Дети, сотканные ветром

Глаза старушки заблестели, и из-за поднятых бровей все морщины перебрались на лоб:

– Заруби себе на носу, милок: пожилые женщины не любят быть растроганными средь бела дня.

Лев и сам оставался сейчас на нервах:

– Вы помогали мне, не спросив, откуда у меня янтарь и зачем пришёл в ваш город.

– Все мы кого-нибудь ищем, милый. Я попрошу старых приятелей присмотреть за тобой. За твоим здоровьем нужен надзор. И знай, Собор бережёт тех, кого укрывает крылом. Держи гостинцы, трубочист, и ступай.

Баба Яра передала Льву кусочки колотого шоколада, завёрнутого в платок. Распрощались они без слов, и только мальчик оглядывался назад.

У распахнутых ворот находилась сторожка, в её тени прятались сутулый мужчина с собакой.

– Простите, – обратился к ним мальчик.

Мужчина с длинным пером в шляпе нехотя оторвался от записей. Даже дворняга у его ног ленно смотрела на Льва. По территории Собора блуждал невнятный далёкий голос, похожий на поздравительную речь.

– Глянь, Репей, этот не из подмастерьев, – прищурился на мальчика привратник. – Чей будешь, малец?

– Моё имя Лев. Меня пригласили на отбор трубочистов.

– П-ф-ф, трубочист, – раскашлялся привратник, вновь указывая дворняги на Льва. – Сроду подобного не видал. Толстосумы напрочь распоясались, скоро каждому по няньке выделят.

Собака на его слова задрала лапу и принялась гонять блох по брюху.

Мужчина мельком взглянул на бумаги Льва и махнул рукой в сторону башни:

– Ладно, заходи, и так торжества пропустил. Залётные с царского двора, кажись, всех в сон уложил.

Привратник состроил брезгливую гримасу, и Лев изобразил понимающую ухмылку, как тут же собака вскочила и залаяла на него. Мальчик попятился, но упёрся во что-то позади себя. На него напирал самоходный механизм, с уймой навьюченных чемоданов. Его бесшумность и замысловатая гравировка на металлических деталях наводили на мысль о том, что этот автоматон мало кому по карману.

– Чего вы здесь застряли?! Пытаетесь отогнать попрошаек, привратник?

На Льва с насмешкой метил статный юноша в небрежно расстёгнутом сюртуке. За его спиной притаилась девушка с заалевшими щеками, выделявшимся ярче из-за светлого платья и белой накидки на плечах.

Лев, не решаясь на ссору с чаровником на две головы выше, отступил. Юноша воспринял его ход как дань уважения к себе.

– Аскольд Миронов. Думаю, вы меня помните, – бросил он привратнику. – Если мне случится опоздать на свою же напутствующую речь для первогодка, то вам придётся отвечать перед моим куратором.

Привратник прокрутил в руках их грамоты, при этом исподлобья косясь на девушку, отчего та сильнее смущалась.

– На каком вы поезде явились?

– К чему расспросы? Конечно же, на том, который привёз этого… – юноша не сумел наделить Льва каким-либо обозначением. – Само собой, вагоны у нас были разные.

Лев на перроне никого не запомнил с таким самодовольным и нахальным лицом. Тем более, в вагоне первого класса.

– Добро пожаловать за стены Трёх мастеров, – вяло приветствовал привратник и вернул парочке их грамоты.

Юноша, надменно кивнув, увёл девушку за ворота. Механизм беззвучно последовал за ними.

– Так, ты заходишь? – спросил привратник у замершего мальчика. – Лев Трубочист.

Лев обернулся на пустую аллею и после вступил за врата. Стена захватывала земли с большим прудом, рощами и оканчивалась у подножия малой сопки, клочками покрытой растительностью, но зато обильно посыпанной валунами. По склону возвышенности стелился дым, будто в честь праздника разожгли костры, но, как догадался Лев, это через расщелины из недр пробивался пар. Вымощенные камнем тропы ответвлялись во все направления от главной дороги, ведущей к белой террасе дворца. Широкое черновато-коричневое строение с ромбовидными окнами и цветными витражами совершенно не сочеталось с древней башней, к которой было пристроено. Его три этажа казались сплющенными рядом высотой «Трезубцы».

На полпути до террасы Лев различил, как на неё из дворца хлынула толпа. Кое-где поблёскивали синие атласные накидки.

Нахальный юноша, распрощавшись с девушкой, вклинился в скопище подростков. Его сразу окружили сверстники. Лев же замедлился перед скоплением чаровников, гудевшего от смеха и приветствий. Подростки, сошедшие вместе после разлуки, делились в стайки и захватывали каждый угол мраморной террасы.

Не испытывая в жизни ничего подобного, Лев понимал, что долгожданная встреча с друзьями сулила радость, так же как солнце и свежий воздух сегодня предвещали веселье, отчего ему становилось только хуже. Ведь он не желал причислять себя к остальным детям и тем более к их обществу. Придя сюда, он руководствовался холодной расчётливостью, следовал под защиту Феоктиста Киноварного и поддержку в поисках.

Лев пристроился у дерева в полусотне шагов от толпы. Он надеялся, что могучий ствол укроет его от излишнего внимания так же, как зелёная крона спасает от солнечных лучей. Подмастерья не желали расходиться, и мальчик прятался от них до тех пор, пока врата Собора вновь не пустили с десяток новоприбывших.

Они прибыли на том поезде, на котором отправилась домой Баба Яра, додумался Лев.

Дом на мирной улочке, тихий и безопасный…

– Посвящение пройдёт в старом саду, – застал врасплох женский голос. – Советую поскорее встретиться с куратором вашей страты. Кто явился без накидки новобранца, тот рискует навлечь на себя серьёзное взыскание.

Сердце Льва ударилось о стену сковавшей её коробки. То ли от внезапности, то ли от осознания того, что перед ним стоит самая красивая женщина, какую он когда-либо видел.

– Я не подмастерье, – ответил Лев и почувствовал, как кровь из онемевших ног наполняет лицо.

Молодая женщина с огненно-рыжими волосами удивлённо оглядела мальчика.

– Прошу прощения. Тогда кто же? Вряд ли Собору понадобился ещё один леший, дабы следить за всеми из-за дерева.

Лев не осмеливался смотреть на красивую чаровницу в мужской одежде и дорожной сумкой.

– Ну, хорошо. Передай мне свою грамоту.

Женщина смилостивилась над робеющим мальчиком, видимо, уразумев причину нахлынувшей на него застенчивости. Губы беззвучно проговаривали приглашения Льва, и они постепенно изогнулись в чарующую улыбку.

– Моя вина! В вас так сложно разглядеть знатока копоти и гари.

Тембр её голоса щекотал слух Льва, и ему желалось, услышать смех, но женщина, подобрав сумку, строго проговорила:

– Вам нужен господин Феоктист. Держитесь поближе к новобранцам. Именно Поверенный Собора проведёт посвящение.

Чаровница прошла мимо учеников, некоторые девочки приветственно махали ей, а старшие ребята заглядывались на неё, как и Лев, пока она не поднялась на террасу. Мальчик поймал себя на том, что уже который раз его любопытство побороло опасения. Благодаря огненным локонам оно зацепилось дольше, а отклик камня на груди не переставал напоминать Льву, что по смелости он творит что-то ранее запредельное для него.

Из дворца продолжали вываливаться ученики, Лев искал в синих накидках Вия и Клима. Однако первым его нашёл Матфей, шедший со стороны пруда.