Цветок Эридана

–  Вы говорите престранные вещи, лорд, - девушка зевнула.

–  Случается, в погоне за мечтой человек теряет рассудок и уже не может остановиться, - глаза канцлер-стража странно блестели из кресла.
–  Какой упоительной и пугающей может быть власть безумия! Она развращает ум не меньше, чем искушённость.

–  Лорд советник, мы полагаем, Вам следует пойти спать, - нервно ответила Ева-Мария. Она была утомлена, встревожена и сбита с толку: до этого канцлер-страж никогда не произносил монологов на отвлечённые темы, да и вообще имел привычку говорить исключительно по существу, в основном же задавать вопросы и приказывать, и сейчас ей было не по себе.

–  И правда, хватит рассуждений, - оборвал себя мужчина и встал, оставив бокал на столе.
–  Не хочет ли королева рассказать о своих маленьких секретах?

–  Нам не в чем признаваться, господин Фин, к тому же сейчас ночь, - смешалась девушка, испуганно отступив назад, в то время как советник сделал к ней несколько вкрадчивых шагов.

–  Ночь - прекрасное время для исповеди, - произнёс он негромко.
–  Так что Вам снилось, моя королева?

–  Аукцион, - сказала принцесса.
–  Мы стояли на подмостках в центре огромной площади. Вокруг толпились знатные и богатые люди со всей Дриады. Одни предлагали оружие, другие - ценные товары, третьи - корабли, четвёртые - военный союз, но Вы продали нас за миллион лантумов королю Пирании, словно какую-то рабыню!

–  Вот как, - канцлер-страж провёл рукой по волосам, с трудом сдерживая раздражение.
–  Ваши представления о работорговле весьма романтизированы, мадонна. В реальности рабыня стоит чуть дороже свиньи. Тысячи невольниц с детства и до последнего дня проводят на чайной плантации, или в публичном доме, или в шёлковых мастерских без надежды, что когда-нибудь их жизнь изменится к лучшему. Вы должны радоваться судьбе и принимать свою участь с благодарностью за то, что ничего не знаете о настоящем рабстве и изнурительном монотонном труде.

Ева-Мария покраснела и топнула ножкой.

–  Как Вы смеете приравнивать нас к обычным женщинам! Мы королева! Наша жизнь бесценна!

–  Вот именно, Вас оградили от бедности и труда, а Вы устраиваете дурацкие истерики по поводу свадьбы, о которой многие даже не смеют мечтать, - прошипел советник.

–  Мы не хотим замуж! Мы не любим Лорита!

–  Запомните раз и навсегда: монархи, имея все привилегии, не имеют права жениться просто по любви и должны положить на алтарь отечества претензии на личное счастье, - он приблизился и схватил её за руку.
–  Вы потеряли свой перстень, мадонна?

–  Ой! Наверное, он соскользнул с руки во время вчерашней прогулки, а фрейлины забыли вернуть. Вы же знаете, какие они глупые!

–  Перстень весь день был у Вас на пальце, Вы никогда не снимаете его, - холодно отчеканил советник.

–  Откуда Вам знать!
–  девушка смутилась.
–  Вы не верите нам, лорд Фин?

–  Поверю… на этот раз, - лицо канцлера дёрнулось и застыло в усмешке.
–  Предпочитаю думать, что Вы нарочно освободили место для обручального кольца. Спокойной ночи, мадонна.

Он погладил её пальцы и вышел из комнаты.

Кошмары не оставляли принцессу всю ночь, и к утру Ева-Мария перестала понимать, где сон и где явь. Её лихорадило не на шутку - пришлось вызвать доктора. Чопорный лорд Людвиг прописал постельный режим и холодные компрессы. После его ухода королева уснула, опять начала бредить, и по дворцу поползли тихие, но скандальные слухи. Опасаясь, как бы они не достигли ушей пиранийского посла, лорд Фин приказал никого не пускать в покои Её Величества (за исключением врача, распорядительницы и нескольких служанок), и Ева-Мария больше недели провела в заточении.

Когда после длительного беспамятства девушка наконец очнулась, комната была полна холодного солнечного света. Лорд Фин сидел в кресле возле кровати и, придерживая правой рукой пенсне, внимательно просматривал содержимое толстой папки. Уловив лёгкое движение на кровати, он тотчас поднял глаза.

–  Как Ваше самочувствие, мадонна?

–  Вполне удовлетворительно, - девушка выглядела удивлённой.
–  А что случилось? Мы не помним, чтоб назначали Вам аудиенцию, лорд Фин!

–  Вы были больны, и я всё ждал, когда же Вы придёте в себя, чтоб назначить дату.

–  Какую дату?

–  День обручения.

–  Обручения?!
–  королева села, и в её голове пронёсся вихрь воспоминаний.
–  Какое сегодня число?

–  Пятнадцатое ноября.

–  Уж не хотите ли Вы сказать… - Ева-Мария не закончила фразы и соскользнула с кровати с намерением подбежать к окну, но непослушные ноги подогнулись, и она рухнула на ковёр. Советник вскочил с кресла и помог ей подняться.

–  Осторожней, Ваше Величество, - бормотал он, подводя её обратно к кровати.
–  Вы ещё очень слабы.

–  Трудно поверить, что прошло так много времени, - Ева-Мария растерянно озиралась, силясь вспомнить обстоятельства их последней встречи, но в её голове царила полная сумятица.

–  Вы правы, за это время произошли существенные перемены, - канцлер-страж не спеша вернулся в кресло и позвонил в колокольчик. Отдав служанкам несколько распоряжений, он снова взял в руки папку и нацепил на нос пенсне.
–  Я реформировал Совет: основные решения теперь будут приниматься Малым Королевским Собранием, куда входят я, прокурор, несколько министров, мой заместитель по делам канцелярии и начальник инспекционной королевской службы. Фельдмаршал лорд Алголь подал в отставку, командующим назначен лорд Катард. Мы утрясли все формальности со свадьбой и вместе с пиранийской стороной произвели осмотр приданого. По случаю предстоящих торжеств была объявлена амнистия для заключённых и сделаны щедрые благотворительные пожертвования.

–  А как же Гебетский контракт?
–  сорвалось с губ Евы-Марии.

–  Вы забыли?
–  советник поглядел на королеву поверх стёкол.
–  С этим давно покончено. Мы не получали больше писем из Гебета.

–  И как Вы это объясните?
–  с замиранием сердца спросила она, непонятно отчего краснея.

–  Глупый вопрос. Полагаю, императора всё устраивает; во всяком случае, претензий не поступало. Как я и говорил, про Контракт можно забыть. Что касается Вашего жениха, я взял на себя смелость ответить на его чувствительные письма, где он выражает беспокойство по поводу Вашего здоровья, чтобы не давать пиранийским министрам лишнего повода для ворчанья.

–  Очень мило, господин Фин, - холодным тоном ответила демуазель.
–  Похоже, у Вас вошло в привычку вести королевскую корреспонденцию!

–  Не захламлять же королевский стол - поверьте, в этих письмах не было ничего полезного.

–  Да, но Вы отвечали мессиру Лориту от нашего имени!
–  с возмущением сказала Ева-Мария.

–  А должен был от своего?
–  парировал советник.

–  Вы вообще не должны рыться в наших бумагах!

–  Я уже сказал, на то имелись свои причины, - Фин начал раздражаться, - и я буду поступать так, как считаю нужным.