Дети, сотканные ветром. Часть 3

— А-а, — протянул Лев. Он выждал мгновение, прежде чем «невзначай» обронить: — Баба Яра писала что-нибудь про меня?

— Наше общение в основном сводится к твоей личности. Излишне много внимания, считаю. Вы разве с ней не ведёте переписку?

— Письма пишет в основном Вий.

— Не ёрзай…

— Наверное, я подвёл её. Мне кажется, она не захочет, чтобы я гостил у неё этим летом.

Лев вспомнил о своём бегстве из Златолужья. За ним тянутся одни беды.

— О, Праматерь! — от наигранного удивления глаза Василисы округлились до размера линз её очков. — Кажется, я нашла первое говорящее существо с высохшим мозгом. Какой же ты тупица! Госпожа Вежда очень печётся о тебе.

Лев пристыженно поёжился и получил оплеуху за сбитый стержень. Он затих, не мешая Василисе даже мурашками, пробегающими по коже от излучения хитроумных измерителей. Знание о том, что Баба Яра не держит на него обиду, воскресило на языке едва ощутимую сладость от её шоколада.

— Как долго продлятся наши опыты? — спросил трубочист у своего лекаря, когда та разрешила ему одеваться.

— Думаешь, у меня дел нет, кроме как возиться с тобой? Запах копоти раздражает мой чувствительный нос. Хорошо, что потерпеть недолго. Видит Праматерь, природа не обделила тебя здоровьем. Тело приноравливается к блюстителю довольно быстро. С головой посложнее… По твоим словам, провалы в памяти прекратились. Тут либо разум сладил со своенравным блюсом, либо ты реже пользуешься им. Хотя между вами я определила непрерывную связь. Будто ты непрестанно чаруешь. Соврёшь чего в оправдание?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — соврал Лев.

Даже если связь с янтарём смертельно опасна, он не мог от неё отказаться. Как только все поймут, что трубочист ни слова не понимает из речи чаровников, да к тому же болтает на языке полых, то его ждёт участь куда хуже головных болей.

Василиса нахмурила брови:

— Правильно мастер Арника говорит, больные откровенны лишь с появлением хирургической пилы.

— Надеюсь, до неё не дойдёт.

— Не зарекайся. Так тебя овладению блюсом продолжает обучать Киноварный?

— С чего ты взяла?

— С того, что даже ты за пару месяцев справился бы с камином Поверенного, будь труба у него хоть до нужника Кагорты.

Лев невольно усмехнулся, он всегда удивлялся лекарю. Только Василиса из всех его знакомых подмастерьев так уверенно отпускала колкости в сторону мастеров и особенно Кагорты.

— Мне-то всё равно, — продолжила она, — если небольшое отклонение от правил идёт больному на пользу.

Василиса в какой раз с подозрительным прищуром осмотрела Льва:

— Всё-таки для простого трубочиста ты слишком много привлекаешь внимание окружающих. Береги себя.

Василиса не первая озвучивала подобную мысль, которая не приводила в восторг трубочиста. Хотя надо признать, что из её уст слова о заметности Льва оставляли приятное послевкусие, в отличие от упрёков Каспара.

«Как говорится, вспомнишь беса…».

В холле в беспрерывном патруле прохаживался Каспар. Ключник с заметной издалека кислой миной оглядывал праздные стайки подростков. Дай ему волю, и работёнку он для всех сыщет. Лев завернул с лекарского корпуса прямо к выходу из дворца. В последний день седмицы трубочист старался не пересекаться с ключником. К тому же щебетание пичужек и шелест молодых крон манили на улицу.

Как только сошёл снег, дополнительные занятия, не связанные с мастерскими, проводили на свежем воздухе. Сырые коридоры башни за долгую зиму всем опротивели. Теперь даже госпожа Софрония на лужайке декламировала стихи малочисленной группе любителей поэзии. Среди них ожидаемо была Зоря. Лев стыдливо нырнул на тропу, скованную живой стеной.

С недавних пор девочка-лунси при их случайных встречах ничего кроме обидного безразличия к трубочисту не выказывала. Она и вправду сильно сдружилась с Есенией.

В стороне слышался стук молотков и прочие звуки приготовления к летней ярмарке. Её ждали и с нетерпением, и с опаской. Главы Собора зареклись не допустить повторения прошлогодних «промашек» с охраной и даже вывести в свет новейшие разработки лучших мастерских. Оставалось теперь дождаться лета, чтобы узнать, пересилит ли жажда наживы торговцев страх за собственную жизнь. Лев в ночь нападения лично слышал, как множество богатых гостей клялись более не ступать под тень Трезубца.

Сильнее прочих от ожидания мучились старшие подмастерья. Если зимняя ярмарка служила для представления изделий и новшеств Собора, то летом фабриканты и чиновники едут посмотреть на дарования, которых подготовили местные мастера и учителя. Конечно же, редкие благородные отпрыски с накопленным кладезем знаний отправятся в отчий дом исполнять долг наследников. Остальным, не столь удачным, придётся собственноручно пробивать путь в сытую взрослую жизнь. И здесь бы пригодился хороший работодатель, готовый задорого купить умения и знания из-за стенок Трезубца.

Подмастерья Собора ценились на всех Осколках под Царской Дланью. Если же выпускник Трёх Магистров не обделён похвалами от именитых мастеров и прочими заслугами в делах зодчих и волхвов, то за него ведётся едва ли не кулачный бой среди охочих. Таких умельцев особенно желал заполучить Совет цехов, в надежде на крупицы тайн Собора. Менее способные подмастерья вынуждены лезть из кожи вон, чтобы их заметили. Сейчас таких легко определить в толпе по нервозности и по глазам, в которых пробегали все упущенные за пять лет возможности.

На младших подмастерьев наступившая весна сказывалась иначе. У лабиринта и оранжереи часто встретишь группы юнцов и барышень, которые вскоре разбивались по парочкам. Случались и непредсказуемые союзы — Лев иной раз замечал за неспешной прогулкой у рощи Скобель и Полынь. Их бесцельное брожение выглядело гораздо приличнее, чем у подростков. Они не торопились спрятаться в укромный уголок. С Полынью не так давно начались происходить изменения: побритое лицо, чистый сюртук и менее ядовитая ухмылка на лице. Общение с рыжеволосым мастером положительно сказывалось на нём. Льва радовали преображение учителя, хоть в последнее время тот отдалился от вьюнов.

Вот что действительно доставляло наслаждение трубочисту, так это отвращение Бажены к Аскольду. Месяц назад вспыли неприличные слухи о похождениях наследника Мироновых с девушкой из старших рос, которую на зимней ярмарке застали в объятиях приезжего певца. Также болтали о поздних прогулках по арене с третигодкой всполохов… Ну и ещё, и ещё.

К чести Льва, промах в любовных делах Аскольда доставлял ему самую малость удовольствия. Не так давно Сорока принёс гору слухов, из которых стало понятно, что Бажена, как глава Зеницы и Виселицы, всячески препятствует желанию Аскольда спустить всех псов на вьюнов и трубочиста. Защищала ли Её миловидность страту Ветра из благородства или же из мести, не имело значения. Важнее, что вьюны прожили лишний месяц без потерь.

«Уж точно не благодаря своему куратору!».

Лев, срезав путь через прореху в живой изгороди, едва не наскочил на Мерзляка.

— Осторожней! — пискнул куратор. — Ладно себе шею сломаете, так невинных покалечите.

Различив трубочиста, Мерзляк просветлел.

— Ищешь остальных разбойников? Начни поиск с загонов, — посоветовал он.

Надсмотрщик вьюнов прохаживался в компании Трёхрука. Вернее, мастер-кузнец по обыкновению в сей час наслаждался свежим воздухом, а Мерзляк увязался за ним. Здоровяк приветствовал Льва доброй ухмылкой, его механическая рука слегка приподняла с головы хозяина шляпу.