Демоны внутри

Без паники или страха сказала — Винтеры не из тех, кто паникуют в таких ситуациях. Практически в любых ситуациях.

Просто надо придумать, как справиться с очередной тварью.

— А давайте его гранатой кончим! — Хильда оскалилась, лихорадочно заряжая в дробовик оставшиеся у неё в патронташах патроны.

Я достал из кобуры револьвер и всадил в освобождающегося Афира серебряную пулю. На его груди появился небольшой, будто бы гниющий кратер, из которого начал сочиться харз.

Ольга швырнула воздушное копьё в демона, но эффект оказался куда хуже, чем от серебряной пули — рана оказалась больше похожа на глубокую царапину, чем на что-то действительно опасное.

— Ему эту гранату надо в брюхо затолкать, — скривился я.

Отец Марк неожиданно сорвал с пояса свой стилет-фаравахар и метнул его в демона.

Освящённый серебряный стилет мелькнул в воздухе, а затем вонзился прямо в грудь Афира.

Причём хорошо так вонзился! Почти по самую рукоять, а где он воткнулся, там плоть начала обильно истекать харзом и натуральным образом гнить.

Второй экзорцист метнул белую ветвистую молнию, которая попала аккурат в рукоять стилета — фаравахар сработал по принципу громоотвода.

Афира тряхнуло. Демон даже не заскрежетал, а заскрипел на высокой ноте.

— Все стилеты ему в грудь, — отрывисто произнёс отец Марк. — Мы взорвём рану. Потом туда гранату.

— Ольга, Хильда — стилеты! — начал раздавать команды я. — Вилли — граната!

— Конрад, когда ударю молнией — придётся держать тебе, — добавил экзорцист.

— Сделаю.

Романович свой кинжал в ходе боя где-то выронила, но у остальных они были при себе.

Хильда с принцессой быстро собрали у всех клинки, а затем подбежали к Афиру на какие-то пару саженей. Каждая из них с двух рук метнула стилеты прямо в грудь, и все они попали в цель.

Демон взревел и попытался достать девушек мечом, но те бросились в стороны.

— Сейчас! — рявкнул отец Марк, и они с напарником ударили потоками белых молний.

Демон уже не взревел, а натурально взвыл, когда его начало поджаривать святой магией через вонзившиеся в плоть клинки.

А мне на плечи будто бы мешок каменная плита рухнула — я покачнулся, но всё-таки устоял на ногах. Афир теперь давил на меня и только на меня, и выдержать это даже при всех моих знаниях и навыках было… очень тяжело.

«Склонись», — вновь начал ввинчиваться в мозг бесцветный голос демона. — «Склонись, Склонись. Склонись!».

Его голос начал превращаться в хор, на разные лады повторяющих одно и то же.

«Склонись! Склонись! Склонись!».

— И З Ы Д И, — прорычал я, и давление немного ослабло.

Что, съел, урод? В эту игру можно играть дважды.

— К Р О В Ь Ю И С И Л О Й С В О Е Й З А К Л И Н А Ю И П Р О К Л И Н А Ю, — продолжил я. — С Г И Н Ь, П Р О П А Д И, И З Ы Д И. В О Т Ь М УВ Н Е Ш Н Ю Ю, Н А Т У С Т О Р О Н У. Я, З А К Л И Н А Т Е Л Ь, П Р И К А З Ы В А Ю Т Е Б Е — У М Р И!

Афира начало корёжить и бить в конвульсиях, а вокруг вонзившихся ему в грудь стилетов расползалась дыра. Обычному созданию она бы уже дошла до сердца, но у демонов нет сердец.

Стилеты начали один за другим со звоном падать на каменный пол.

Вилли выдернула чеку, оглушительно свистнула, широко размахнулась и зашвырнула гранату аккурат в дыру в груди демона.

Я оборвал заклинания и рухнул на пол, остальные последовали моему примеру.

Афир отбросил свой длинный клинок и схватился костлявой лапой за торчащую из раны рукоять гранаты.

«Невоз…»

Взрыв!

В отличие от гейста, демона не разорвало на части, а буквально испепелило.

Мгновение, и от него осталась только нижняя половина, которая превратилась в камень и начала рассыпаться в ничто.

Экзорцисты обрушили на него изгоняющую печать, окончательно запечатывая все остатки потусторонней ауры и изгоняя демона прочь из нашего мира.

— И ныне, и всегда, и вечно, — прохрипел отец Марк.

Сверху упал подброшенный взрывом белый череп, похожий на птичий с неестественно длинным и тонким клювом. Пару раз прокатился по камням пола, а затем замер — развоплощаться он явно не собирался, но и связи с Той Стороной в нём уже не было.

— Да пребудет мир, — сказал я. — С тем, кто мира был лишён.

Глава 17

Хильда имела вид благодушный и мечтательный. Блондинка с отрешённой улыбкой пялилась в потолок и грызла ручку пишущего пера.

— Малая. А малая. А ты что первым делом купишь, когда нам заплатят нашу долю? — поинтересовалась Хильда.

— Пулемёт МГ-18, — без колебаний ответила Вилли, не отрываясь от написания чего-то важного. — Всегда о нём мечтала, ты же знаешь.

— А я вот о БМВ мечтала, но он же у меня уже есть… — вздохнула блондинка. — Чего б такого теперь придумать-то, а?

— А давай ты тоже будешь мечтать об МГ-18? — оживилась Мина. — На двоих будет его дешевле купить.

— Дешевле будет, если его нам подарит Конрад, — прагматично заметила Хильда.

Сёстры посмотрели на меня.

— Нет уж, пулемёт я вам не дам, — покачал головой, аккуратно выводя строчки в небольшом блокноте.

— Жадина.

— Говядина.

— Спасибо на добром слове, ага. Только не забывайте — нам ещё надо поместье в порядок приводить, людей нанимать, оружие, припасы закупать…

— Фу, какой ты скучный, — поморщилась блондинка.

— Мне напомнить о том, сколько ты высадила в зиккурате серебряных пуль 12-го калибра? — я оторвал взгляд от блокнота. — Каждый выстрел, считай, полтора рубля живых денег. Вы, леди, за один вечер высадили денег в половину месячного жалованья моего дражайшего дядюшки и вашего батюшки.

— Слушай, вот будто бы я их по своей прихоти тратила, а? — возмутилась Хильда. — У Вилли, вон, выстрел из магострела ещё дороже получается — пол-унции кристаллического Праха за раз. Одна обойма на пять дюжин рубликов потянет, а ей ты ничего не говоришь.

— А потому что она не возникает, — парировал я.

— А потому что я не возникаю, — вставила Мина.

— Дал же Ормузд родственничков, — Хильда закатила глаза.

— Самых лучших, — хмыкнул я, и мы с Вилли ударили кулак в кулак. — Но вообще — нам очень повезло, что в зиккурате оказались хоть какие-то ценности. В следующий раз в такие дела пусть лезут те, у кого денег куры не клюют.

— Ну, вот выплатит нам сейчас князь нашу долю… — мечтательно зажмурилась блондинка. — И вообще. Он нам, между прочим, пожизненное содержание усадьбы положил. О чём мы вообще паримся-то, а?