Бриллианты Юстэсов

Она думала много о своемъ прав? считаться живымъ существомъ и им?ть сердце способное страдать и душу способную терп?ть. Она в?рила въ себя, думая, что если ей достанется на долю сд?латься женою, то она будетъ для мужа истиннымъ другомъ и спутницей жизни, станетъ жить его радостями и бороться, если это будетъ необходимо, изъ вс?хъ силъ, за его интересы. Но о томъ, что она могла дать кром? сердца и ума, она не думала вовсе. Личную красоту она очень мало ц?нила, даже въ другихъ. Фигура и лицо лэди Юстэсъ, д?йствительно прелестныя, были для нея противны; между т?мъ какъ она съ удовольствіемъ гляд?ла на широкую, некрасивую, безцв?тную физіономію Лидіи Фонъ, которая сд?лалась дорога ей по своему искреннему добродушію и безкорыстному характеру. Она никогда не спрашивала себя, красивъ или безобразенъ тотъ или этотъ мужчина. Она знала, что лицо Фрэнка Грейстока было исполнено живого ума, и знала что лицо лорда Фона отличалось отсутствіемъ умственныхъ способностей. Одного она не только любила, но даже не могла не любить, другой же, относительно того сочувствія, которое необходимо въ брак?, всегда долженъ быть отъ нея далекъ. Она знала, что мужчины требуютъ отъ женщины красоты, и себя красавицей никогда не считала; но ей въ голову не приходило, чтобъ изъ-за этого она могла потерп?ть неудачу. У нея было слишкомъ мужественное сердце для подобнаго опасенія. Она не очень думала обо всемъ этомъ, но чувствовала себя вправ? сд?латься женою такого челов?ка, какъ Фрэнкъ Грейстокъ. Она была гордая, твердая, самоув?ренная, но скромная женщина, слишкомъ любившая правду для того, чтобы говорить себ? ложь о себ?, самой. Она обладала большой способностью къ сочувствію, ум?ла въ обществ? вести разговоръ -- хотя любила бол?е слушать и говорила мало. Она вполн? понимала юморъ, любила похохотать такъ, что беззвучный см?хъ оживлялъ все ея лицо. Она знала, что можетъ занять въ жизни м?сто выше м?ста гувернантки -- а между-т?мъ какъ же могло быть иначе?

Лэди Линлитго была у племянницы въ четвергъ и въ тотъ же самый вечеръ Фрэнкъ Грейстокъ поднялъ вопросъ въ нижней палат? о сааб? Майгобскомъ. Мы вс? знаемъ значеніе такихъ р?чей. Еслибы Фрэнкъ принадлежалъ къ той партіи, которая сопротивлялась правамъ сааба, то онъ в?роятно не очень заботился бы о принц?. Мы можемъ быть ув?рены, что онъ не позаботился прочесть ни одной строчки того скучнаго, длиннаго памфлета, который онъ долженъ былъ одол?ть, прежде ч?мъ отважился сд?лать шагъ въ этомъ д?л?, еслибъ для него не былъ открытъ опозиціонный путь. Но для того, чтобы проткнуть своимъ копьемъ кирасу врага, политикъ способенъ на все. Фрэнкъ сказалъ свою р?чь и сказалъ очень хорошо. Это д?ло какъ разъ годилось для адвоката, допуская тотъ родъ защиты, который адвокатъ им?етъ право употреблять. Тогдашній министръ остиндскихъ д?лъ, начальникъ лорда Фона, р?шилъ посл? многихъ тревожныхъ соображеній, что онъ обязанъ не соглашаться на требованіе принца, и за это-то сопротивленіе нанего напали. Еслибъ онъ согласился, то нападеніе было бы также ядовито и весьма в?роятно сд?лано съ той же самой стороны. Молодого консерватора, добивающагося почета отъ своей партіи, никто не сталъ бы за это порицать. Такимъ образомъ ведется война. Фрэнкъ Грейстокъ взялся защищать сааба и извлекъ бы изъ глазъ своихъ слушателей слезы негодованія, еслибъ его слушатели не знали условій войны. Съ той и съ другой стороны слушатели много интересовались притязаніями сааба, но они чувствовали, что Грейстокъ предъявлялъ свои собственненныя требованія на будущую награду отъ своей партіи. Онъ очень сильно напалъ на министра -- онъ сильно напалъ и на лорда Фона, доказывая, что никогда еще жестокость правительственнаго вліянія не выражалась такъ ясно, какъ въ вопрос? о несправедливости, съ какою обходились съ б?днымъ туземнымъ принцемъ. Это было очень прискорбно для лорда Фона, который лично желалъ покровительствовать б?дному принцу, -- и т?мъ еще прискорбн?е, что онъ былъ очень друженъ съ Грейстокомъ. Онъ очень этимъ обид?лся и обида эта еще не прошла, когда по своему обыкновенію онъ прі?халъ въ замокъ Фонъ въ субботу вечеромъ.

Семейство Фонъ, состоявшее все изъ женщинъ, об?дало рано. По субботамъ, когда прі?зжалъ его сіятельство, для него одного приготовлялся об?дъ. По воскресеньямъ вс? об?дали вм?ст? въ три часа. Въ воскресенье вечеромъ лордъ Фонъ возвращался въ Лондонъ, приготовляться къ работ? сл?дующаго дня. Можетъ быть также ему не нравилась пропов?дь, которую лэди Фонъ всегда читала вс?мъ домашнимъ въ девять часовъ вечера по воскресеньямъ. Въ эту субботу онъ посл? об?да вышелъ въ садъ, гд? старшая незамужняя дочь, мисъ Фонъ, гуляла съ Люси Морисъ. Вечеръ былъ почти л?тній;-- до такой степени, что н?которые сид?ли на садовыхъ скамьяхъ, а четыре д?вушки играли въ крокетъ на лугу, хотя уже такъ стемн?ло, что съ трудомъ можно было различать шары. Мисъ Фонъ уже сказала Люси, что ея братъ очень сердитъ на мистера Грейстока. Люси сочувствовала Фрэнку и саабу. Она старалась, и отчасти усп?ла, привлечь на свою сторону товарища министра. Люси не им?ла нам?ренія перем?нить свое мн?ніе, хотя вс? дочери лэди Фонъ и сама она были противъ нея. Когда братъ или сынъ товарищъ министра, то сестры и матери постоянно держатъ сторону правительства въ т?хъ д?лахъ, которыя касаются этого министерства.

– - Право, Фредерикъ, сказала Августа Фонъ: -- мн? кажется, что мистеръ Грейстокъ зашелъ уже слишкомъ далеко.

– - Эти господа все себ? позволяютъ д?лать и говорить! воскликнулъ лордъ Фонъ.-- Я самъ не могу этого понять. Когда я принадлежалъ къ опозиціонной партіи, я никогда не д?лалъ ничего подобнаго.

– - Не оттого ли это произошло, что онъ разсердился на мама? сказала мисъ Фонъ.

Вс? знавшіе Фоновъ знали, что Августа Фонъ была не умна и что ей случалось иногда говорить именно то, чего не сл?довало.

– - Н?тъ, сказалъ товарищъ министра, который не могъ перенести мысли, что слабыя женщины могли им?ть какое-нибудь вліяніе на важныя д?йствія парламента.

– - Ты знаешь, мама сказала...

– - Совс?мъ не отъ этого, зам?тилъ лордъ Фонъ, повелительно перебивъ сестру.-- Просто мистеръ Грейстокъ нечестный политикъ. Вотъ въ чемъ все д?ло. Онъ вздумалъ напасть на меня, потому что къ тому представился случай. Во всемъ парламент? не найдется челов?ка, который лично интересовался бы этими д?лами такъ мало, какъ я.

Еслибы его сіятельство сказалъ: "такъ много какъ я", онъ можетъ быть выразился бы правильн?е.

– - Я терп?ть этого не могу. Адвокатъ, кажется, никогда не понимаетъ, за что сл?дуетъ и за что не сл?дуетъ состязаться.

Люси чувствовала, какъ лицо ея вспыхнуло, и готовилась заступиться за молодого адвоката, когда голосъ лэди Фонъ послышался изъ окна гостиной:

– - Ступайте въ комнаты, д?вочки. Девять часовъ.

Въ этомъ дом? лэди Фонъ царствовала самовластно и никто ни на минуту не помышлялъ ослушаться ее. Шары остановились, а т?, которые гуляли, повернули лица къ окну гостиной. Но лордъ Фонъ, не принадлежавшій къ числу д?вочекъ, прошелся еще разъ по саду, думая о нанесенномъ ему оскорбленіи.

– - Фредерикъ сердится на мистера Грейстока, сказала Августа, какъ только он? с?ли.

– - Я тоже чувствую, что это досадно, сказала вторая сестра.

– - И соображая, что мистеръ Грейстокъ такъ часто бывалъ зд?сь, я нахожу, что это не совс?мъ хорошо съ его стороны, сказала третья.

Лидія не говорила ничего, но не могла удержаться, чтобы не взглянуть на Люси.

– - Я полагаю, что въ парламент? все дозволяется, сказала лэди Фонъ.

Тутъ лордъ Фонъ, слышавшій посл?днія слова, вошелъ въ открытое балконное окно.

– - Этого я не знаю, матушка, сказалъ онъ.-- Джентльмены должны вести себя одинаково везд?. Есть вещи, которыя говорить можно, и есть вещи, которыхъ говорить нельзя. Мистеръ Грейстокъ зашелъ за обычныя границы и я постараюсь выразить ему мое мн?ніе.

– - Неужели ты зат?ешь съ нимъ ссору? спросила мать.

– - Я не вызову его на дуэль, если вы говорите объ этомъ, но дамъ ему почувствовать, что онъ переступилъ дозволенныя границы.

Это его сіятельство сказалъ съ т?мъ надменнымъ превосходствомъ, которое мужчины обыкновенно обнаруживаютъ при своихъ родственницахъ.

Люси долго терп?ла, зная хорошо, что подобную непріятность лучше выносить молча, но дал?е изв?стныхъ границъ она переносить не могла. Ей казалось невыносимо, что мистера Грейстока чернятъ при дамахъ, которыя вс? знали ея привязанность къ этому челов?ку. Потомъ ей казалось, что и она можетъ вступить въ битву и нанести косвенный ударъ его сіятельству за отсутствующаго противника, будто бы сражаясь за сааба. Было время, когда б?дный саабъ былъ въ милости въ замк? Фонъ.

– - Мн? кажется, что мистеръ Грейстокъ долженъ былъ сказать все, что могъ въ пользу принца. Если онъ взялся защищать его, то обязанъ употребить на это вс? свои силы.

Она говорила энергично и съ румянцемъ на лиц?. Лэди Фонъ, слушая ее, покачала ей головой.

– - Читали вы р?чь мистера Грейстока, мисъ Морисъ? спросилъ лордъ Фонъ.

– - Отъ перваго слова до посл?дняго въ "Таймс?".

– - Поняли вы его намекъ на то, что я обязанъ былъ сказать въ палат? лордовъ въ пользу правительства?

– - Должно быть. Понять было не трудно.

– - Я нахожу, что мистеръ Грейстокъ не долженъ былъ нападать на Фредерика, сказала Августа.

– - Мы къ этому не привыкли, сказалъ лордъ Фонъ.

– - Этого, конечно, я не знаю, сказала Люси: -- я нахожу, что съ принцемъ поступили очень дурно -- что его лишили собственности, что его лишаютъ правъ, только потому что онъ слабъ, и я очень рада, что кто-нибудь заступился за него.

– - Милая Люси, сказала лэди Фонъ:-- если вы станете разсуждать о политик? съ лордомъ Фономъ, вы непрем?нно будете поб?ждены.

– - Я вовсе не противъ взгляда мисъ Морисъ на д?ло сааба, великодушно сказалъ товарищъ министра:-- многое можно сказать съ об?ихъ сторонъ. Я давно знаю, что мисъ Морисъ большая пріятельница сааба.