Дитя прибоя

Мрачно глядя на этот балаган, дракон удручённо покачал головой и, повернувшись к замершему, словно статуя, принцу, спросил:

– И долго эта свара будет продолжаться?

– Пока не устанут. А устанут они нескоро, – устало вздохнул принц.

– Боюсь, в этом случае твой народ обречён, – решительно рыкнул вождь.

Слова, произнесённые драконом в полный голос, громом прозвучали над поляной совета. Спорщики разом замолчали, испуганно глядя на старого гиганта. Потом один из членов совета, протолкавшись вперёд, возмущённо спросил:

– Кто дал тебе право произносить здесь такие слова?!

– Знания и опыт, – презрительно фыркнул дракон. – Ещё два дня назад я точно так же, как и вы, считал, что людям нет до нас никакого дела. Но я ошибался. И эта ошибка очень дорого обошлась моему ареалу. Сейчас вы спорите о ерунде, забыв о том, для чего собрались здесь. Всё это пустые разговоры. Принимайте решение – или разойдитесь. Времени ждать у меня нет.

– Ты говоришь с нами так, словно уже знаешь, какое решение мы примем, – продолжал возмущаться эльф.

– Знаю, – помолчав, вздохнул дракон. – Сейчас вы откажетесь от договора с нами. Но придёт время, и те, кто останется жив, сами пожалуют в горы гномов, чтобы просить о помощи. Но будет слишком поздно. Эльфийский род окажется на грани вымирания.

Не ожидавшие такого ответа эльфы растерянно замерли, не зная, как реагировать на такое откровение. Принц, шагнув вперёд, вскинул над головой левую руку и, дождавшись, когда все взгляды сосредоточатся на нём, решительно сказал:

– Вождь ареала прав. Настали странные, опасные времена, и мы не можем больше оставаться одни. Нам нужна помощь первородных.

– Значит, ты хочешь забыть войну? – возмущённо завопил споривший с драконом эльф. – Хочешь отказаться от крови родичей?

– Между всеми народами лежит кровь, – загремел дракон. – И никто не предлагает вам забыть о ней. Вам предлагают не проливать новой. Отложить месть, чтобы победить общего врага. Думайте. И помните: за вами стоит ваш народ.

Совет снова зашевелился. На этот раз эльфы разбились на два лагеря и вновь принялись орать друг на друга, словно базарные торговки. Удручённо покачав головой, Тсарган изогнул шею и, оказавшись головой вровень с лицом принца, тихо сказал:

– Жестокие времена требуют жёстких решений. Думаю, для тебя пришло время сосредоточить всю власть в своих руках. В противном случае ваши пущи опустеют. Сообщи мне о решении, – добавил он, бросив под ноги принцу небольшой амулет.

Вождь прошёл на край пущи, где мог развернуть крылья, и, коротко разбежавшись, взлетел. Сделав круг над пущей, дракон взял курс на горы гномов. Судя по тому, что он успел увидеть, его уход никто из эльфов даже не заметил. К ночи вождь опустился на площадку рядом с молодым Таругом и, поведав о результатах переговоров, снова взлетел. Таруг сосредоточился, вызвал ментальным посылом Кержака и, рассказав обо всём, что сообщил вождь, поинтересовался, что ему делать. Получив от орка команду отдыхать, Таруг горестно вздохнул и, свернувшись в клубок, попытался уснуть.

Обдумывая полученную информацию, Кержак отправился советоваться с Родри. Найдя князя в его кабинете за очередными чертежами, орк быстро описал результаты посольства вождя ареала и, тяжело опустившись в кресло, спросил:

– Как думаешь, к какому решению они придут?

– А чего тут гадать? – пожал плечами Родри. – Будут орать друг на друга, пока не охрипнут, а потом заявят, что им некого бояться. В итоге, вся затея Дальвара окажется пустым звуком.

– Не окажется, – усмехнулся Кержак. – Парень прав. Основную торговлю и ремёсла контролируем мы. Драконы и эльфы нужны были как ударная сила в случае прямого столкновения с имперскими. Да, эльфы отлично умеют работать с деревом, но этого мало. Драконы остались. Если эльфы откажутся, то это – их трудности. За каждым из нас стоит народ, и мы не можем делать глупости.

– Ну пока вроде и не делали, – грустно усмехнулся Родри. – Как думаешь, получится у нас заставить имперцев шевелиться?

– Должно. Если уж ты сумел пиратов заставить считаться с гномами, то три народа, думаю, сумеют показать империи, что их надо уважать.

– А как говорить с послами будем? – не унимался Родри.

– С парнем посоветоваться надо, – помолчав, вздохнул Кержак.

– А тебя не злит, что два опытных вождя должны спрашивать мальчишку?

– Нет. Ты прав, он мальчишка. Но он из другого мира. И судя по всему, из мира очень непростого. Вспомни, что он говорил про войны и про оружие. В его мире за четыре цикла умудрились убить в несколько раз больше разумных, чем в нашем за два десятка. А его оружие? А машины? Нет, князь, с этим мальчишкой надо советоваться. К тому же не забывай, что он смотрит на наш мир другим взглядом. Не тем, которым привыкли смотреть мы. Сколько циклов мы тупо запирались в своих уделах, не обращая внимания на то, что происходило у нас под носом, а он, посмотрев на всё это со стороны, сразу понял, что не так. Именно поэтому я согласился иметь с вами обоими дело. У него есть то, чего нет у всех нас. Свежий взгляд.

В этот момент дверь тихо скрипнула, и в кабинет просочился тот, о ком шёл разговор. Увидев двух вождей, Лёха растерялся и, смущённо разведя руками, сказал:

– Не спиться, а пергамент закончился, вот я и зашёл пару кусков одолжить.

– Зашёл. Так и скажи, что сбежал, – рассмеялся Родри, тыча пальцем на ноги парня.

Лёха смылся из спальни, прихватив только штаны. Так что посреди кабинета он стоял босиком, то и дело поджимая пальцы ног.

– Залезай в кресло, – скомандовал Кержак. – Нам ещё только простуды твоей не хватало.

Прошлёпав к указанному предмету мебели, парень забрался в него с ногами и, устроившись поудобнее, спросил:

– Колитесь, шпиёны, какие новости?

– А с чего ты взял, что у нас есть новости? – с интересом спросил Родри.

– А то я вас не знаю! – нахально усмехнулся Лёха. – Раз сидите среди ночи в кабинете с многозначительными рожами, значит, есть что обсудить.

– И ведь не поспоришь, – усмехнулся Кержак, качая головой.

– Вот и не спорь. Лучше рассказывай, что случилось.

– В том-то и дело, что ничего, – вздохнул Кержак. – Тсарган летал к эльфам, чтобы уговорить их присоединиться к нам. А в итоге полюбовался на местную свару и вернулся ни с чем.

– Ну, если совсем честно, то чего-то подобного я ожидал, – подумав, вздохнул Лёха. – Уж очень они заносчивые. А главное, я никак не могу понять, с чего. Что в них такого, чтобы так себя вести? Живут долго? Так все первородные долго живут. С деревом работать хорошо умеют? Так гномы с железом не хуже работают. А орки с камнем. Красивые? Это как посмотреть. Как говорится, о вкусах не спорят. И чего тогда пыжиться?

– Эльфы всегда стояли особняком от всех других рас. Даже драконы всегда умели прислушиваться к умным словам, хотя характер у любого из них ещё хуже, чем у эльфов. Особенно если в ярость впадут, – вздохнул Кержак. – Другое обидно. Если их уничтожат, то наш мир потеряет большой пласт культуры. Неповторимой культуры. И магии. Этого уже будет не восстановить.

– А что, в этом мире эльфы больше нигде, кроме как в империи, не живут? – подумав, спросил Лёха.

– Живут. Только никто из нас не знает, где именно, – тихо ответил Родри. – Не знаю точно, что там у них произошло, но на заре времён, когда этот мир ещё только заселялся, эльфы почему-то разделились. После этой ссоры несколько десятков кланов отбились от основной массы и ушли. Куда – знают только сами эльфы. Но любой из них откажется говорить на эту тему. Ушедших называют отступниками. За что? Почему? Не знаю. Но где-то ещё эльфы точно есть.