Цейтнот

— А теперь постарайся заснуть, потому что мама сегодня очень устала, ей надо выспаться. А ты кричишь и не даёшь нам спать, маленький проказник. Я понимаю, тебе скучно лежать в своей кроватке в компании кучи игрушек, которые охраняют твой сон, но постарайся слушаться родителей. Хорошо?

Натаниэль недовольно засопел и внезапно снова разрыдался, заставив Клинта похлопать его по спине. Он переложил его так, что голова ребёнка оказалась на его плече, и продолжил расхаживать по детской, напевая песенки себе под нос. Через пару минут Нейт успокоился и радостно стал пускать слюни, пытаясь дотянуться до чего-то своими пухлыми ручками. Клинт удивлённо развернулся, и улыбка слетела с его лица, когда он увидел у дверей застывшую Ванду. Он поражённо смотрел на неё и ему казалось, что он видит призрак, настолько она была худой и бледной. Бартон не понимал, как она находит в себе силы стоять на ногах.

— Твои дети назвали меня ведьмой, — хрипло прошептала она, словно пробуя свой голос на вкус.

Её глаза тускло светились в темноте, она растерянно жалась к косяку, и Клинт заметил, что она переоделась и приняла душ. С волос медленно капала вода. И как он не услышал шума в ванной?

— Хочешь есть? — спросил он, видя, как Ванда неуверенно пытается спрятать свои забинтованные руки.

Девушка подняла на него глаза и тут же опустила, заметив, как полуторамесячный малыш с интересом смотрит на неё и улыбается своим беззубым ртом.

— Да, было бы неплохо.

========== Часть 3 ==========

Когда утром Ванда спустилась на кухню, Лора удивлённо приоткрыла рот и чуть не выронила из рук тарелку. Несколько секунд они поражённо смотрели друг на друга, и Ванда неуверенно взглянула на Клинта, словно бы спрашивая разрешения войти.

— Всё в порядке, — кивнул он, касаясь руки жены, и она улыбнулась.

— Привет, Ванда. Я рада, что тебе лучше.

Девушка сконфуженно кивнула и, подумав, выдавила из себя вымученную улыбку, одними губами прошептав приветствие.

— Мы уже позавтракали. Я не думала, что ты выйдешь, — зачастила Лора, по-хозяйски пытаясь поинтересоваться, что больше всего нравится их гостье. — Сегодня у нас была каша. Не знаю, любишь ли ты такое. Тебе наложить?

Ванда растерянно помотала головой, отказываясь, и Лора посмотрела на мужа, тот кивнул, без слов сообщая ей, что всё под контролем.

— Ну, если что, еда на плите. Можешь брать в любой момент, — женщина улыбнулась, всё время поглядывая на Клинта, и удалилась из кухни.

Ванда потопталась на месте, растерянно дёргая длинные рукава, пока Бартон не предложил ей сесть.

— Обычно я завтракаю первым, а дети уже кто как проснётся. Обедаем мы тоже не вместе. Я часто уезжаю в город, а дети могут поесть и у своих друзей. А вот ужины у нас всегда совместные. И если ты не против, то можешь к нам присоединиться. Мы были бы рады твоей компании, — Клинт ободряюще улыбнулся, и Ванда отвела взгляд.

Несколько минут они молчали, пока мужчина заваривал себе чай, а потом, взяв из вазочки шоколадную конфету, протянул её девушке. Та удивлённо приподняла бровь, и Бартон вложил сладость ей в ладонь, невольно заметив, что она сняла бинты. Ему внезапно захотелось прикоснуться к её рукам, посмотреть на раны, спросить всё ли нормально и не помочь ли ей с перевязками.

— Твой врач сказал, что тебе нужно ходить к психотерапевту, — осторожно начал Клинт, и Ванда вздрогнула от этих слов и насупилась.

— А если я не хочу? — её голос звучал глухо, и Бартону на мгновение показалось, что он ей не принадлежит. Он думал, что она разговаривает по-другому. Мягче, мелодичнее что ли.

— Думаю, занятия пойдут тебе на пользу. Я могу возить тебя в город пару раз в неделю.

Девушка повела плечами, показывая, что этот разговор ей неприятен, и Клинт замолчал. Он протянул руку, аккуратно касаясь кожи на её запястье, и Ванда одёрнула кисть, словно ошпарилась кипятком.

— Чем планируешь заниматься сегодня? — после длительной паузы поинтересовался он, стараясь сгладить неловкость.

— А я обязана что-то делать? — обречённо спросила Ванда. Ей хотелось сжаться в комочек, исчезнуть, чтобы Клинт больше на неё так не смотрел. В его взгляде она явственно читала жалость и огромное желание помочь. Проблема была в том, что в помощи она не нуждалась.

— Чтобы тебе было нескучно, — пояснил он, и Ванда едва заметно поморщилась. Ей уже давно не было скучно.

— А чем занимаешься ты?

— Я заново отстраиваю всё восточное крыло дома, проектирую веранду, меняю прохудившуюся крышу в сарае и прогнивший пол в гостевом домике. Работы хватает.

Ванда слушала его, уткнувшись взглядом в свои сложенные на столе руки и чувствовала, как шоколадка в руке медленно тает от тепла её ладоней. Клинт замолчал, заметив, что ей было неинтересно слушать его болтовню о ремонте. Он смотрел на то, как она теребит в руках конфету и думал о том, что, наверное, есть ей не хочется. Ночью она съела целый бутерброд и выпила две кружки горячего чая. Удивительно, что у неё не скрутило живот после такой трапезы, которая наверняка показалась ей пиром после пары месяцев воздержания.

— Мне уже лучше. Можно я уеду домой? Я не хочу больше тебя напрягать, — вдруг попросила Ванда, и Клинт удивлённо откинулся на спинку стула. Он не ожидал от неё такого вопроса и поначалу растерялся.

— Когда человек говорит, что с ним всё в порядке, это первый признак того, что ему нужна помощь. Так что нет. И ты мне не мешаешь, — тихо сообщил Бартон, и Ванда тяжело вздохнула, поняв, что улизнуть отсюда ей не удастся. — Твой врач сказал мне, что ты можешь снова попытаться покончить с собой.

У девушки едва заметно дрогнула верхняя губа. Теперь он не оставит её в покое, будет постоянно носиться с ней, следя за тем, чтобы она ничего с собой не сделала. Ванда печально развернула фантик, жалея о том, что вообще вышла из комнаты.

— Собирайся, поехали.

— Куда? — ошарашенно вопросила Ванда.

— Поедешь со мной в город, мне нужно в строительный магазин.

Девушка попыталась отказаться, ей не хотелось выбираться из дома, она предпочла бы вновь закутаться в одеяло и провести так всю свою жизнь. Но Клинт был настойчив, ему действительно не хотелось оставлять её одну. Она доверилась ему, начала с ним разговаривать, а для него это был огромный шаг вперёд. И он не собирался отступать, зная, что теперь дело пойдёт легче. Он надеялся, что, если Ванда постоянно будет находиться рядом с ним, то не будет чувствовать себя такой потерянной и никому не нужной. Он готов был сделать всё, чтобы вернуть ей вкус к жизни.

Всю дорогу Ванда мрачно смотрела в окно, и как Клинт не пытался завязать разговор, она упорно молчала. У неё были очень грустные глаза, и Бартон чувствовал себя весьма подавленно, гадая, что именно заставило девушку выйти из зоны комфорта. Что он такого сделал, чтобы у неё прорезался голос. Или это всё его дети?

С Вандой было невероятно сложно. Она оказалась некоммуникабельной, но Клинт списывал это на депрессию. Она бродила меж стеллажей и взгляд её блуждал по полкам, ни за что конкретно не цепляясь. Бартон, понимая, что должен заставить её ощущать себя важной, интересовался, какого цвета краска больше подходит для столовой. Ванде, мягко говоря, было всё равно, но Клинт всеми силами показывал, что ему нужно знать её мнение.