Цейтнот

Клинт неуверенно опустил тарелку и посмотрел на чашку только что приготовленного кофе.

— Я так устал.

— Я знаю, дорогой, — Лора улыбнулась, целуя мужа в щёку. — Пойду покормлю Нейта. В отличие от Ванды есть он хочет всегда.

Клинт усмехнулся, слыша из соседней комнаты гогот своего карапуза, и, схватив чашку, вылил содержимое в раковину. Сегодня Ванда обойдётся без еды. Впрочем, как и в последние месяцы.

Хоть Лора и предрекала ему, что девушка всё же выйдет из своей спальни, он не думал, что этого придётся ждать так долго. Он просто не понимал, как можно обходиться без пищи такое длительное время. На её месте он бы загнулся уже на второй день, а она всё ещё дышала. Он конечно же подозревал, что она истощала до такой степени, что не могла даже встать с кровати, что её организм за это время привык обходиться без еды, что она уже не испытывала голода. Голодовка для неё была способом наказать саму себя за то, что она выжила, а брат — нет. Она так губила себя. Если уж не получилось перерезать себе вены, так умрёт от дистрофии.

Прошло несколько дней, Клинт раз в пару часов заглядывал к ней в комнату, наблюдал, как одеяло слегка шевелится, показывая, что человек под ним слабо, но дышит. Открывал окна, проветривая комнату, сидел на кровати в ожидании, что Ванду внезапно прорвёт, и она попросит его о помощи. Раза три он порывался вызвать скорую, но что-то его останавливало. Иногда ночью он ни с того ни с сего вскакивал и шёл к Ванде, проверяя жива ли она.

— Пожалуйста, скажу хоть что-нибудь, — умолял он её, но она привычно молчала, а Клинт всё стоял на пороге и ждал. Чего ждал? Сам не знал.

Однажды Лила подошла и попросила его позвать Ванду поиграть с ней в куклы. Бартон растерянно попытался объяснить дочери, что их гостья с ней играть не будет.

— Это потому что я слишком маленькая?

— Нет, малыш, это потому что Ванде сейчас не очень хорошо.

— Она болеет? — Лила взглянула на него своими большими глазами, и Клинт немного замялся.

— Можно сказать, что да.

— Это что-то заразное?

— Нет, что ты.

— Что-то смертельное?

Клинт едва улыбнулся и присел на корточки перед дочкой.

— Это нечто грустное, поэтому можно сказать, что смертельное.

— А есть лекарство, которое ей поможет?

— Наверное, но я ещё не нашёл.

— Если она не болеет ничем заразным, можно я к ней загляну? Я принесу ей свою куклу, вдруг ей понравится?

Бартон растянул губы в улыбке и потрепал Лилу по голове, целуя в пухлую щёчку.

— Не думаю, что это ей поможет. Она уже давно не играет в куклы.

«Потому что у неё отняли детство», — мрачно подумалось ему, и Лила, обиженно выпятив губы, ушла, оставив его размышлять.

Клинт задумчиво закрыл лицо в ладонях и тяжело вздохнул, понимая, что чаша его терпения, глубокая, почти что бездонная, переполнена до краёв. Он влетел в комнату Ванды, чувствуя, что в крови будто бурлит огонь. Он был невероятно зол и буквально пыхтел от ярости. Клинт сорвал с девушки одеяло, но она не пошевелилась, лишь скосила мутный взгляд. У Бартона словно крышу снесло, он схватил её за рубашку на груди и рывком заставил подняться, голова Ванды странно мотнулась, будто у неё была сломана шея, и он обхватил её лицо.

— Я не понимаю, зачем ты себя так ведёшь. Ты разрушаешь изнутри не только себя, но и меня в придачу. Ты думаешь, что твоё здоровье никого не заботит, но это не так. Я беспокоюсь о тебе, Ванда, слышишь? Волнуюсь за тебя, боюсь, как бы ты не отбросила коньки у меня в доме. Я искренне за тебя переживаю, а ты даже не подозреваешь об этом. Наверное, ты думаешь, что я делаю это только потому, что твой драгоценный брат спас мою задницу из-под обстрела, и знаешь, ты права. Я действительно делаю это, потому что обязан ему по гроб жизни. И тебе! Во время его похорон я поклялся защищать тебя, заботиться о тебе также, как он делал бы это, будь сейчас жив.

Ванда безжизненно смотрела на него и Клинт не видел в её глазах ни грамма понимания. Он убрал руки, и девушка, потеряв опору, упала на подушки, даже не поморщившись.

— Мне надоело, что ты так с собой поступаешь. Пьетро бы это не понравилось. И плевать, что его нет. Я верю, что он наблюдает за нами оттуда, — Клинт ткнул пальцем в потолок, — и не одобряет твои действия. Он бы хотел, чтобы ты продолжала жить. За вас обоих. Представь, что выжил он, а не ты. Представь это хоть на минутку. Ты бы хотела, чтобы он покончил с собой? Ты бы хотела этого? Я взял на себя ответственность, я обязан заботиться о тебе. Прими это к сведению, и я не отступлю. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вернуть тебя, хочешь ты этого или нет. И если надо будет, я отправлю тебя в клинику, где тебя будут насильно кормить и поить, колоть лекарствами и заставлять изливать душу, сидя в компании таких же неадекватных, как и ты сама! Я больше так не могу. Мне очень с тобой тяжело. Но я тебя не брошу!

Клинт раздражённо выдохнул, чувствуя, что весь горит, но на душе стало немного легче. Будто он скинул один камень из горы тех, что тащил на себе. Ванда продолжала пялиться в потолок, и Бартон нагнулся перед её лицом, пытаясь понять, видит ли она его.

— Тебе надо промыть раны.

Ванда моргнула и отвернулась. И Клинт впервые увидел у неё в глазах слёзы.

***

— Тише! А если она не спит?

— Мы десять минут стояли под дверью, за это время не раздалось ни звука. Конечно же она спит.

— А если она действительно ведьма и просто парит над полом, поэтому мы ничего не слышали?

— Лила, хватит нести бред. Ведьм не существует.

— Папа сказал, что она болеет. Наверное, у неё нет сил.

— Если она болеет, значит спит. Так что не бойся.

Дверь тихонько скрипнула и в комнату вошли Купер и Лила. Они заинтересованно вытянули шеи в надежде разглядеть девушку, лежащую в кровати, но не решались подойти слишком близко.

— А если она проснётся?

— А мы тихонько, — заверил Купер и, взяв сестру за руку, сделал пару шагов. — У неё закрыты глаза, она спит.

— Она страшная?

— Что? Нет! С чего ты решила?

— Она же ведьма.

— С чего ты это взяла? Мы её уже видели. Она выглядит как человек. У неё нет бородавок на носу, и она вполне симпатичная. И почему ты называешь её ведьмой? Ты ведь даже хотела поиграть с ней.

— Не знаю, — растерянно прошептала Лила, подходя к кровати.

Она оказалась прямо у изголовья и с любопытством смотрела в лицо Ванды.

— Она спит, — заключила девочка, и тут Ванда внезапно открыла глаза, и Лила, вскрикнув, отшатнулась, чуть не опрокинув лампу с тумбы. — Ведьма!

— Тише, не кричи. Папа услышит!

Купер схватил сестрёнку за плечо и заставил отойти подальше от Ванды. Дети выглядели невероятно напуганными и очень боялись, что сейчас прибегут родители.

— Мы не хотели вас беспокоить, — признался Купер, но Ванда ничего не ответила. Лишь молча наблюдала за тем, как дети спешно ретируются из комнаты.

Этим же днём Клинт убаюкивал проснувшегося среди ночи Нейта, попутно пытаясь спеть ему колыбельную. Малыш гулил и порой смеялся, и Бартон улыбался вместе с ним, раскачивая на руках.