Цейтнот

Она вырвала запястье из его пальцев и растерянно взглянула на свои колени.

— Я не умею плавать, — смущённо призналась она, краем глаза видя, как он нахмурился.

— Не умеешь? Ты?

Голос его сквозил насмешкой, он засмеялся, но тут же затих, поняв, что Ванда говорит правду.

— Обычно плавать или кататься на велосипеде учат отцы. Мой просто не успел, — призналась девушка и тут же прикусила язык. Это было слишком откровенно, слишком личное, чтобы признаваться в этом кому бы то ни было. Она не собиралась изливать Клинту свою душу, просто случайно вырвалось.

Бартон сконфуженно молчал, и Ванда ненавидела себя за то, с какой жалостью он на неё смотрит. Она привыкла в глазах других людей казаться сильной и независимой, не позволяя им заглянуть за плотно задёрнутые шторы, чтобы ненароком они не увидели, в каком хаосе на самом деле она живёт. Клинт и без того был допущен слишком близко, и Ванда боялась, что он начнёт наводить порядок в её маленькой душной комнатке.

— Знаешь, никогда не поздно чему-то научиться. Пойдём, просто постоишь по колено в воде. Купер побрызгает на тебя из водяного пистолета.

Девушка нехотя поднялась. Клинт одарил её ободряющим взглядом.

— Если захочешь сама — просто попроси. Я научу.

***

Ванда не собиралась просить, она вообще больше никогда не собиралась подходить к открытым водоёмам, почему-то боясь, что Клинт может столкнуть её в воду. От страха тело само собой приспособится, и она научится плавать. И хоть Ванда знала, что Бартон вряд ли так жестоко с ней поступит, эта мысль её пугала. В озере вода была невероятно холодной, редко прогревалась и по сути не должна была ассоциироваться с ванной. Ванда до сих пор помнила, как наполняла ванну горячей водой, даже не удосужившись проследить за тем, чтобы температура была подходящей. Было как-то не до этого. Сначала её обожгло, тут же бросило в жар, было такое ощущение, что она заживо горит в котле. Но чем дольше она лежала в ванне, тем прохладнее становилась вода, тем легче было на душе.

Озеро да и сам лес рождали неприятные воспоминания, щедро сдобренные стыдом и сознанием ошибок, но это было единственное место, где Ванда могла побыть одна. Относительно. Дети Клинта плескались в воде, а она сидела на берегу, иногда прогуливалась по тропинке невдалеке и чувствовала себя неприкаянным призраком. Застрявшая между двух миров, застывшая в одном состоянии. Иногда ей казалось, что её психотерапевт прав, ей нужно как-то освежить свою жизнь. Привнести в неё краски, энергию, сделать хоть что-то, что изменит сложившийся порядок вещей.

Ванда не понимала, как плавание заставит её найти смысл в собственной жизни, но других идей в голове просто не было.

Клинт обрадовался, хоть и виду старался не подавать. Он видел, что Ванде плавать совсем не хотелось, она чувствовала себя неловко в Лорином купальнике, её кожа от холода покрылась мурашками, и только сейчас Бартон понял, какая же всё-таки Ванда худая и бледная.

Он держал её за руку, когда она с головой погружалась в озеро, чтобы привыкнуть к температуре воды. На её тонких запястьях розовели страшные кривоватые шрамы. Клинт всё отводил взгляд, боясь на них смотреть: Ванда могла заметить. Ей бы это не понравилось. Он старался её приободрить, поднять настроение, но девушка была как никогда мрачна и недовольна. И вскоре Клинт понял почему. Она очень боялась. Страх сковывал её, мешал двигаться, она дрожала от холода, переминаясь с ноги на ногу, чувствовала под пальцами противную мягкую землю, и всё больше убеждалась, что хочет сбежать.

— Ты не бойся, я ведь рядом, — постарался приободрить её Бартон, но слова его смазались в сознании девушки, выветрились, не возымели действие. — Вода тебя удержит, если ты не будешь отчаянно сопротивляться, то не утонешь. Чаще всего утопленники сами виноваты в своей смерти, они впадают в панику, молотят по воде руками, от ужаса им не хватает дыхания.

Голос Клинта был успокаивающий, донельзя мягкий, но ему с трудом удалось уговорить Ванду лечь на воду. От прикосновений к спине девушку бросило в жар, она неловко повела плечом, испугавшись.

— Вода тебя держит, — повторил Бартон, укладывая её на поверхность, но Ванда подсознательно сопротивлялась, покрываясь липким страхом. Она мёртвой хваткой вцепилась ему в руку, отказываясь согнуть колени, и Клинт буквально слышал, как в ужасе колотится её сердце. — Это не так уж и страшно, — удивился он.

Ванда молчала, лишь кидала на него полный паники взгляд, глаза её были большие, словно блюдца, на их дне съёживалась оторопь.

— Тише, я ведь держу, — улыбнулся Бартон, заглядывая ей в лицо.

Он мягко поддерживал её за спину, держал ладони под её коленями, шептал, что она молодец и у неё всё получилось.

— Вода держит, — в сотый раз сообщил он, но стоило убрать руки, как Ванда потеряла опору и глаза её расширились, став раза в три больше.

Сначала она почувствовала мнимую лёгкость, но её быстро сковало неуверенностью, она ощутила себя камнем. По телу пробежала дрожь, в уши стала заливаться вода, голова показалась настолько тяжёлой, что Ванда в ужасе ощутила, как она начинает опускаться и вода уже заливает ей глаза. Она в панике дёрнулась и вздохнула, уходя под воду, и резко вскочила, оттолкнув от себя Клинта.

— Всё было хорошо, — начал было он, но Ванда помотала головой, мигом оказываясь на берегу. — У тебя отлично получалось, ты просто раньше времени вскочила. Надо было привыкнуть. Так я хотел показать, что ты не утонешь, так и учиться плавать легче.

Ванда тяжело дышала, захлёбываясь воздухом, она кинула на Клинта гневный взгляд и отшатнулась от него, когда от попытался подойти и успокоить её.

— Я… я не хочу, это не моё, это была плохая идея.

— Все сначала боятся, это абсолютно нормально.

— Нет, я больше не могу. Не надо. Это было ужасно. Я невероятно тяжёлая, я не хочу утонуть.

— В следующий раз возьмём у Лилы надувные нарукавники…

— Не будет никакого следующего раза, — дрожащим голосом сообщила Ванда, пытаясь надеть футболку прямо на мокрый купальник.

— Эй-эй, — Клинт ухватил её за плечо и развернул к себе, внимательно глядя прямо в лицо. — Успокойся. Тебе мешает страх. Если бы не он, то всё прошло бы хорошо. Ты просто боишься доверить свою жизнь кому бы то ни было, — догадался Бартон. — Тебе страшно, но ты пытаешься сама выкарабкаться из той ямы, в которую сама себя загнала. Но при этом отказываешься от помощи, потому что не привыкла её принимать. Ванда, так нельзя. Это тебя погубит.

Девушка растерялась под взглядом Клинта, опустила руки, в которых судорожно сжимала шорты, и губы её задрожали.

— Позволь мне помочь тебе.

Ванда прекрасно понимала, что Бартон прав. Она сама рыла себе могилу, она уже легла в неё и выбираться оттуда никакого желания не было. Периодически вспыхивали попытки плыть по течению, Клинт тащил её за собой, выкапывал её из ямы, а она растерянно смотрела вдаль и не знала, как поступить. Для неё всё было слишком запутанно, нереально и не имело смысла. Оттого и было печально.