Богдан Хмельницкий

царскому величеству, доведи до него все нужи наши, что ты сам видел и слышал —

отчего мы без государева указа не идем в Польшу».

После того наказной гетман прислал в Желябуямжому подписка, по имени Захара.

«Гетман,-—передал он гонцу,—приказывает тебе ехать отсюда поскорее. Мы сами не

ведаем, чтб с нами станется. Орда близко и ляхи; остерегаемся мы и Ракочия: как бы

он, заплативши за себя окуп татарам, да сам против нас не пошел. А в нашем войске

стал не союз. Гетман дает тебе двух провожатых. Поезжай к Чигирину».

Царский гонец отъехал в местечко Бузуевку и там выжидал, чтб дальше произойдет.

27-го июля в Бузуевке сделался всполох. Узнали, что Ракочия войско побили татары, а

самого Ракочия взяли ляхи и куда-то повели. Говорили, что он условился заплатить им

за себя окуп, но сколько именно— было неизвестно. Говорили, что татары, истребивши

Ракочиево войско, идут па Козаков. Украинские городки и местечки были, по

замечанию царского гонца, укреплены худо. Половина козацкого войска ушла, другая с

наказным гетманом двинулась к Белой-Церкви, в чаянии татарского нападения.

Желябужский уехал в Киев, где свиделся с полковником Ждановичем, который об-

637

яснил ему, что он ходил в помощь Ракочию по приказанию гетмана Богдана

Хмельницкого. В Киеве услыхал Желябужский о кончине Богдана Хмельницкого, узнал

подробно о судьбе Ракочия и уехал 13-го августа в Москву, по получении о том

царского указа. На возвратном пути козаки и мещане говорили царскому гонцу, конечно

желая сказать ему что-нибудь приятное, что они гетманским правлением недовольны и

было бы хорошо, еслиб великий государь прислал в Малороссию управлять краем

своих воевод ‘).

Время смерти Хмельницкого означено современниками различно. Писарь

Выговский, в письме к нутивльскому воеводе Зюзину, говорит, что гетман «отошел с

сего света дня 27-го июля» 2). Летопись Самовидца 3) пишет, что он умер: «о успении

св. Богородицы». Согласно с ним и другие украинские летописцы, более поздние,

означают днем смерти Хмельницкого 15-е августа. Указывают даже время дня, в

которое гетман скончался, именно в полдень 4). Само собою разумеется, что

Выговскому были вполне известны обстоятельства этого события; гетман вероятно

испустил дух в его присутствии. Согласно с известием Выговского, и бывший в Киеве в

то время царский гонец Желябужский указывает тот же день смерти гетмана, о чем

тотчас было ему сообщено козаками в Киев, где он находился. Странно, что день такого

события, которое потрясло всю Украину, не запечатлелся верно в памяти

современников.

Богдан скончался в Чигирине, но по свидетельству одного летописца, он сказал

перед смертью: «Я не желаю лежать в Чигирине. Чигирин был долго под господством

врагов русского народа: похороните меня в Суботове, которое я приобрел кровавыми

трудами, из которого потом, когда его у меня отняли, возник пламень войны,

освободивший Украину».

23-го августа останки освободителя Руси погребли в Суботове. Рыдания народа

заглушали церковное пение. «То не ветры осенние бушевали в дубраве, говорит

современная дума, то плакали и вопили козаки, погребая батька своего старого

Хмельницкаго».

В числе зрителей был посол Яна Казимира, приехавший с новыми попытками

заключить дружеский союз между Польшею и Украиною, и он с честью провожал

гетмана в могилу. Домашний секретарь умершего, Зорка, произнес на польском языке

погребальную речь. Гроб поставили в каменной церкви, построенной гетманом 5). Но

напрасно путешественник искал бы его теперь: впоследствии Чарнецкий, захватив

Суботово, приказал выбросить на поругание кости человека, боровшагося против

шляхетского своеволия.

1)

Архив Ииюстр. Дел. Статейный список Желябужского. Дела венгерские и

седмиградские. Связка 2-я, №№ 1-й и 2-й.

2)

Акты ИО. п 3. ?., т. IY, стр. 3.

3)

Стр. 27.

4)

Истор. о през. бр.—Иет. Грабянки, 153.

5)

Там ?ке, 1, 288—298.

Когда уже печаталось это издание, автор получил книгу, напечатанную по-русски в

Лейпциге доктором Манделькерном, о которой слышал уже давно, но не мог найти ее в

России. Эта книга «Богдан Хмельницкий, рассказ еврея-современника очевидца о

событиях в Малороссии за 1648—1653 годы», напечатана вторым изданием в Лейпциге

в 1883 году. В ней рассеяны многие любопытные черты, не вошедшие в известные

прежде источники. За невозможностью включить их в напечатанное уже сочинение,

автор счел уместным, выбрав из них наиболее любопытные и важные, поместить в

приложении, с указанием на страницы настоящей монографии, сообразно

рассказываемым событиям.

Книга IV, на странице 138, строка 39. Еврей-современник, Натан Ганно вер (на

странице 18-й), рассказывает, что «в Чигирине держал аренду еврей Захария

Сабиленкий, который также вооружал хоружого Конецпольского против Хмельницкого.

Хоружий спросил этого еврея наивным тоном: «Ведь ты владелец города; скажи-ка

мне, кто именно богачи в нем?» Намерение же его было навести на них напраслину,

дабы таким образом вымогать у них много денег. Захарий назвал ему богачей,

упомянув между прочим о чрезвычайном богатстве Хмеля. Услышав о нем, хоружий

сказал: «Ведь отец мой завещал мне об этом зловредном человеке... да и в самом деле,

откуда у него взялось такое чрезмерное богатство. Без сомнения, он ограбил моих же

рабов, живущих в моих же поместьях, следовательно, все принадлежит мне». Хоружий