Брелок желаний
Шрифт:
Прежде чем объявиться к ней в офис, я пошёл на шопинг. Это была не просто прихоть. Это был ритуал возвращения. Как у супергероев, только вместо латекса и плаща — новые кроссовки, бомбер и белая футболка, такая чистая, как моя совесть до кнопки.
Парикмахер постриг меня как будто с любовью. Смазал воском, похлопал по плечу и сказал:
— Теперь вы как из столицы.
Я не стал его разочаровывать. Я ведь туда как раз и ехал.
На вокзале я поймал отражение в стекле. Новый я. Новый стиль. Новый МОТ, теперь с чуть-чуть расширенной оперативной памятью и глазами, которые видят 120
Поезд качался, а мысли — нет. Они мчались, как электровоз без тормозов. Я представлял Юленьку: как откроет дверь, как удивится, как скажет: “Смирнов? Ты?” И я такой: “Просто мимо шёл. Захотел увидеть, как живёт офис без меня”. Это, конечно, в теории. А на практике я волновался, как перед ЕГЭ по жизни.
На подъезде к Москве я стал копаться в мыслях:
— Если я встречу Пайку, надо смотреть ей в глаза. Уверенно. Спокойно. С видом человека, который не крал магические артефакты, а просто зашёл за солью.
Но всё-таки — обнулить её, конечно, не помешает. Надёжность превыше всего.
С этими мыслями и слегка запотевшими ладошками я вышел на перрон. Москва встречала привычным ветром и легким презрением.
Фойе офиса встретило меня запахом кофе, дезинфекции и лёгкой корпоративной ненависти, которой тут обычно пропитаны воздух и ковролин. Всё как раньше. Только теперь я не сотрудник, а таинственный визитёр в модном прикиде и кроссах, что стоят, как квартал в Липецке. Идти было немного неловко — знаете, как в детстве, когда ты случайно попал в 11 "А", а ты вообще из 5 "Б", и все смотрят, как будто ты потерялся, но слишком гордый, чтобы признать это.
Я зашел в офис, как человек, который знает свою цель. Правда, цель на тот момент была довольно абстрактной: "встретить Юленьку и… импровизировать". Примерно, как выход на сцену без текста, но с надеждой, что зрители поверят в актёрскую игру.
Всё было, как раньше, только ощущалось иначе. Раньше я был тут как один из многих, а сейчас — как бывший, который пришёл в гости, и все такие: «А чё это он пришёл?». Знакомые лица мелькали, кто-то узнавал, кто-то притворялся, что не узнал, а Санек даже выронил степлер. Видимо, подумал, что я теперь топ-менеджер или налоговая.
— О, МОТ, ты? — выглянула из переговорки Машка из бухгалтерии, по-прежнему с тем же "укоризненным дружелюбием", как будто я ей должен за кофе с 2021 года. — Чё, вернулся?
— Да так, по делам в Москве. Решил заглянуть, — ответил я с улыбкой, которую репетировал ещё в поезде. — Как вы тут без меня?
— Лучше, — сказала она и исчезла, оставив после себя запах лака и сарказма.
Я прошёл дальше и остановился у двери Юленьки. Глубокий вдох. Постучал. Ответа не было. Странно. Постучал ещё раз, теперь с аккуратным акцентом на "деловой стук". Изнутри раздался голос:
— Да?
Открыл дверь.
И вот она. Сидела за столом, чуть склонившись к монитору, волосы собраны в хвост, как всегда. Та же осанка, та же лёгкая строгость в движениях. Только глаза — чуть уставшие. Или это я их такими запомнил?
Она подняла взгляд и замерла.
— Смирнов?
— Привет, — сказал я спокойно.
Или пытался.— Ты чего тут? — голос чуть мягче, но сдержанный.
— Был рядом. Решил зайти. Старые места, всё такое. — Я пожал плечами, словно это всё незначительно.
Она кивнула. Без эмоций.
— Странное чувство. Всё вроде то же, а будто чужое уже, — добавил я.
— Мы просто работаем. В отличие от некоторых. — Она кивнула в сторону окна, как бы невзначай.
— Не думал, что встречу тебя на месте после того, что случилось с Егором Александровичем.
— Смирнов, я здесь работаю. Не устраиваю театров. — Сухо. — Садись, если пришёл.
Я сел. Спина прямая. Руки на коленях, чтобы не выдавали дрожь.
— Хорошо выглядишь, — сказала она после паузы. Взгляд скользнул по худи, по кроссовкам.
— Новый этап. Решил не зарастать. — Кивнул коротко. — А ты не изменилась.
— У меня, знаешь ли, не было возможности. Работать пришлось. За себя и за тех, кто…
Она не договорила.
Повисла тишина. Давящая.
— Я узнал. Позже. Про пожар. «Про ребят», —тихо сказал я.
Мне не хватило воздуха, чтобы закончить.
— Это было... — она опустила глаза. — Прошло две недели. И всё ещё как будто вчера.
— Я не знал, что сказать. И не знал, кому.
— Смирнов, ты просто исчез. Вышел на обед — и всё. Ни письма, ни звонка. Люди пострадали, а ты... будто испарился.
Я закрыл глаза на секунду.
— Прости. Я не был готов. Я тогда сам горел. Внутри.
Она смотрела, не перебивала.
— Я бы рассказал, но... — начал я.
— Но ты бы сам себе не поверил? — закончила она. Попала в точку.
Я усмехнулся без радости.
— Именно.
Молчание. За окном шумел вентилятор кондиционера. Внутри было тише, чем в пустом зале.
— Сейчас ты спокойнее, — сказала она. — Даже немного… отрешённый.
— Ну так что ты пришёл, Смирнов? — спросила она, наконец оторвав взгляд от монитора и скрестив руки.
— Мне выдали уведомление о сокращении, — сказал я, стараясь не смотреть ей в глаза. — Я вот решил узнать, нет ли у тебя здесь для меня местечка… ну, на прежней должности?
А сам про себя подумал: ну хоть бы она отказала… хоть бы отказала. Смешно, да. Просишь — и одновременно молишься, чтобы тебе не дали.
— Смирнов, — вздохнула она. — Ты же знаешь, как сейчас в фирме. Напряжёнка с кадрами страшная. Раз уж пошло массовое сокращение в Смоленске, это не значит, что нас обойдут стороной.
Она помолчала, и добавила тише:
— Поверь, до нас просто… ещё не добрались.
— Понял тебя, Юлия Сергеевна, — кивнул я с почти театральной улыбкой, встал с кресла и, стараясь держаться прямо, двинулся к выходу.
— Смирнов, — окликнула она уже сзади. — Ты же не просто за работой пришёл?
— А зачем же ещё приходят к бывшим работодателям? — ответил я через плечо.
Она не ответила. И это было самым точным ответом.
Я вышел из офиса, не хлопая дверью — не потому, что культурный, а потому что хлопнуть хотелось об кого-то конкретного. Прошёл по коридору, где всё ещё пахло кофе, отчаянием и пережёванной амбициозностью. Тот самый запах: будто кто-то пытался стать кем-то важным — и не стал.