Цветок Эридана

— Понятия не имеем, — ответила Ева-Мария, — ведь это Вы приглашали гостей!

— Бог мой, донна! Я видел, как Вы флиртовали с ним — умоляю, не лгите мне!

— У Вас нет никаких оснований подозревать нас во лжи, сударь, всё это Вам померещилось!

— Как, и падение кольца тоже?

— Не исключено, Вы ведь пили вино из церковной чаши!

— На что это Вы намекаете, сударыня? — вскричал король. — По-Вашему, я пьян?!

— Мы ни на что не намекаем, и перестаньте придираться к каждому слову!

— Вы полагаете, что я ищу причину для ссоры? Не я ронял обручальные кольца во время службы!

— Ах, сколько шума из ничего! Почему же Вы сами не подняли? Тогда мроаконец не подошёл бы к нам!

— Откуда Вам известно, что это был мроаконец? Вы сами себя выдали, мадам: не смейте более говорить, что между вами ничего нет! — истерично взвизгнул Лорит.

— Вы не отличаете мроаконский от пиранийского?

— Я не верю, что это была случайность! Не уходите от ответа!

— Весь этот вздор не заслуживает нашего внимания! — высокомерно ответила Ева-Мария, открыла веер и отвернулась к окну. Лорит надулся и, нервически поправляя манжеты, стал смотреть в другую сторону.

Сразу после венчания в тронном зале устроили грандиозный свадебный ужин. Жених и невеста сидели в центре стола и принимали поздравления. По пиранийской традиции, они ели с одного прибора и пили из одного кубка — более нелепого и унизительного обычая королева не могла себе представить, поэтому она почти не притрагивалась к еде, несмотря на то, что с момента прибытия у неё во рту не было ни крошки. Пить вино ей тоже не хотелось, а поскольку торжественным речам и тостам не было конца, то Лорит, каждый раз пригублявший из золотого свадебного кубка, очень скоро захмелел и стал посматривать на девушку особым приторным взглядом, а его колено всё чаще прижималось к её платью. Во время пятьдесят шестой смены блюд король Пирании улучил момент и, проводя кончиком носка по туфельке Евы-Марии, прошептал:

— Сударыня, Вы подобны ангелу, занявшему место над моим правым плечом! Ах, как я благодарен Господу за столь прекрасного хранителя!

— Скорее, Вам следует благодарить нашего советника, — кисло ответила та.

— В великой книге бытия начертано: мы предназначены друг другу. О, если б Вы знали, какой восторг переполняет меня, какие пылкие признания готовы сорваться с моих губ! Я счастлив, как никто из смертных! Наконец-то две великие страны соединит любовь!

Ева-Мария скорчила гримасу и отвернулась.

— Мой ангел, — томно тянул Лорит, — Вы жизнь моя, и мой покой нарушен мыслию одной — зачем мне рай на небесах, он здесь, в сиреневых глазах!

— Прекратите, сударь, Ваши поэтические откровения слышат все гости! — покраснела королева.

— Было бы безумием полагать, что присутствие ангела останется незамеченным: все охвачены единым порывом восхищения, все смотрят только на Вас, ибо совершенство красоты столь беспредельно властвует над сердцами, что в миг созерцания мы воспаряем над тленностью бытия, исполненные волшебной силы, исходящей от объекта почитания, дабы взлетать всё выше, выше и выше и самим уподобляться божествам! — увлёкшись, он принялся размахивать руками.

— Ай! — вскрикнула принцесса, хватаясь за щёку.

— О, — Лорит перевёл взгляд на нож и вилку, которыми резал кушанья до того как вошёл в поэтический раж, — я так взволнован Вашим присутствием, мадам, что всякая мысль о еде оскорбительна для моего сердца. Но, душа моя, Вы совершенно не притронулись к мясу, а оно изумительно — я самолично отбирал рецепты для свадебного пира, а мои повара лучшие на всём материке. Позвольте, я отрежу Вам кусочек fromage de porc `a la Archipel!

— Никакой свинины: в нашем королевстве сейчас пост, — вывернулась Ева-Мария.

Фрейлины прыснули со смеху, благородные пиранийские дамы посмотрели на них с осуждением, а король продолжал проникновенно вещать:

— Сударыня, здесь, за этим столом, Вы не просто гостья — Вы моя супруга. Отведайте же с одного со мною блюда, испейте из одного кубка, а я прикоснусь губами к его краям, и таким образом мы сможем обменяться незримым поцелуем, не нарушая приличий нашего двора, — Лорит отрезал кусок мяса и жеманно отправил его в рот, продолжая неотрывно глядеть на принцессу. — Мадам, ну что же Вы не пьёте? Скажу Вам по секрету, этот обычай для того и придуман.

— Мы ничего не хотим.

— Мадам, я огорчён, Вы отказываете мне в столь невинной малости! — капризно произнёс Лорит, беря кубок и поднимаясь. — Любезные дамы и господа, я имею честь принимать вас во дворце в незабвенный день моего величайшего счастья! Позвольте поблагодарить Вас за добрые слова и пожелания, что были произнесены сегодня. Я восхищён, сударыни и судари, я преисполнен блаженства — и всем этим обязан прелестному существу, сидящему справа от меня! Давайте же выпьем за здравие моей несравненной супруги Евы-Марии, королевы Эридана!

Тост был встречен овациями и умилением; пока все пили, король наклонился облобызать девушке руку.

— Моя божественная донна! Достоин ли я теперь Вашего внимания?

— Вы всецело им владеете, — с кислой миной ответила Ева-Мария.

Лицо короля осветилось улыбкой, и он бросил взгляд на бокал. Слуга тут же наполнил его терпким вином, но королева вспорхнула из-за стола со словами:

— Мы не желаем более ужинать, мы хотим танцевать!

— Сударыня, куда же Вы! — с негодованием вскричал Лорит. — Нам следует обойти зал и представить Вас моим родственникам. И впредь не поступайте столь необдуманно: Вы едва не пролили вино, а гостям приходится выходить из-за стола, не попробовав сыров и десертов.

Более двух часов королеву водили по залу, вынуждая слушать лесть и бесконечные наставления, которые так утомили Еву-Марию, что вместо любезной улыбки её лицо выражало отвращение. Наконец, начался бал; вначале танцевали полонез, потом менуэты, аллеманды и куранты, но очень скоро перешли от старинных танцев к легкомысленным полькам и мазуркам. Невеста порхала по зале, ускользая от жениха и вызывая у пиранийцев живейший интерес. Несколько молодых дворян уже заявили, что влюблены в новую королеву, леди негодовали и завидовали, а матушки окрестили её "bagatelle de 'Eridan".111

Между танцами слуги разносили по залу сладкие десерты и вина. Во время одного из таких перерывов королева стояла среди фрейлин и кавалеров и оживлённо болтала по-пиранийски, когда вдалеке послышался шум и возмущённый визг Лорита:

— Как он посмел здесь появиться?! Немедленно вывести вон!

Шум стал громче — очевидно, к делу подключилась стража. Ева-Мария с надеждой встрепенулась:

— Что, что там?

— Ничего, донна, — фальшивым тоном ответила пиранийская статс-дама.

— Вы врёте! Что происходит? — принцесса сделала пару неуверенных шагов и столкнулась с каким-то гостем. Тот принялся извиняться и раскланиваться, мешая ей пройти вперёд; девушка сердито поджала губы, но дамы вцепились ей в руки с двух сторон.