками и еще два на бедрах, острые черты лица и прямая напряженная спина выдавали в ней сурового, закаленного в боях человека. Алиса против воли выпрямилась, втянула живот и вытянула руки по швам, едва удержавшись, чтобы не щелкнуть каблуками и не отрапортовать о своем прибытии.

Остальные члены команды сидели за столом и выглядели одинаково напряженными. Даже вечно острящий Тони подозрительно молчал и ерзал на стуле. И Алису это беспокоило, особенно, когда незнакомая женщина заметила ее, посмотрела оценивающе и с непониманием, а затем окликнула мужчину:

– Сэр.

– Ну что, Бартон, явился-таки, прохвост… - начал он, но, развернувшись и увидев вместо Бартона девочку, осекся.
– Наташа, кто это?

Алисе как никогда захотелось стать еще меньше, куда-нибудь спрятаться или, на худой конец, позорно сбежать.

– Об этом я и хотела с вами поговорить, - начала Наташа.
– Клинт мертв. Эта девочка, Алиса, его ученица. Это за ней он просил приехать. Ал, не бойся, садись, - когда та проскользнула ужом к своему месту рядом с безопасным и теплым Брюсом, Романофф продолжила, уже обращаясь к девочке: - Это директор ЩИТ Ник Фьюри и агент Мария Хилл.

– Как это произошло?
– на то, что ему кого-то представили, Ник не обратил никакого внимания.

– Инквизиторы. Но пришли они не за Клинтом, хотя нам уже не узнать их цель.