Дети, сотканные ветром

– Ай, какое мне дело! Правда же? Присаживайся за наш стол, обычно мы завтракаем тем же, что и подмастерья. Однако сегодня тебе свезло: к «солонушке» и чаю достался добрый кусок рыбы со вчерашнего бала. Поднимет настроение после общения с напыщенным Каспаром.

– По-видимому, я не вызываю у него доверия.

– В Соборе так заведено. До поры до времени к новеньким относятся с подозрением. Ну, серьёзно, ты же не шпик? – спросила Проша, широко улыбаясь. Посчитав, что лицо Льва изменилось от непонимания, а не от испуга, она объяснила: – Доносчик, подосланный ворами или же самим Советом. Цеха уверили всех, будто не станут исподтишка выведывать наши разработки, но все знают, что те озолотят любого, кто принесёт очередную тайну Собора. Да что я говорю! Киноварный же всю подноготную у тебя выведал. Вот помню, когда я устраивалась, он такого обо мне разузнал! Я о том родной матери не шептала. Ушла в слезах от него, а ведь я только кухарка, не бывавшая даже в мастерских. Благо, что за десять вёсен единожды пришлось стерпеть его.

Лев невольно схватился за голову. Сколько ему суждено ждать встречи с Киноварным? Нужно было рассказать ему о филине.

– Пора возвращаться в котельную, – поспешил Лев. – Вапула с утра зол на меня.

– Злыдень и без тебя столько лет справлялся, – говорила Проша, заполняя корзину завтраком. – Любой вихль весь из себя колючий, но трудом своим живёт. Говорят, до того как госпожа Кагорта пригласила вихля, перебои с паром считались за обыденность. Котельная ведь питает мастерские Собора совершенно бесплатной силой из недр земли, на зависть Цехам. Вапула выдаёт каждому по нуждам. Часто слышно, как одни мастерские на него шепчут, будто он их обделяет паром в угоду другим. Мастера недовольны, однако они ему не приказ. Кагорта только знает к нему подход.

Если уж Вапула боится Кагорту, значит, её следует избегать, осознал Лев.

Коридоры особняка оживились, когда мальчик вышел с кухни. Подмастерья уже скучились в холле. Пара самоходных механизмов неспешно сгребали мусор, посеянный после торжества.

– Здравствуй, Лев, – вдруг его окликнули. Это приблизился Клим. – Не видел тебя на вчерашнем п-приёме.

– С чего ему там быть, – приветственный тон Вия был вполне ожидаем.

Из корпуса Ветра тянулись новобранцы. Все одеты в новенькую форму Собора. Строгий тёмно-синий китель со стоячим воротником, такого же цвета штаны и начищенные до блеска полусапожки. Клим застенчиво улыбался, и только его скромность не позволила покрасоваться обновками. Несомненно, каждый подмастерье Ветра выглядел довольным первым днём в Соборе. И они были вправе радоваться. Как заметил вчера Лев, лишь традиционная накидка скрывала убогость одежды вьюнов. Тот же Вий явился на порог к Бабе Яре обутым в разные сапоги.

– Правда, что котельной заправляет банда злющих вихлей? – подлетел к ним Пимен, за которым следовал Игнат.

От всеобщего внимания Льву сделалось не по себе, но он попробовал улыбнуться в ответ:

– Пока видел только одного. Хотя вредности ему хватит на банду.

– Не повезло, – сказал Пимен, однако слова Льва отчего-то его порадовали. – Нам же тяжелее. Какой умник придумал, будто до завтрака мы должны два часа корпеть на занятиях. С утра я хочу вгрызаться в горячую дичь, а не чёрствые корешки книжек.

– Ты же вчера по-тихому набил карманы, – сказал Игнат.

– То про запас на худой день. Чувствую, что Собор не способен удивлять нас целый год.

– Уж лучше так, чем размачивать заплесневелые сухари, – отмахнулся Игнат. – Идём, нас созывают.

Ребята поспешили присоединиться к остальным вьюнам. Клим поднял на прощание рукой, и Лев неожиданно для себя ответил ему тем же.

Что же он делает, ему не нужно с ними сближаться. Всего-то продержаться пару месяцев, обнадёживал себя Лев.

Однако он продолжал улыбаться вслед вьюнам. Когда те вклинились в толпу других подмастерьев, стали заметнее их отличия. Недокормленные, в одежде не по размеру, и с удивлёнными глазами, за печатью загнанности. За их душами были лишь способности, и как догадывался Лев, того будет мало, чтобы прижиться в блеске отпрысков богачей.

– Я принёс завтрак! – оповестил Лев, спустившись в котельную.

Вихля нигде не было видно, и мальчик направился в сторону шума. Заваленный горами угля и рухлядью склад служил передней месту, где сердце Башни Трёх билось и пыхтело десятками котлов. Разводка труб и ворчащие ёмкости плотно прижимались к друг другу, переплетались в угловатом узоре и вились во все стороны. В потёмках и паровых фонтанах мелькали неясные очертания автоматонов. И наверху, точно в сосредоточение труб, копошился Вапула окружённый частоколом рычагов и вентилей.

– Завтрак! – пытаясь перебить рокот, прокричал Лев.

Вихль не отозвался. Он ухватился за канат и весом своей тушки потянул за него. Хор котлов пронзительно засвистел. Трубы задрожали, снизу по ним мчалась разрушительная мощь. Котельную тряхнуло, и свист прекратился.

Лев в испуге отступил от ближайшего котла и едва не слетел в открытый люк.

– Хватит с меня колодцев, – он опасливо заглянул в проём под ногами.

Крутая лестница вела куда-то вглубь, где слабо мерцал свет. Башня своими трубами впивалась в недра, выкачивая из неё мощь высоких температур и давления.

– Долго шлялся, Сажа? – гаркнуло под ухом.

С трубы над мальчиком свесился Вапула. Он выхватил корзину и принялся её потрошить. Лев не знал, куда ему деться, что не осталось без внимания котельщика:

– Чего оглядываешься, будто златой потерял?

– Я как бы… вам на помощь присланный.

Вапула скривил лицо и отхватил полбедра дичи. Морщась, он будто силился что-то придумать.

– Чем же тебя огорошить, не боясь, как по твоей глупости башню разнесёт по всей долине? Бери ту колымагу и подвези угля высшей ядрёности.

Лев, проследив за жестом котельщика, заметил в углу уставшего автоматона с коромыслом вместо рук.

– Ты хоть в чарах обучен мало-мальски? – спросил Вапула, глядя на остолбенение мальчика.

Лев боязливо покачал головой, на что Вихль громко фыркнул и обратился на остатки завтрака. Мальчик терпеливо ждал и обтекал потом во влажном тумане.

– Смотри не отлежи бока, Сажа, – наконец проговорил Вапула, высматривая в корзине затерявшуюся краюху хлеба. – Какой другой умник на твоём месте хорошенько бы изучил схему башни.

Лев уяснил, что благоприятный настрой вихля напрямую зависит от забитого едой брюха, и то, что от нового прозвища ему не отмыться никогда.

– Так я свободен? – уточнил он.

– Ещё и тугодум, – сквозь зубы процедил Вапула. – Заявки на пар подали вчера, оборудование отладили за лето. Ты до сих пор здесь?! Уматывайся, пока на тебя Каспара не натравил!

В полдень на кухне среди неимоверной суеты Лев услышал, что подмастерья после обеда запрутся у себя в корпусах для подготовки к дневным практикам. Более благоприятного времени для одинокого осмотра Собора не предвидится. У мальчика теплилась надежда на встречу с Киноварным.

Прихватив схему трубочиста, Лев выдвинулся из подвала башни. Как он и предполагал, в холле особняка никого не было, только из зала доносился гул многолюдной трапезы.

Надо отдать должное тем, кто составлял схему для прислуги. Незнакомый с письменностью Лев быстро в ней разобрался. Старый сад он распознал по рисунку мёртвого дерева. Также стали известны расположение оранжерей и загонов для скота. Где-то за башней располагался обширный лабиринт.

Хорошим ориентиром на местности служила извилистая и шумная речка. Пробиваясь из сопки, она сплошь состояла из стремнины, и даже где хватило бы хорошего прыжка, чтобы перелететь её, не всякий храбрец решит испытать свою удаль. Речка через десяток запруд и отстойников питала просторный водоём. Роща, окаймляющая его, казалось удачным местом для наблюдения за особняком. Туда и направился Лев.