Больше, чем жизнь

– Потому что смертознаи -- колдуны, - сказала она полувопросительно.

– И поэтому тоже.

– Они клятву брали? Или заколдовывали?

– По-разному. Неважно... Я не слишком хорошо знаю, что творилось в твое время, - солгал я, - могу сказать только, что случилось теперь. Перебили смертознаев, и никакое колдовство им не помогло. У противника ведь тоже колдуны были, да и войско собрали большое... Наш с Хадриссом хозяин оказался последним, он в сражении погиб. Ну а мы, кто уцелел, попрятались. Сама понимаешь...

– Если кто-то узнает, чьей ты армии солдат, тебя убьют, - серьезно сказала она.

– И Хадрисса убьют.

– Его в первую очередь, - спокойно произнес я.
– Он же оборотень. Их и так-то всегда боялись, а уж смертознаева слугу тут же прикончат. Ты же его видела, ему не так просто за обычного человека сойти, вот и прячется по лесам...

– Да и ты на обычного человека, - передразнила Эсси, - не очень похож! Что лицом, что речью!

– Я родом из других краев, - терпеливо напомнил я.
– Но ты права, мне тоже лучше не показываться. Пересижу где-нибудь, пока все не затихнет... Наверно, пару лет точно выждать придется: у хозяина было много нечисти, и вся она разбежалась, как он концы отдал. Долго еще ловить будут!

– А что потом?
– спросила она.

– Я всегда хотел посмотреть мир, - честно ответил я.
– Потому и из дому ушел. Но как-то не заладилось, я все больше какие-то логова да большие дороги видел. Может, теперь что получится...

– Это хорошо, - серьезно сказала Эсси.
– Я тоже хочу побывать в чужих краях. Я ведь никогда не покидала Ольсию! Удивительно, Север... Вот уж не думала, что моя мечта может сбыться вот так!

– И тебя нисколько не беспокоит то, что я служил смертознаю, зловредному колдуну?
– поинтересовался я.

– Если ты наемник, то для тебя нормально служить тому, кто больше заплатил, - хладнокровно ответила она.
– Ты ведь сам не колдун? Нет? Ну вот! Да и все равно бояться мне нечего, я уже умерла, если ты не забыл.

– То-то ты от Хадрисса шарахалась!

– Ну...
– смутилась Эсси.
– Я не ожидала такого... Но он в чем-то даже симпатичный, разве нет?

– Ага, - ответил я и не стал рассказывать о том, каков оборотень в бою. Незачем юным девушкам о таком слушать.
– Пойдем-ка обратно, пока те двое костер не проворонили...

Как ни странно, Золот вполне справлялся с ролью кострового. Видно, ему доводилось и под дождем поддерживать огонь, может, на охоте бывал? Или в походе? Кто его разберет! С виду-то мальчишка мальчишкой... Расспрашивать его, впрочем, я не собирался, тем более, тут и Хадрисс подошел, встряхнулся, как собака, и уселся у костра.

– Вообще-то бабам положено готовить, - сообщил он, поглядев на Злату. Та только съежилась под двумя плащами.
– Но тут, вижу, случай не тот. Испортит хорошую еду! Дай-ка, Север, я сам... Сколько помню, у тебя все время горелые подметки получались!

Он врал напропалую: я никогда ничего при нем не готовил, и уж тем более нам не доводилось вечерять у одного костра. Однако, не могу не отметить, ложь оказалась удачной: уже и Злата перестала дрожать, и Золот вьюном вился вокруг громадного Хадрисса -- то подай, это принеси... хорошо, у меня соли немного было, таскал с собой по старой привычке. Мертвяки сильно ее не любят отчего-то, если совсем уж наглый привяжется, можно ему в гадкую рожу сыпануть, ненадолго, но отстанет. Не знаю, отчего так, да и сам хозяин, по-моему, не знал. Это у его предков надо было спрашивать, но где теперь те предки... Надеюсь, сидят во владениях Великого Нижнего у холодной золы давно прогоревшего костра!

Я же занялся Везунчиком: чистить его было нечем, разве что пучком прошлогодней травы обтереть, но и то ладно. Сбруя вся мокрая, и не просушишь ведь толком, а попону хоть выжимай! И как его завтра седлать? Хотя, если верхом все равно никто не едет, можно и обойтись, а седло вон Хадрисс на плечо закинет, он такого веса и не заметит...

Я воровато оглянулся, вынул припрятанный сухарь и сунул Везунчику. Тот живо схрупал угощение и ласково фыркнул мне в лицо, негодяй.

Дождь понемногу перестал. "Если повезет, завтра развиднеется", - подумал я, поглядев на далекое серое небо над верхушками голых деревьев. Ан нет, не совсем голых, они уже подернулись зеленоватой дымкой, теперь я отчетливо это видел!

– Хорошо!
– сказал я вслух, почесал в затылке и выудил из волос какой-то сучок. Зацепился, наверно, когда я по кустам лазил... Да, точно, я тогда чуть половину кожи с черепа не содрал!

Судя по всему, на голове у меня творилось невесть что, так что я распутал ремешок, вытряхнул из волос (не особенно чистых, кстати; пойти, что ли, макнуться в ручей?) мусор, кое-как пригладил их пятерней и собрался снова связать в хвост, как вдруг почувствовал прикосновение к левому локтю.

Это оказалась Злата, выбравшаяся из убежища.

– Возьми, - сказала она тихо и протянула мне костяной гребешок. И где только прятала!
– Как он служил мне, так пусть теперь служит тебе, и...

– Ну...
– начал я, собираясь поблагодарить, и уже протянул руку, но тут же получил по пальцам.

– Не бери!
– выкрикнула Эсси мне в лицо. Наверно, у меня был достаточно недоумевающий взгляд, чтобы она сочла нужным добавить: - Потом объясню!

– Не стоит, - сказал я Злате.
– У меня на голове чего только нету, охота тебе какую-нибудь живность в косе заиметь? Нет? Ну и славно, иди вон к костру, там уже оленина готова, я отсюда запах чую...

Она отошла, то и дело оглядываясь, а я вопросительно уставился на Эсси.

– И что это было? Почему нельзя взять у кого-то гребень?

– Север, Север...
– вздохнула она.
– Впрочем, откуда тебе знать! А вот эта, - Эсси посмотрела вслед Злате, - кое-чего нахваталась, не могу не признать!

– Да объясни ты толком!

– Если ты принимаешь из рук благородной девушки ее гребень, ты признаешь себя ее вассалом, - мило улыбнулась она.

– Почему именно гребень? Отчего не зеркало, не платок, наконец? Чушь какая!
– мотнул я головой.

– Обычай, - веско произнесла Эсси.
– Он был древним еще во времена моей прабабки. Почему именно гребень, я толком не знаю. Слышала от старых служанок, мол, это потому, что у человека жизненная сила в волосах, вот отчего в старые времена их не стригли... Да и теперь, чем длиннее и гуще у женщины коса, тем она считается здоровее и... ну, ты понимаешь!

– У нас были похожие поверья, - кивнул я. Да, точно, женщины косы не подрезали, а если приходилось, то делали это с такими предосторожностями, что страшно становилось.