Цитадель

Решил я в городе большом затаиться пока и делом каким, мною ранее изученном заняться.

Но случилось так, что дело мое само пришло ко мне. Недалеко от самого города повстречал я старца одного.

Слеп он был, и поводырь ему требовался.

– Проведи меня в город, - попросил он меня, когда я проходил мимо, - за то отблагодарю тебя своим обедом.

– Хорошо, - согласился я и, надо признать, с радостью это сделал. И при деле вроде был, и при еде.

Надо отметить, что к слепому всегда хорошо относились и, конечно же, к поводырю также. И еду давали, и одежду какую, и ночлег где предлагали. По дороге старик мне рассказал свою историю и от чего слеп стал.

– В молодости, - говорил он, - любил я на солнце смотреть подолгу. Вот оно зрение мое и забрало. Так вот сызмальства и бродяжничаю по свету. Что люди дают - тем и перебиваюсь.

Верил я ему и чувствовал, что правду говорит. Глаза же его внешне вроде бы ничем испорчены не были и отчего казалось, что он просто прикидывается.

Вместе мы до городских стен дошли и в город сам вошли.

Стража стояла повсюду и на нас с подозрением смотрела.

– Слепец он, - объяснил я главному из них, - а я поводырь его.

– Ладно, идите, - согласился старший и отпустил.

Прошли мы вначале к шумному базару, где люд толпился и что хотел, продавал.

Тут я впервые узрел деньги, и их вид почему-то запомнился мне навсегда.

Это были небольшие монеты и звались по-своему драхмии. На них портрет царя того был, что ими и правил.

Деньги само были неровными, как бы обрубленными со всех сторон в виде круга. Далее, как я понял, их людская рука затирала, и они становились глаже, ровнее.

Некоторые и вовсе круглыми становились, отчего сразу можно было понять, что они давно в обиходе, и многий люд ими воспользовался.

Подержал и я одну монету в руке, когда один торговец сунул слепому в его небольшую суму.

– Это тебе, - слепец, нащупав ее в глубине, отдал мне, - за твою поводырскую

работу.

– Спасибо, - поблагодарил я и сунул ее в свой подклад одежды, где содержал свои самые необходимые вещи: гребень, небольшой перстень, доставшийся от матери, часть ее рукава, что слезу утирала, когда уходил, и небольшое

кольцо, которое уже я нашел, по земле бродяжничая.

Двинули мы со слепцом по торговому ряду и вмиг богатства достигли.

Каждый монету совал, да еще и кое-чем из продуктов, вещей добавлял.

– Богато живут здесь люди, - сообщил мне слепец, когда мы из того ряда

вышли, - в других местах мало того приходится.

– А ты, во многих побывал?
– спросил я вежливо старика.

– Да, пришлось. И этот город наиболее богат. Люди цену деньгам знают мало. А знаешь, почему?

– Почему?
– спросил я.

– Потому что, они нищету мало видели. Подле царя живут и богатством своим разбрасываются. А все оно трудом ихним же добывается.

– Да, - согласился я с ним и, перебивая несколько его, задал свой вопрос, - а как узнал ты, что я мимо прохожу? Ты ведь не можешь видеть?

– Могу, - честно признался старец, - только очень смутно. Как будто какая тень мелькнет передо мною. А когда людей много, то, конечно, путаюсь. Одни тени восстают и света не видно.

– Да, плохо тебе, - согласился я и начал думать о том, чем бы мне еще таким заняться, чтобы ему, да и себе помочь.

– Слушай, а давай, я возьмусь за какое другое дело. Заодно тебе помогу.

– Какое же?
– спросил старик и посмотрел в мою сторону.

– Буду речи вокруг тебя разводить. Люди будут слушать и деньги свои бросать. Богато ведь живут. Что они для них значат?

– А какие речи?
– спросил тут же старик, - местное население особо их не любит, да и вельможам может не понравиться твое многословие.

– Ладно, не бойся. Найду, что сказать, - пообещал я ему и вместе мы отправились к центру того базара, что был больше похож на огромную людскую

толпу, скучающую от безделья.

– Как они живут?
– думал я по дороге.
– Если мало кто вещи те покупает и деньгами, либо чем другим платит?

На вопрос мой, самому себе поставленный, ответ пришел неожиданно.

Не успели мы пройти и несколько шагов по новому торговому ряду, как вдруг, нас остановил один торговец.

– Стойте, - сказал он, на нас глядючи.

Мы остановились, а далее наступило самое обычное и простое.

Он сунул руку к слепому в суму и вытянул оттуда одну монету. Подержал ее в руке, лихо подкинул вверх, а затем надежно спрятал у себя в котомке. Нам же всучил какую-то вещь и с нею мы двинули далее.

– Это вы купили у меня, - пояснил он и широко открыл рот, улыбаясь.

– Ясно, - кивнул головой я и мы двинули дальше.

Спустя несколько шагов нас снова остановили и поступили так же.

Так продолжалось, пока мы не дошли до конца ряда.

С кучей каких-то не нужных нам предметов мы и остановились. Деньги кончились, а продуктов нам не давали.

– Не волнуйся, - сказал слепец, ощупав все то своею рукою.
– здесь так принято. Сейчас пойдем к другому ряду и возвратим былое обратно. Или

поменяем на еду.

Так и поступили.

Спустя время у нас в котомках лежало небольшое количество продуктов и часть заработанных денег.

– Здесь все так поступают,- сказал старик, поясняя, - вначале приходят и становятся в ряды. Затем же, поочередно выходят, что-либо меняют и расходятся по домам, если нет никаких приезжих или таких, как мы.

– Понятно, - дошло до меня то дело, и мы продвинулись далее, уже минуя ряды к самому центру.

Там остановились и присели отдохнуть. Через время, немного освоившись на новом месте, я встал и начал призывно зазывать людей к себе поближе для услышания моих речей.

Вначале никто не двинулся с места, но чуть позже любопытство взыграло и люди потихоньку потянулись ближе.

Начал я им про свою судьбу рассказывать и цифери какие произносить, по годам раскладывая жизнь свою и описуя действо какое, в той жизни состоявшееся.

Это заинтересовало людей и на немного они подвинулись ближе. Тогда я, смелости набравшись, начал про свои подвиги рассказывать, и люди впервые засмеялись.

Вовсе расслабившись, я приложил к речи своей несколько хороших высказываний уже в сторону самих собравшихся, и люди развеселились.