Цейтнот

— Скучаешь? — поинтересовался Клинт, чуть остановившись ненадолго, чтобы посмотреть, горит ли свет в спальне.

— Да нет, — неуверенно сообщила девушка, и Клинт подошёл ближе, вытирая влажные волосы не менее влажным полотенцем.

— Выглядишь грустной.

— Всё в порядке.

— Точно? — Клинт нахмурился и присел рядом.

От него пахло озером и лесом, чем-то холодным и мокрым, и Ванда потупила взгляд, понимая, что ей наедине с ним страшно неловко. Перед глазами то и дело всплывали его сухие губы, и у неё мгновенно начинало щипать на кончике языка.

— Наташа тебе что-нибудь сказала?

— А должна была? — удивилась Ванда. — Мы не разговаривали толком.

Клинт кивнул, думая о чём-то своём, но девушке его молчание не нравилось.

— А что случилось?

— Ничего, — Клинт улыбнулся. — Просто… может ты, конечно, заметила, но…

— Что я ей не нравлюсь? Это было видно невооружённым глазом, — фыркнула Ванда, и Клинт засмеялся, приобнимая её.

У него была очень холодная рука, она легла ей на плечо, и даже сквозь толстую ткань толстовки Ванда ощущала, насколько она ледяная. Ванда неловко опёрлась о колено Клинта, потеряв равновесие, когда он прижал её к себе. У неё бешено стучало сердце от того, что он был рядом, в ногах разливалось умиротворение, какое-то жалкое спокойствие. Захотелось обнять его в ответ, но что-то останавливало.

— Мне ведь можно к тебе прикасаться? — эти слова, сказанные с насмешкой, ввели Ванду в ступор, она нахмурилась. — После вчерашнего?

Её тут же бросило в жар, а потом так же резко в холод, и краска схлынула с лица. Кажется, Клинт заметил это и тут же её отпустил. Ванда убрала волосы, заправив их за ухо, и постаралась нацепить на лицо как можно более небрежную улыбку:

— А почему же нет? То, что было вчера, вышло случайно. И уже неважно.

Клинт долго и выпытывающе на неё смотрел, прямо в глаза, и Ванда всё улыбалась, чувствуя, что щёки сейчас лопнут от усердия.

— Это было… Ты точно не хочешь со мной об этом поговорить?

— О чём говорить? — Ванда фыркнула. — Мы же уже всё обсудили. Если ты думаешь, что я в тебя влюбилась, то это бред.

Девушка даже хихикнула, но Клинт всё равно смотрел на неё так, словно она сморозила глупость. А потом он тоже улыбнулся, наконец-то отвёл глаза и хмыкнул.

— Ты права. Как-то бредово вышло.

— Да, — протянула Ванда, кося взгляд на лежащий рядом блокнот. Клинт, вставая, потрепал её по голове, и она обернулась ему вслед. За прозрачной дверью веранды за ними наблюдала Наташа.

***

— Ты говорил, что Ванде стало лучше, — заметила Наташа, и Клинт невольно взглянул в сторону веранды, где сидела девушка. Она качала на руках Натаниэля, вертя у него под носом погремушкой. — Что-то по ней незаметно.

Бартон хотел было возразить, что он такого не говорил, но промолчал, поняв, что тогда придётся объяснять почему их гостья весь вчерашний день была такая неприкаянная. Случившееся событие не то, чтобы его напрягло и заставило забеспокоиться, но это же была Ванда, с ней никогда не бывает просто. Если она что-то сделала, значит, на то есть веские причины. И Клинту не хотелось пускать всё на самотёк как в прошлый раз, понадеявшись, что проблема исчезнет. Это плохо заканчивалось, а ему уже надоело быть трусом и закрывать глаза на очевидное.

Если Ванда его поцеловала, то значит, что что-то её на это сподвигло. Что именно, атмосфера, весёлое настроение или что-то ещё, было в общем-то для него и неважно, надо было просто поговорить с ней. Может быть, что-то объяснить. Он видел по её глазам, ей есть что сказать, вот только время было крайне неудачным. Он сам пригласил Наташу на уик-энд, она давно у них не гостила, но, чёрт, это было так не вовремя.

— Зачем ты взял её к себе жить?

Клинт вздрогнул от этого неожиданного вопроса, нахмурился, посмотрев на Наташу, и мгновенно прочитал на её лице недовольную решимость.

— Я объяснял.

— Да, ты чувствуешь вину перед ней за то, что её брат погиб, спасая тебя. Ты теперь ответственен за неё, я понимаю это. Вина усилилась после того, как она пыталась покончить с собой, но зачем было приглашать её к себе жить, — Нат приблизилась к нему вплотную и понизила голос до шёпота. — Клинт, это не шутки, ей стоило остаться в клинике, там бы ей оказали квалифицированную помощь.

— Она и так ходит на сеансы. Домашняя обстановка намного лучше больничных стен, ты это знаешь, — Бартону внезапно не понравился этот разговор. Радость от визита старой подруги внезапно испарилась и стала отдавать душком. Что-то было не так. Наташа бы не стала просто так наговаривать на Ванду. — Что тебе не нравится?

Нат немного замялась, скосила взгляд в сторону сидящей на скамейке девушки.

— Ты не замечаешь?

— Чего? — Клинт даже обернулся.

— Ничего странного в поведении Ванды?

Бартон немного напрягся, спиной чувствуя острый взгляд Наташи.

— Я уже здесь целые сутки и успела это заметить и сделать выводы.

— О чём ты?

— Клинт, — Наташа сделала такие удивлённые глаза, что Бартон на мгновение почувствовал себя кретином. — Неужели ты не видишь, как она на тебя смотрит?

— И как же?

Наташа издала смешок.

— Да она смотрит на тебя, как на сокровище. Ты говоришь, а она прямо в рот тебе смотрит, слушает так внимательно, что мне кажется, она может с точностью до слова воспроизвести твои фразы. Она смотрит на тебя не как на обычного человека, а с такой нескрываемой влюблённостью, что становится жарко. Да она же делает всё, что ты скажешь. Она будто порывается тебе что-то объяснить, но ты тут же отворачиваешься, словно что-то произошло. Что?

Клинт не мог выговорить ни слова, проницаемость и наблюдательность Наташи всегда его поражали, сколько он её знал. И он привык ей беспрекословно доверять, вот только некоторые её высказывания заставили его засмеяться.

— Это не так. Тебе явно показалось. Ванда не может быть в меня влюблена, это даже звучит нелепо. Твои доводы нелепы.

— Ты не видишь? — удивлённо протянула Наташа. — Да сам на неё посмотри.

— Она так наблюдает за нами не потому что влюблена, просто кое-что случилось.

— И что же?

— Наташа, — Клинт раздражённо обернулся, — перестань нести бред. Ну кто в здравом уме обратит внимание на старого женатого мужика с кучей детей?

— Она живёт здесь уже пару месяцев, может, твой глаз замылился, и ты этого просто не видишь, но я-то замечаю. Я делюсь с тобой своими подозрениями, потому что считаю, что это важно.

— Вот именно, что подозрениями, при этом даже ничем не обоснованными.

— Не обоснованными? Да её глаза говорят сами за себя!

— Наташа, — Клинт снисходительно вздохнул, — ты её совсем не знаешь.

— Будто ты её так хорошо знаешь, что может сказать, что творится у неё на душе. Никто её не знает, она может быть агрессивно настроенной по отношению к Лоре и к твоим детям, может попытаться разрушить твою семью, пытаясь тебя добиться, как обычно это делают радикально настроенные любовницы. Но никто точно не скажет, ведь мы её не знаем.